Берлин. Последние дни войны

В последние дни войны всё, пережитое раньше, показалось жителям Берлина счастьем

«Ночь превратилась в день»

О битве за Берлин и его штурме известно, казалось бы, всё. Написано огромное количество книг, научных трудов, снято множество фильмов. Однако в нашей стране практически не рассказывается о том, что происходило с жителями германской столицы в те дни.

Когда Красная армия вошла на территорию Германской империи, берлинцы услышали от руководства страны, что немецкие войска за считанные дни «вышвырнут большевистские орды».

Когда сражения шли в окрестностях Берлина, официальная газета нацистской партии «Фёлькишер беобахтер» провозгласила: «Нас ждёт новое тяжёлое испытание, может быть тяжелейшее из всех. Каждый квадратный метр территории, за которую придётся сражаться врагу, каждый советский танк, который подобьет фольксштурмовец или член гитлерюгенда, сегодня важнее, чем в любой другой момент этой войны. Лозунг дня: «Стисните зубы! Деритесь как дьяволы! Не отдавайте без боя ни крошки земли! Решительный час требует последнего величайшего усилия!»

На стенах полуразрушенных зданий появились написанные краской призывы: «Берлин останется немецким», «Победа или рабство», «Вена снова будет немецкой».

Когда советские войска 21 апреля 1945 года прорвались на окраины германской столицы, берлинцам сообщили, что вот-вот город освободит армия генерала Вальтера Венка.

Когда 27 апреля красноармейцы приблизились к центру города, жители окончательно осознали, что ни генерал Венк, ни фольксштурм их не спасут. Необходимо как можно скорее уносить ноги! Это было страшное бегство…

Американский журналист и писатель Райэн Корнелиус описывает эти дни так:«Везде рвались снаряды. Языки пламени лизали крыши по всему центру города. Рушились еле державшиеся после бомбёжек здания. Горели перевёрнутые автомобили. Снаряд попал в Бранденбургские ворота, и один карниз упал на мостовую. Снаряды распахали всю Унтер-ден-Линден; Королевский дворец, превратившийся в руины ещё раньше, снова загорелся. Как и рейхстаг. Балочные фермы, поддерживавшие купол здания, обрушились ливнем из металлических глыб. Люди в панике бежали по Курфюрстендамм, роняя портфели и свёртки, отчаянно метались между подъездами. В конце улицы, выходящей к Тиргартену, снаряд попал точно в конюшню с верховыми лошадьми. Пронзительные крики животных смешались с воплями мужчин и женщин. Вдруг лошади — с пылающими хвостами и гривами — вырвались из огненного ада и понеслись по Курфюрстендамм».

Корреспондент швейцарской газеты «Дер Бунд» Макс Шнетцер свидетельствовал:«В центре правительственной части Вильгельмштрассе снаряды приземлялись почти каждые пять секунд. Затем наступала пауза в полминуты или минуту, и снова начинали падать снаряды. Пламя пожаров рвалось в небо со стороны станции метро «Фридрихштрассе». Поскольку дымная пелена рассеивала свет, казалось, что горят сами облака».

Житель Берлина Эдмунд Хекшер, мобилизованный в последние дни войны в фольксштурм, вспоминал: «Было столько пожаров, что ночь превратилась в день. Можно было читать газету, но газеты в городе больше не выходили».

Журналист Ханс Вулле-Вальберг написал о тех днях: «На изрытой воронками Потсдамер-плац лежали мёртвые и умирающие. Мне казалось, что некоторых убило взрывной волной, разорвавшей их лёгкие. Мне вдруг пришло в голову, что берлинцам, прежде сплочённым перед общим врагом — бомбардировщиками, теперь просто некогда заботиться о погибших и раненых. Все слишком заняты одним: спасением собственной шкуры».

