В печальной статистике убийств и самоубийств в России всё больше случаев смертей тяжело больных людей, просто неспособных справиться с мучениями. Расстаться с жизнью для них оказывается легче, чем продолжать жить. Вроде бы в ближайшее время ситуация должна измениться: в новый законопроект «Об основах здоровья граждан» впервые внесли положения о паллиативной (облегчающей состояние) помощи, обезболивании. Однако на самом деле никаких кардинальных изменений к лучшему ждать не приходится. В стране явно не хватает необходимых препаратов, а процесс получения их крайне формализован. В результате рассчитывать на облегчение мучительной боли могут лишь немногие. Остальные с нетерпением ждут смерти. Или пытаются её приблизить.

Вначале этого года 59-летний житель села Просвет Кетовского района Курганской области задушил ремнём свою 55-летнюю супругу. «По просьбе своей жены и исходя из гуманных побуждений», – уточнялось в сообщении следственного управления Следственного комитета РФ по Курганской области. Женщина три года болела раком, перенесла операцию, муж неоднократно возил её к врачам в Курган, где медики сообщили, что женщина проживёт не больше двух месяцев. «Общее состояние её было удручающим, – сказал убийца, – она страдала от болей, не могла отправлять физиологические потребности». Надежды на обезболивание у супругов не было. По словам руководителя Кетовского следственного отдела управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по Курганской области Михаила Панова, убийство больного даже по его просьбе – факт достаточно редкий, чаще встречаются случаи суицидов тяжёлых больных.
59-летний житель села Просвет Кетовского района Курганской области задушил ремнём свою 55-летнюю супругу. «По просьбе своей жены и исходя из гуманных побуждений», – уточнялось в сообщении следственного управления Следственного комитета РФ

Пенсионер Владимир Зимин судится с медиками и властями города Королёва Московской области. Он не может смириться, что его жена покончила с собой от невыносимой боли. У Людмилы Зиминой начал разрушаться тазобедренный сустав, амбулаторное лечение ухудшало её состояние, боли нестерпимо усиливались, медики затягивали с операцией, и женщина не выдержала. По словам Владимира Зимина, в госпитализации для обезболивания его жене отказали, потребовав справку о сдаче крови. «Мы не успели выполнить бесчеловечное требование медиков, – говорит Владимир Зимин. – Жена не выдержала боли, приняла много снотворного и умерла».

Возможно, в данном случае виноваты и конкретные врачи, но, вероятнее всего, дело в системе, в установленных министерством порядках, отступить от которых медики не могут при всём желании. «Получение наркотических, да и ненаркотических анальгетиков пациентами безумно формализовано. Врачи в поликлиниках стараются просто их не выписывать, чтобы не «закапываться» потом в килограммах отчётности. В результате некоторые тяжёлые больные в муках умирают, – рассказал «Нашей Версии» заместитель председателя Формулярного комитета РАМН профессор Павел Воробьёв, неоднократно проехавший с просветительской миссией от Москвы до Дальнего Востока. – Чиновничий беспредел привёл к тому, что сильнодействующие анальгетики врачи просто не выписывают. Это не борьба с наркоманами, которые всё равно достанут то, что им нужно, а борьба со страдающими больными. Онколог выписать лекарство не может, может только его назначить».

Даже если рецепт выписан, получить лекарство для больного – целая проблема. Во-первых, он должен явиться за ним в аптеку сам – каково это при тяжёлом заболевании? Во-вторых, лекарство выдадут только по месту жительства. А если человек живёт не там, где зарегистрирован? «Либо, чтобы получать обезболивание, пациент должен ложиться в стационар, который в безнадёжном случае старается больного не госпитализировать, – поясняет Павел Воробьёв. – Хосписов очень мало. Если больной лежит дома, то существует необходимость для участкового посещать его, что усугубляет положение врачей, которых в поликлинике чаще всего не хватает. Если речь идёт о глубинке, а не о Москве, то проблема ещё более усложняется». В межрегиональной общественной организации «Движение против рака», напротив, поясняют, что самое большое количество жалоб на организацию медпомощи поступает именно из Москвы и Санкт-Петербурга. Впрочем, по мнению руководителя движения Николая Дронова, связано это с тем, что здесь «больные более «продвинутые», чем в отдалённых местах, в национальных республиках, где просто боятся жаловаться, чтобы не было хуже».

