Почему армия в политике РФ всегда играла решающую роль

Армия всегда играла большую роль в российской истории. Именно благодаря ей мы на протяжении веков сумели не только отразить опасные вражеские нашествия, но и существенно раздвинуть границы державы. Статистика свидетельствует — свыше половины нынешних российских земель вошли в состав государства как раз в результате тяжёлых кровопролитных войн.

Однако историческое значение армии не ограничивалось одними военными функциями.

В разное время она являлась важнейшим политическим фактором русской жизни. Эта сторона деятельности наших вооружённых сил до сих пор вызывает споры среди историков. Было вмешательство военных в жизнь общества.

Как правило, армию на такие деяния всегда толкали политические деятели…

Царь и царица

Регулярная армия в России — в нынешнем понятии этого слова — появилась, как известно, во времена Петра Первого. Этот царь сделал для страны немало хороших и нужных дел. Но были у него и существенные, можно даже сказать, роковые промахи. В частности, чтобы сделать русской царицей одну немецкую вертихвостку, Пётр фактически ликвидировал существовавший до него закон о престолонаследии, жёстко оговаривавший условия для претендентов российского трона — наследование только по мужской линии, только от законной супруги, которая обязательно должна быть православного вероисповедания и т.д.

Условий было много, и все они были необходимы для избежания спора между потенциальными наследниками, находящимися в родственных отношениях. А такие споры, как мы знаем из мировой истории, нередко заканчивались кровавыми смутами.

Так вот Пётр из-за своей любовной страсти не только отменил этот закон, не только женился на сомнительной особе, дав ей имя Екатерины Первой, но и казнил царевича Алексея, сына своей законной супруги…

Последствия для России были ужасными — ведь понятно, что если нет никакого закона, то его тут же заменяет произвол, обычно основанный на грубой силе. Весь 18-й век царский трон переходил из одних рук в другие, причём некоторые из вошедших на престол — вроде императрицы Анны Иоанновны — не имели на то никакого, даже морального права! Но им всегда удавалось побеждать, так как в своих устремлениях они опирались на армейские гвардейские полки — Семёновский, Измайловский, Преображенский… Словом, тот, кто привлекал к себе гвардию, всегда оказывался в выигрыше: достаточно было дать сигнал, как гвардейцы за обещания роскошной жизни и денежных подачек шли во дворец и решали проблемы в пользу своего кумира.

Дело дошло до того, что правители… стали бояться своих гвардейцев, смены их настроений и капризов. А те в свою очередь почувствовали себя вершителями судеб империи, её подлинными хозяевами.

Это сильно развратило гвардию, её солдаты всё чаще и чаще стали попадать в тогдашние сводки различных криминальных происшествий — разбои на большой дороге, вымогательства, убийства невинных людей. И всё это им обычно сходило с рук, ибо мало кто хотел связываться с теми, кто реально контролировал русский трон. При этом военным делом гвардия заниматься решительно не желала, на войну гвардейцев было не загнать: они желали «защищать» Родину исключительно в великосветских салонах и в петербургских кабаках.

Таким образом, гвардия из армейской элиты по сути превратилась в замкнутую касту узурпаторов власти, чьи причуды и роскошная жизнь с каждым годом всё дороже и дороже обходились нашей стране…

Только спустя сто лет после Петра император Павел Первый вернул России строгий закон о престолонаследии, тем самым наконец-то упорядочив передачу власти. А его сын Николай Первый окончательно покончил с гвардейским произволом. Последний бунт гвардии, более известный как «восстание декабристов», произошёл 25 декабря 1825 года, когда гвардейские командиры решили поиграть в либерально-демократических вождей.

Николай не только предельно жёстко подавил это последнее выступление гвардии, но также сделал всё, чтобы увести армию подальше от политики. Отныне категорически запрещалась любая политическая пропаганда, не позволялось интересоваться никакими общественными теориями. Во главу угла была поставлена лишь идея защиты Отечества от внешнего врага.

Белое движение

Такое положение дел сохранялось вплоть до революции 1917 года, когда армия снова вмешалась в политику…

Сейчас много спорят о том, что из себя представляла белая гвардия, ставшая на пути большевиков в споре за власть. Одни причисляют её к монархистам, другие к конституционным приверженцам, третьи к некоему военно-либеральному течению. На самом же деле, если вдуматься серьёзно, белое движение было самым настоящим бунтом отчаявшегося русского офицерства без какой-либо видимой политической окраски (только размытое патриотическое понятие «Россия единая и неделимая»).

И действительно, армия поначалу нейтрально отнеслась к свержению монархии и к другим революционным преобразованиям, случившимся в России. Но потом стала огрызаться. А огрызаться было из-за чего — революционные демократы (кстати, задолго до большевиков, ещё в марте 1917 года) отменили воинский устав, запретили ношение погон, нижним чинам разрешили разговаривать с начальством на равных и не исполнять их приказания, если они выглядели «контрреволюционными». И вообще, в армию усиленно внедрялись «свобода, равенство и братство», которые должны были из солдат и офицеров слепить некую единую массу бойцов «революционной России».