Берлинцы, как двумя годами ранее жители Сталинграда, бежали среди огня, разлетавшихся на куски зданий и сыпавшихся с неба бомб! Они были охвачены ужасом и потрясены тем, что власть, которой верили безоглядно, обманула их и бросила на произвол судьбы!

Пляска смерти

Берлинцу Хельмуту Альтнеру было 17 лет, когда его призвали в армию. 16 апреля 1945 года юные солдаты, не успевшие пройти военную подготовку, попали под сокрушительный удар Красной армии, начавшей штурм германской столицы. Почти все необученные новобранцы полегли в первом бою, Альтнер с остатками своей роты отступил и ещё десять дней участвовал в боях за Имперский стадион и район Шпандау, сражался в тоннелях берлинского метро. Он и многие его товарищи уже понимали, что война проиграна и смерть их будет бессмысленной. Они вынуждены были сражаться под угрозой расстрела, но в последние дни сражений, вконец отчаявшись, перестали подчиняться приказам.

Альтнер получил лёгкое ранение в ногу и сдался в плен советским военнослужащим. Вскоре после окончания войны он написал книгу, в которой рассказал страшную правду о происходившем в Берлине в последние дни сражений.

Из книги Хельмута Альтнера: «Проходим под мостом линии наземного метро. Вдоль улицы тянутся фундаменты и развалины сожжённых домов. Перед нами масса людей, не способных двигаться. Слышны звуки выстрелов. В гуще солдат вижу женщин с сумками и рюкзаками, многие из них ведут за руку детей. Большинство гражданских — это жители городских окраин, которые устремились на запад, убегая от наступающих советских войск. Кое-кто из солдат исчезает в соседних домах… За баррикадой волнуется людское море. Прямо на глазах события начинают развиваться с ошеломительной быстротой. Передвижная четырёхствольная зенитная установка выпускает залп по ратуше Шпандау, откуда прямо по баррикаде бьёт враг. Мост через Хафель взорван, его обломки лежат в воде… На тротуаре и проезжей части дороги лежат трупы. Раздаётся треск пулемётных очередей… Окружающие дома выглядят так, будто их спилили гигантской пилой на уровне первого этажа и стены обрушились внутрь и вниз, в подвалы. Люди пытаются пробраться через груды кирпича с одной лишь целью — вырваться на запад к армии Венка, подальше от Берлина, превратившегося в безжизненные руины, в одно гигантское кладбище… Берлин охватила безумная пляска смерти… Рядом со мной и другими солдатами бегут женщины с детьми на руках, дети постарше, старухи, подростки обоего пола. Я опасливо посматриваю на верхние ступеньки лестницы. Русские по-прежнему обстреливают мост, который буквально залит кровью. Мне становится страшно…

Делаю глубокий вдох и совершаю рывок. Мы попадаем под пулемётный огонь и оказываемся в кровавой мясорубке, поливаемые свинцовым дождём пуль. Трупы валяются на мосту и свешиваются с перил.. Бросаюсь вперёд, ничего не видя, движимый лишь мыслью о том, что нужно поскорее перебежать мост.

Падаю на землю и прячусь за бетонным забором… Сейчас каждый озабочен лишь самим собой… Думать об окружающих нет времени… Изрешеченные пулями и истекающие кровью женщины с детьми, девушки, парни из гитлерюгенда и старик падают, увлекая за собой остальных. Смерть снова затевает свою жуткую пляску. По мосту катят танки, давя живых и мёртвых людей, превращая их в жуткое месиво, перемалывая гусеницами человеческую плоть в кровавую кашу…

На мосту неожиданно раздаётся взрыв. Это снаряд попал в грузовик с боеприпасами, который вспыхивает, как факел. Люди с криками отскакивают от него. Пролёт моста рушится, и люди падают в воду…»

Далее Хельмут Альтнер рассказывает в своей книге о событиях того же дня, происшедших в другом районе Берлина: «Двигаемся дальше. Женщины и дети сидят на броне танков, прижимая к себе свой жалкий скарб, держась за стволы пушек. Танки выезжают на улицу… По проезжающим танкам и машинам враг ведёт ожесточённый огонь. Мне кажется, что я снова оказался в аду…

