Я в данном случае даже не про убийство с изнасилованием напишу. С убийством и изнасилованием все понятно.

Главное — шуметь и давить, чтобы убийц нашли и закатали.

Чтоб не нашлись новые негодяи «мачо», которые заявят, что Даша «сама себя била камнем по голове и сама виновата, что пошла на озеро в очках и майке. Еще небось, негодяйка, в озере в одном купальнике купалась — соблазняла».

Убийцы должны быть найдены и сесть пожизненно, коль скоро закапывание посмертно у нас отменили.

Но я сейчас даже не об этом.

Я про озера и шашлычные.

Собственно здесь — наряду с криминалом — второй главный нерв той самой межнациональной напряженности, которую наши депутаты хотят переименовать в межэтническую (хотя межэтническая напряженность — это напряженность между лезгинами и аварцами а у нас конфликт двух цивилизационных общностей, не имеющий почти никакого отношения к узкоэтническому происхождению).

Так вот — этот нерв — это захват, загаживание, превращение в источник опасности любой общественной инфраструктуры.

На одном уровне делают это те, кого мы зовем «диаспоры». К примеру селятся в общежитие взятые в вуз по спецпрограмме из СКФО два парня. И вот уже через месяц в общежитии не продохнуть от грязи, хамства и насилия (при этом у них самих в комнате, заметим, все чисто и ковры постелены).

Принимают в класс одного «беженца из азербайджана» и вот уже класс нормально не учится, ориентируется на отстающего, а в итоге все выливается в «Дело учительницы» (Гоголевской).

Как я понимаю — озеро с шашлычными, где оказалось девушке нельзя гулять, — это в ту же категорию.

Это хищническая модель захвата.

Эта трансформация в сегодняшней реальности «набеговой экономики» горных клановых обществ, которая и стала первопричиной Кавказскй войны XIX в.

«Кавказская война своим происхождением обязана прежде всего тем однотипным общественным организмам («вольные» общества Дагестана, тайпы Чечни, «демократические» племена Черкесии), которые локализовались в горных районах Кавказа. Слабость экономической базы привела к гипертрофии набеговой системы — известного почти у всех народов в определенном «возрасте» социально-хозяйственного института, призванного возместить внутренний материальный недостаток внешней военной экспансией. За счет добычи (скот, рабы, другие ценности)… происходило не только «доращивание» скудного общественного продукта до жизненно необходимого минимума, но и первоначальное накопление собственности. Не одним поколением отлаженная «техника» набега, имевшаяся благодаря высокогорью защита от возмездия обеспечивали походам за добычей высокую эффективность…

Расширявшееся военное присутствие России на Северном Кавказе, с одной стороны, создавало препятствия на традиционных набеговых маршрутах, с другой — порождало новые соблазны в виде зажиточных казачьих станиц и укреплений по Кубани и Тереку, в результате чего постепенно возобладало северное направление в промысловых рейдах горцев. Столкновение противоположных интересов России и участников набегов вылилось в перманентное состояние войны…

На знамени участников набегов одна «агрессивная» формула сменялась другой, энергично звавшей их к вооруженным набегам. По свидетельству У.Лаудаева, в эти именно времена вошли в поговорку возгласы, ныне повторяющиеся только на пирушках, но тогда бывшие во всеобщем употреблении: «Мир наш! Кто кроме нас на свете (Дуне вайн деци!)». Подобным возгласом, широко бытовавшим в Чечне, выражалось переживаемое чеченцами состояние, когда «поступкам их нет ответа, преступлениям — возмездия»».

(Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война. М., Росет, 1994. с. 583, с. 124).

Наряду с этим есть растительная модель захвата, ее, чаще всего, практикуют рабы из Средней Азии, пригнанные сюда ради сверхприбылей бизнесменов и их крыши.

Эта модель менее агрессивная в процессе, но не менее тягостная по последствиям.

Вот есть небольшой, ухоженный, детский парк. Рядом с ним начинается стройка. И вот уже все скамейки парка погожим летним вечерком, равно как и изрядная часть газона, заняты киргизами и таджиками, которые мирно сидят, общаются большими группами, пьют что-то — возможно, даже кефир.