Понятно, что ни к чему хорошему такие преобразования привести не могли. Офицеров и генералов возмущал не только тот факт, что эти новшества стали повально разлагать рядовой состав и стремительно разваливать армию, но и то, что за борт были фактически вышвырнуты все былые офицерские заслуги. А ведь многим из них продвижение по службе давалось ох как не легко!

Возьмём к примеру самых видных вождей белого движения: генерал Лавр Корнилов — выходец из простых казаков; генерал Михаил Алексеев — сын крепостного крестьянина, прошедший путь от рядового солдата до начальника Штаба Верховного командующего в годы Первой мировой войны; генерал Антон Деникин — сын обычного армейского капитана (родившегося, кстати, в семье крепостных крестьян); генерал Владимир Каппель — мелкопоместный дворянин, давно уже не имевший собственного имения и живший до революции исключительно на офицерское денежное довольствие.

Можно представить себе, чего им стоило продвижение по службе в такой строго иерархической стране, как Российская империя, где вся власть и влияние принадлежали исключительно знатным дворянским родам и фамилиям! Эти люди по жизни могли рассчитывать только на свой ум и профессионализм! И когда к ним явились какие-то непонятные «революционные товарищи» и потребовали уравнять себя с солдатской массой, призвав к фактическому отказу от своей предыдущей заслуженной жизни и нелёгкой карьеры…

Вот этого господа офицеры терпеть не стали!

Целых четыре года они яростно, с отчаянием обречённых сопротивлялись революционерам всех мастей и оттенков, целых четыре года шла страшная Гражданская война, унесшая жизни нескольких миллионов людей. Да, белые в силу своей политической неопределённости и даже безыдейности проиграли. Но их победители, большевики, сделали для себя правильный вывод: а) любая армия держится на строгом разделении между бойцами и командирами; б) для безопасности страны и власти надо держать армию вне политики и не давать ей даже малейшего повода в эту политику вмешиваться.

Все советские руководители старались следовать этим правилам.

Последний бой генерала

Политические процессы, связанные с крушением Советского Союза, вновь стали политизировать армию. Первым дал толчок последний лидер КПСС Михаил Горбачёв.

Не в силах справиться политическими методами с очагами напряжённости, которые как грибы стали возникать то в одной, то в другой точке СССР, он стал прибегать к помощи армии. При этом вёл себя крайне подло! Каждый раз после очередного вмешательства военных в те или иные события — в Прибалтике, в Грузии, в Нагорном Карабахе — он обычно валил ответственность за случившееся кровопролитие исключительно на сами вооружённые силы, которые якобы действовали… вопреки его указаниям. В армии стала расти ненависть к Горбачёву.

Наверное, поэтому военные промолчали, когда в декабре 91-го года рухнул Советский Союз — никто не захотел защищать власть слишком хитроумного генсека. Впрочем, преемник Горбачёва, на посту уже президента России, оказался ничуть не лучше.

В 1993 году Борис Ельцин буквально уломал российских генералов пойти на расстрел Верховного Совета России, решившего оспорить власть президента. Это едва не сослужило дурную службу самому Ельцину.

Военные поняли, что могут по-своему влиять на власть, при этом не спрашивая мнения самой власти. Один за другим на политическом поприще страны стали возникать генералы вроде Александра Лебедя или Альберта Макашова, которые говорили о том, что только они могут спасти страну…

А летом 1998 года самой яркой политической фигурой страны стал ветеран Афганистана и чеченской войны генерал Лев Яковлевич Рохлин. Он создал движение «В поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки», которое открыто обвинило Кремль в развале страны, в капитуляции перед чеченскими сепаратистами, в ухудшении обороноспособности державы, в бедственном положении наших солдат и офицеров, в их полной правовой и социальной незащищённости, в многомесячной задержке заработной платы военным…

Как свидетельствует бывший министр внутренних дел генерал Анатолий Куликов, Рохлин не только обвинял, но и готовился действовать. Так, он провёл ряд секретных переговоров с верными ему офицерами из мотострелкового корпуса, которым командовал в Чечне. Офицеры должны были поднять свои части, ввести их в Москву и продиктовать Ельцину условия его отставки.

По всей видимости, в Кремле узнали об этих планах, и в июле 98-го года Рохлин был застрелен на своей даче. Убийц до сих пор не нашли…

Мне кажется, что, несмотря на внешнюю привлекательность лозунгов и призывов Рохлина, хорошо, что тогда этот военный переворот не удался. Всё же армия есть армия — и не её дело править страной и гражданскими людьми. В этой связи вспоминаются слова французского президента Шарля де Голля, сказанные им в конце 50-х годов прошлого века во время страшного политического кризиса Франции, когда страна буквально окунулась в пучину массовых уличных беспорядков. Некоторые политики, поддавшись панике, призывали президента вывести на улицу армию и даже передать ей часть власти, на что де Голль, сам бывший военный, заметил:

«Господа, армия может только стрелять и бомбить. Она этим и будет заниматься, прийдя к власти. Разве это сейчас надо Франции?».

Думаю, что и Российская армия в случае военного путча и прихода к власти повела бы себя подобным образом. Тем не менее политикам надо помнить, что не стоит доводить страну до такого состояния, когда армия начнёт вмешиваться в общественную жизнь страны. В этом главный урок нашей истории.