Худрук ГАМ-ансамбля Олег Пайбердин и его музыканты рассказывают о своем опыте посещения «Селигера»: отсутствие условий, видеоконтроль для шантажа, нарушение договора, цензура и показуха

Справка «Новой»: На проведение молодежного форума «Селигер-2011» всего было выделено около 200 000 000 рублей. Из них тендеры на общую сумму в 110 млн 543 тыс. 341 рубль были официально размещены на сайте госзакупок, то есть это — бюджетные деньги. Второй источник финансирования — негосударственный, это разнообразная спонсорская помощь, в том числе иностранная.

Это письмо художественного руководителя ансамбля «Галерея актуальной музыки» Олега Пайбердина мы опубликовали на сайте газеты в четверг. Уже в пятницу он прислал нам ответ: «Материал имеет резонанс в нашей среде, это очень хорошо. Оказывается, обман с гонорарами и призами в этом году был не только с нами. Мне теперь пишут, что молодым ученым, выигрывавшим гранты на собственные проекты, так и не перечислено обещанных денег и не оказано никакой поддержки».

Мы пытаемся связаться с другими участниками «Селигера-2011» — самого дорогого слета прокремлевской молодежи за последние годы, в ближайших номерах читайте продолжение темы. А пока — о его музыкальной части.

Этой весной нам поступило предложение от руководителя молодежной композиторской организации при Союзе композиторов России (МОЛОТ) Ярослава Судзиловского поучаствовать в летнем композиторском семинаре. Я подумал, что музыкантам ГАМ-ансамбля будет интересно и полезно поучаствовать в мероприятии, где, как правило, созданы условия для творческого общения молодых композиторов с исполнителями.

Я не придал значения тому, что говорили в интернете по поводу «Селигера». Подошел к этому житейски: пригласили в качестве преподавателей — заключили договор…

На Селигер я приехал заранее, чтобы посмотреть, в каких условиях будем работать. Место, запланированное под жилье в Осташкове, было в 45 минутах езды на машине. По контракту нам обещали проживание в гостинице и трехразовое питание. На месте оказалось, что организаторы решили сэкономить и поселить семь человек в однокомнатном покосившемся доме с верандой, где спать надо было по двое на одной кровати. После нашего отказа все-таки нашлось несколько мест в скромных гостиничных номерах.

…Накануне на Селигере был ураган. Позже молодые композиторы рассказывали, как с ними поступили организаторы. Сначала им решили выдать новые палатки, но их получение было возможно только после того, когда ребята принесут испорченные. Когда участники приносили поврежденные и грязные палатки, их просили сначала высушить их, а когда приносили сухие, организаторы с радостью сообщали, что зачем они будут выдавать новые, когда и в старых сухих палатках теперь можно жить. Все это время ребята спали под открытым небом в мокрых спальных мешках.

Музыкантов отправили на небольшую сцену под открытым небом. Было возмутительно слушать вранье от Юлии Городничевой (директор направления «Арт-парад», в рамках которого мы участвовали), которая говорила, что ураганом снесло крышу со сцены, хотя никто из участников не видел, что ее вообще сооружали.

…В конце нашей работы выяснилось, что музыкантов фотографировали в строго определенное время, а потом докладывали в центр руководства «Арт-парадом». В предпоследний день Юлия Терентьева (руководитель организации «Артмол», с которой мы заключали контракт) по телефону сообщила, что руководство приняло решение не платить гонорар музыкантам, так как на одной из фотографий был запечатлен на площадке только один виолончелист, занимающийся с молодым композитором. Ю. Терентьева отказывается подписывать акт выполненных работ и выплачивать оставшиеся 70% от суммы гонорара.

Потом один из кураторов сказал, что поступило указание сверху избавляться от преподавателей, чтобы сократить гонорарный бюджет. Я пытался объяснить Терентьевой, что бывает музыка, написанная для виолончели соло, и для этого не нужно сидеть на сцене всем музыкантам, но это было бесполезно.

Неужели все, к чему прикасается власть, является тотальной ложью?

…Последней каплей было наше заключительное выступление, на котором мы исполняли новое произведение Марка Булошникова. Это своеобразный памфлет на речь высокопоставленного чиновника по поводу нанотехнологий, демагогии по поводу развития страны, но в сфере чисто композиторской. Как раз на исполнение пьесы Булошникова подошел Василий Якеменко (именно он организовывал «Арт-парад»). В итоге мы не смогли исполнить произведение: руководство испугалось текста, нам отключили микрофоны и попросили уйти со сцены. Было ощущение, что мы попали в эпицентр промывания мозгов.

…Сегодня я спрашиваю себя: почему мы все это терпели? Потому что, дураки, надеялись, что недоразумения фиксируются организаторами и исправляются? Наверное, нет. Но мы видели молодых ребят, которых не хотелось бросать, ведь они приехали со всей России, чтобы позаниматься с музыкантами, специализирующимися на исполнении новой музыки. Несмотря ни на что, я могу сказать, что мы выполнили свою профессиональную миссию перед молодыми: произведение каждого из молодых композиторов было детально разобрано, на высоком уровне исполнено на уроках-репетициях, мы дали заключительный концерт из произведений всех молодых композиторов, которые приехали на Селигер.

С другой стороны, оставшись работать до конца, мы как будто сказали молодым ребятам, что такое хамское отношение к музыкантам со стороны организаторов — это норма. То есть своей работой мы невольно усугубили пренебрежительное отношение к академической музыке и культуре в целом.

Выводы простые. Не получится быть страусом. Необходимо иметь гражданскую позицию, даже если это касается музыкальной сферы. Надо не участвовать втемную в политических акциях. Не надо себя успокаивать, что как-нибудь само образуется. Не образуется. Меня словно окатили ледяной водой.

«Я чувствовала себя, как обезьяна в зоопарке»

Эдита Фил, Польша/Россия (солистка ГАМ-ансамбля):

На «Селигере» не мастер-классы для студентов, а студенты для создания вида, что организаторы отлично употребили бюджетные деньги. Нас постоянно фотографировали, как я поняла, для отчетов, по которым, после соответствующего монтажа, у всех должно создаваться впечатление, что все прекрасно.

Когда я пошла проводить мастер-класс возле палаток, где жили студенты (там было относительно тихо), возник скандал. Организаторы возмутились тем, что мы находимся не в указанном месте, и нам пришлось вернуться на прежнюю точку возле рок-площадки. Музыка, которой мы занимаемся, включает в себя много очень тихих тонов и тонких нюансов, а это требует соответствующей обстановки. Я пыталась объяснить это организаторам, но их мои доводы не убедили. И тут я поняла — их целью было показать максимальное скопление молодых людей в одном месте.

Вот и приходилось нам тупо сидеть и делать вид, что репетируем, хотя никто друг друга не слышал. А вокруг суетятся репортеры и снимают, снимают, снимают… Как позже оказалось, по лагерю кружила не только отчетная бригада с фото- и видеоаппаратами. К нам были приставлены и шпионские группы, которые постоянно контролировали зоны лекций — на месте студенты или нет? Если нет, то штраф и запугивание преподавателей — «не получите зарплаты!»

От гонорара я решила не отказываться (все-таки трудилась как могла) и передать заработанные деньги в Фонд Чулпан Хаматовой и Дины Корзун.