Они никого не задирают и не обижают. Иногда даже тушуются.

Только все скамейки заняты.

И ничего с этим не поделаешь.

Да и отпускать ребенка одного бегать в парке после историй типа гибели Бешновой тоже как-то стремновато, даже если ты будешь архитолерантен.

В этом случае тебя не выгнали силой. Тебя выдавили. Хотя трагедия русских в Средней Азии, да и пример событий в Киргизии, говорят о том, что при определенных обстоятельствах дело дойдет и до силы.

Это вторая модель захвата, растительная, модель «чужих».

При этом надо понимать, что здесь первым адресатом претензий должны быть не сами чужие. Как-то мне довелось прочесть прекрасную фразу Валлерстайна, что капитализм стремится экстернализировать свои издержки при этом максимизировав прибыли. То есть любые социальные, экологические и прочие последствия капиталистического производства перевешиваются на общество, а разгребает их государство ( если оно конечно склонно их разгребать).

Тем более этот принцип экстернализации применим к нашему рабовладельческому «капитализму».

Впрочем, почему только к нашему. Диодор Сицилийский (XXXIV. 2. 38) рассказывает историю о рабовладельце Дамофиле, который ответил своим полуголодным пастухам-рабам, пришедшим попросить у него одежду: «Что же, разве путешественники ездят голыми по стране и не дают готового снабжения тем, кто нуждается в одежде?». Тех, кто не понял тонкого намека, что хочешь одежды — грабь, еще и выпороли.

«Скоро всю Сицилию наводнили отряды разбойников, и дороги стали небезопасны.Римские наместники предпочитали смотреть сквозь пальцы на бесчинства разбойничающих пастухов во вверенной им провинции, лишь бы не ссориться с влиятельными лицами, на землях которых совершались нападения»

(В.А. Горончаровский. Спартаковская война. Восставшие рабы против римских легионов. СПб., 2011, с. 58)

Кстати, сицилийское восстание рабов во главе с Евном, начали именно рабы Дамофила, затопившие Сицилию кровью.

Так что у нас пока (!!!) всё относительно по вегетариански, — упирается в основном в проблемы досуга.

Досуг рабов никто, разумеется, организовывать не станет. И они развлекают себя единственным доступным для них способом — используя бесплатную общественную инфраструктуру.

То есть то, что построено за счет общества для удобства местных жителей, что не находится в частном владении и не окружено забором с собаками и вертухаями.

Понятно, что общественная инфраструктура — это, прежде всего, удел бедных.

То есть тех, кто не может себе организовать летом собственную детскую площадку с бассейном на даче

Тем самым импортные бедные обкрадывают здешних бедных, делая их еще беднее, а привезших богатых — еще богаче.

И не только бедных, но и средний класс. То есть тех, кто достаточно богат, чтобы обеспечить себе приличный уровень потребления, но не настолько богат, чтобы купить себе личную инфраструктуру.

В каком-то смысле, именно ярость среднего класса, которому не дают подняться, опершись на общественную инфраструктуру, который толкают вниз, а не вверх, и является главным источником сегодняшних националистических настроений.

Что с этим всем делать — абсолютно понятно.

Хищников — держать на поводке и воспитывать.

Каждое проявление агрессии должно караться по принципу нуль-толерантности.

Проявление агрессии такого уровня, как изнасилование с убийством — по высшей мере.

Растения — пропалывать.

Как была, когда припекло, образцово прополота на Новый Год Красная Площадь, которая все предыдущие годы была захвачена по растительному типу.

Никаких особых возможностей, полномочий, кадров, ресурсов для этого не надо.

Органам достаточно делать свою работу не шугаясь хищников и не продаваясь тем, кто завез чужих.

P.S. А за делом об убийстве Даши Максимовой призываю всех очень бдительно следить. Тем более, что в Казани, вроде, русское движение неплохое. Во всяком случае зимой там были достаточно серьезные «русские пробежки».