Российскому правительству, которое твердо держится за власть, неизменно сходит с рук неудовлетворительная работа, неэффективность, коррупция, и широко распространенное нарушение политических прав и гражданских свобод. Опросы последовательно демонстрируют, что россияне не введены в заблуждение: они обычно отвечают в опросах, что правительственные чиновники коррумпированы и корыстны. Больше чем 80 % россиян, согласно опросу, проводимому прошлым летом, полагают, что “много государственных служащих фактически бросают вызов закону”.

И все же премьер-министр Владимир Путин, который до сих пор остается самым могущественным человеком России, несмотря на то, что он уже не президент, пользуется высоким и устойчивым рейтингом в течение многих лет. Мягкое падение в начале 2011 года, вероятно, отражение разочарования по поводу социальной несправедливости и растущего чувства незащищенности и неуверенности в будущем. Тем не менее, примерно 70% респондентов в опросе февраля заявили, что они одобряют деятельность Путина. Рейтинги одобрения президента Дмитрия Медведева лишь незначительно ниже.

Высокие оценки российских лидеров, однако, не указывают на рациональное предпочтение должностных лиц их потенциальным соперникам; политическое соревнование в России лишено содержания, сравнение и выбор не являются частью оставленной политики. Скорее эти цифры опроса — «голосование» за статус-кво; они передают широко распространенное общее чувство, что политические изменения не желаемы, несмотря на террористические атаки, технологические катастрофы, беззаконную полицию, или фальсифицированные результаты выборов.

В течение лет лидерства Путина Кремль устойчиво отодвигал граждан дальше и дальше от принятия решений, фактически демонтируя представительные учреждения. Выборы губернатора были отменены шесть лет назад, и даже избранные городские мэры были прогрессивно заменены назначенными чиновниками. Опросы обычно указывают, что больше чем 80 % россиян полагают, что не могут иметь никакого значения в национальных или даже региональных делах.

Эта система политического отчуждения принята подавляющим большинством русских. «Массы» и “лучшие и самые яркие” одинаково не проявляют интереса к участию в политической деятельности. Группы политической оппозиции не привлекают общественной поддержки, что облегчает для правительства их подавление.

Действительно, в отсутствие участия в политической деятельности, правительство наслаждается легким господством над обществом. Постоянный российский порядок – доминирующее государство и бессильное, фрагментированное общество – остаются в значительной степени на месте.

Дважды в двадцатом веке, всемогущее российское государство было резко ослаблено: вначале, когда Российская империя разрушилась, и в конце, когда СССР прекратил существование. Оба раза, однако, традиционный образец государственного господства был быстро восстановлен.

Хотя государственно-общественные отношения в России относятся к традиционному образцу, различное руководство сформировало их по-разному. Режим Сталина можно сравнить с жестоким, садистским отцом, который держит своих детей в состоянии страха и подчинения. Модель Брежнева напоминала плохой брак, исчерпавший любовь или уважение, в котором супруги постоянно жульничают, обманывают друг друга, и захватывают собственность друг друга, хотя влиятельный муж иногда напоминает своей жене, что он — босс и требует, по крайней мере, формальный залог лояльности – или что-то еще.

По сравнению с этими двумя моделями модель государственно-общественных отношений Путина похожа на развод, или, по крайней мере, разделение: каждая сторона занимается своим делом и не вмешивается в другую сферу. Это — модель, лучше всего описанная как пакт неучастия. Кремль, возможно, монополизировал принятие решения, но он в значительной степени ненавязчив и позволяет гражданам жить своими собственными жизнями и преследовать их собственные интересы – пока они не вторгаются на правительственную сферу.

В отличие от в СССР, который в широком масштабе посягал на личное пространство граждан, сегодняшние русские наслаждаются фактически неограниченными отдельными свободами. Ненавязчивая природа правительства ценится: люди страстно занимаются своими собственными делами – невзирая на политическую сферу, которую они охотно оставили.

Однако, последние 20 лет широкой свободы личности и ограниченных гражданских свобод произвели изменения в российском обществе – если не среди руководства, то, конечно, среди определенных групп. В частности русские приобрели некоторые организационные навыки и е навыки строительства сообщества. Использование социальных сетей онлайн, например, растет быстрее чем в любой другой стране в Европе, и помогло создать некоторое подобие общественной сферы, где российская блогосфера — зачастую место встречи для сердитого общественного выражения по поводу социальной несправедливости, незаслуженных привилегий, беззакония и полицейской безнаказанности.

Социально-экономические протесты также стали особенностью российской жизни, особенно во время экономического кризиса. В отличие от политических групп, которые привлекают очень ограниченную общественную поддержку, социально-экономические требования неоднократно объединяли тысячи людей в различных частях страны.

В больших городах, кроме того, появляется новый городской класс — современных и модернизированных русских с хорошими профессиональными навыками, которые чувствуют себя комфортно в глобализованном мире. Это в основном за счет этой группы, частная благотворительность развивалась в последние годы.

Но, несмотря на возможности для самовыражения, строительство сообщества и активность остаются маргинальным и не изменяют и не ослабляют доминирование государства над обществом. Несмотря на увеличение в последнее время отрицательное общественное мнение, протестная деятельность остается фрагментированной и неизменно локальной по своим масштабам и требованиям.

Пока, по крайней мере, провинциальные русские и новый городской класс, так же вошли в пакт неучастия Путина. В самом деле, если события повернут в плохое русло, критически мыслящие и хорошо информированные городские преуспевшие жители, скорее всего, примут конечную форму отказа от участия: эмиграцию. В нынешней политической обстановке, более просвещенные русские предпочитают использовать свои навыки и таланты для самореализации за рубежом, чем быть движущей силой модернизации России.