Обидно то, что на медикаментозное обеспечение достойной жизни страдающим больным не требуется больших расходов. Более того, в общероссийском общественном движении «Медицина за качество жизни» поясняют, что на сегодняшний день и нормативные проблемы доступности обезболивания решены. И если где-то есть сбой – это «просчёты конкретных работников на конкретной территории, все заявки на обезболивающие препараты в регионах обеспечиваются и оплачиваются полностью».

О том, что местные чиновники просто не умеют до сих пор составлять качественные заявки на требуемые препараты, говорит и доцент кафедры паллиативной помощи ММА имени Сеченова Сергей Рудой. Опрос 3 тыс. пациентов фондом «Общественное мнение» показал, что только 44% онкологических больных знают о том, что такие лекарства существуют и могут обеспечить им приемлемое качество жизни. А 50% респондентов заявили, что их знакомые онкологические больные совсем не обеспечены необходимыми лекарствами.

И всё же главной причиной недоступности обезболивающих является не дефицит информации, а законы, ограничивающие применение анальгетиков.

По данным представителя ВОЗ Виллема Шолтена, который презентовал исследование по доступности наркотических анальгетиков, «в мировых масштабах несколько сотен миллионов людей нуждаются в обезболивании хотя бы раз в жизни и только крупица в сравнении с этой цифрой злоупотребляет наркотиками». И всё же именно возможность злоупотреблений в интересах этой «крупицы» заставляет жёстко регламентировать эту сферу. В результате, как говорят врачи, большинство обезболивающих назначается больным только коллегиально, на врачебной комиссии, а количество отчётных документов всё время множится.

Не желают связываться с подобными лекарствами и многие аптеки. Как сказал «Нашей Версии» директор российского представительства компании Cegedim Давид Мелик Гусейнов, эти препараты крайне дёшевы и бизнесу невыгодны: «Себестоимость содержания охраны, камер слежения, сейфов, а только при этих условиях аптека может получить лицензию на реализацию таких препаратов, продажи окупить не могут. Такие лекарства несут убыток в чистом виде».

Изменит ли что-нибудь новый закон «Об основах здоровья граждан»? «Вся беда в том, что нормативы и требования хотят узаконить на низком, нецивилизованном уровне, который обрекает больных, в том числе и неизлечимых, на мучения, – говорит президент Общества специалистов доказательной медицины профессор Василий Власов. – Чего стоит только одно признаваемое законом право на обезболивание «доступными средствами». Лишь слабоумный может предположить, что обезболивание может предоставляться недоступными средствами. Важно, чтобы оно оказывалось правильно, в соответствии со стандартами медицинской помощи».

По мнению эксперта, в России обезболивающие препараты применяются в разы реже, чем в цивилизованных и даже развивающихся странах, в основном из-за плохой организации медпомощи. А те, которые используются – устаревшие. Законопроект, если он будет принят в его нынешнем виде, узаконит обезболивание лекарствами только «по наличию». Ещё одним минусом, по мнению профессора Власова, является узаконивание под флагом борьбы с наркоманией централизованного выпуска рецептов на опиоидные анальгетики. Это сделает жизнь онкологических пациентов, да и всех других, страдающих от боли, ещё тяжелее. В какой-то момент в регионе не окажется даже не препаратов, а просто рецептов или отчётных бланков.

Чиновники от медицины могут отговариваться тем, что во всём мире большинство неизлечимо больных людей не имеет возможности умереть в достойных условиях. По данным The Economist Intelligence Unit, из 100 млн человек, которым ежегодно требуется паллиативная помощь, её получают менее 8%. Но отставание России от лидеров в области здравоохранения становится всё заметнее. Так, в составленном по данным из 40 стран «Индексе качества смерти» наша страна занимает только 35-е место, опережая Мексику, Китай, Бразилию, Уганду и Индию.