В кузовах грузовиков все плотно сбились в кучу — солдаты, женщины, дети и старики. Я сажусь на левое крыло. Держаться мне не за что, и я вцепляюсь в прорези капота. На левом крыле устраивается какая-то девушка. Люди цепляются за машину, повиснув на бортах. Грузовик берёт с места и мы мчимся по улице. Сильный поток воздуха бьёт мне в лицо, и глаза начинают слезиться… Грузовик резко сворачивает за угол, и я чуть было не слетаю на землю. Из домов ведётся огонь…

Прямо на дороге сидит раненый. Он видит, как мчимся прямо на него, но не может отодвинуться. В следующее мгновение его уже не видно, потому что грузовик переехал его и покатил дальше. Раздаётся громкий крик, и на другом крыле машины уже никого нет. Две руки цепляются за металлическую поверхность капота и тут же соскальзывают… Грузовик бросает из стороны в сторону. Не разбирая дороги, он едет по телам и живых, и мёртвых…

Мы неожиданно останавливаемся, и я спускаюсь на землю на негнущихся ногах… С грузовика сбрасывают тела тех, кого убило по пути. С едущей впереди машины «Скорой медицинской помощи», которая сворачивает за угол, на землю стекает кровь».

«Мы пережили ад»

Из книги американского журналиста и писателя Райэна Корнелиуса: «Снова и снова сыпались снаряды на огромные толпы людей, забившие все дороги, которые вели к мостам. Хильдегард Панцер… потеряла двух своих детей — девятилетнего Вольфганга и пятилетнюю Хельгу. Больше она их никогда не увидит.

Наконец снаряды перестали рваться. Теперь беженцы слышали грохот разрывов позади. На всякий случай люди прошли ещё немного и без сил попадали на землю. Мужчины, женщины и дети спали там, где застало их затишье, — в полях, в канавах, в пустых домах, в заброшенных автомобилях, на обочинах дорог и на самих дорогах…

… никто точно не знает, какие потери понесло гражданское население во время битвы за Берлин… Основываясь на статистических исследованиях, можно сказать, что около 100000 гражданских лиц погибли в результате сражения. По меньшей мере 20000 погибли от сердечных приступов, около 6000 совершили самоубийства, остальные либо были убиты во время обстрелов или уличных боёв, либо умерли позже от ран. Число людей, бежавших из Берлина в последние дни и умерших в других районах Германии, также никогда не подсчитывалось. Если считать, что по меньшей мере 52000 были убиты во время авианалётов, и если согласиться с выше приведенными оценками, то цифра увеличится до более чем 150000. Сюда не включены раненые».

Большинство историков сходится на том, что во время бегства из Берлина в последние дни войны погибли приблизительно 20000 жителей.

Из книги Хельмута Альтнера: «Мы движемся уже очень долго, наверное, несколько часов, представляя собой смертельно усталую массу людей. Иногда с ветвей взлетает птица или прямо из-под ног выскакивает заяц, тут же бросающийся наутёк. В лесу становится тихо. Все идут молча…

Мы представляем собой странное зрелище. Рядом с солдатами идут женщины и дети. Среди нас находится и несколько партийных функционеров и государственных чиновников, одетых в новенькую форму…

Неподалёку находятся несколько разрушенных домов. Брошенные автомашины разобраны на части, с них снято всё ценное. Повсюду разбросано оружие, ящики с панцерфаустами и артиллерийскими снарядами. Перевёрнутая пушка без затвора представляет собой жалкое зрелище.

Мы, пережившие настоящий ад, заглянувшие в лицо смерти, мы, солдаты и гражданские, мужчины и женщины, которые не хотят попасть в плен к русским, идём вперёд, но так и не видим армии Венка».