Вокруг зарплат московских учителей разгорается скандал

Ситуация, связанная с реформой образования является одной из самых скандальных тем, обсуждаемых в СМИ. Однако о зарплатах московских педагогов не говорили давно. И вот это «упущение» исправлено: на минувшей неделе в «Московском комсомольце» опубликована статья, в которой говорится о том, что в связи с отменой так называемых «лужковских» надбавок зарплаты учителей столичных школ могут сократиться на 40 процентов. «Надбавки к окладу, включая те, что гарантированы федеральным законом, исчезнут, а все доплаты пойдут через стимулирующую часть, распределять которую будут директора школ, — утверждает газета. — Эксперты предупреждают: школе грозит массовый исход учителей».

«НП» не раз уже писала о проблемах российского образования. В частности, мы говорили о том, что в проекте нового закона «Об образовании» хуже всего расписаны финансовые отношения государства и школы. Скандал, поднявшийся вокруг зарплат московских учителей, — это итог внедрения в школьную практику (пока только в порядке эксперимента) правил, устанавливаемых этим законопроектом, который все еще находится в стадии публичного обсуждения.

Об этом говорят и многие хорошо информированные и компетентные специалисты, которые пытаются разъяснить ситуацию.

Так, известный педагог и общественный деятель Евгений Бунимович в эфире радиостанции «Эхо Москвы» заявил, что в эксперименте по новой системе финансирования участвуют сегодня 125 столичных школ, десятки других школ тоже хотят к нему присоединиться. То есть, эта система уже вошла в московские образовательные учреждения, и мы можем узнать о ее плюсах и минусах.

По словам эксперта, тревожиться по поводу сокращения учительских окладов не нужно. Так как общий фонд заработной платы в этих школах достаточно резко увеличился, то зарплаты учителей уменьшаться не будут. А вот другая тревога учителей вполне обоснована. Поскольку в новой системе оплаты труда очень большая часть зависит от так называемых «результатов», то здесь возникает много вопросов. Как будут определяться эти результаты? Что значит учитель «успешен» или «неуспешен»? «До сих пор нет ясных критериев, от чего будет зависеть заработная плата учителя», — заключает Бунимович.

Свое видение проблемы высказывал и новый глава Департамента образования правительства Москвы Исаак Калина. Прежде всего, он заявил, что невозможно обсуждать вопросы оплаты труда учителей, не обсудив сначала вопросов финансирования школ. А оно, по словам чиновника, было разным: одним московским школам государство выделяло в среднем меньше 60 тысяч рублей в год на одного ученика, другим — 110-120 тысяч.

Вот тут бы Калине и объяснить самое главное: почему при бывшем мэре Лужкове установилась такая система финансирования столичных школ, и такая система московских надбавок учителям. Причина-то, в общем вполне понятна — в столице России, ставшей одним из самых дорогих городов мира, учитель, получающий такую же зарплату, как и его провинциальный коллега, просто не мог выжить. Педагоги в свое время бежали из школ именно из-за низкой зарплаты. «Лужковские» надбавки позволили вернуть в школы учителей.

С другой стороны, за время перестройки и реформы российского образования в Москве появилось немало средних учебных заведений, выделяющихся из общего ряда. И речь в данном случае идет не о частных заведениях. Многие государственные школы (некоторые из них относились к системе Академии педагогических наук) начали ставить перед собой задачи, не предусмотренные обычной программой. Они отрабатывали экспериментальные программы, давали дополнительное образование, старались социализировать школьников, имевших проблемы в области человеческих взаимоотношений. Именно эти учебные заведения, как бы они ни назывались, получали увеличенное финансирование.

Сейчас глава столичного Департамента образования утверждает, что требовать одинакового результата работы от школ, которые получают абсолютно разный ресурс, несправедливо. Поэтому было принято решение о выделении 15 миллиардов рублей в год на выравнивание финансирования школ. При этом чиновник ссылается на постановление московского правительства № 86, которое является, по его мнению, постановлением о единой прозрачной и справедливой системе финансирования. «Самое главное, что там оговорено — ни у одной школы не может уменьшиться финансирование. Если действующее финансирование превышает нормативное расчетное, то им сохраняется то финансирование, которое у них есть», — объясняет Калина.

Заметим, однако, что в тексте постановления, помещенном на сайте столичного правительства, сказано: «Установить, что заработная плата работников государственных образовательных учреждений, участвующих в реализации пилотного проекта, устанавливаемая в соответствии с новыми системами оплаты труда, не может быть ниже заработной платы, выплачиваемой указанным работникам до введения новых систем оплаты труда, при условии сохранения объема должностных обязанностей этих работников». Переводим эту бюрократическую абракадабру на обычный русский язык: педагоги, работающие в условиях эксперимента, не должны получать меньше, чем в обычных условиях. Одно лишь не сказано: почему школы, лишь выполняющие государственный стандарт, и школы, берущие на себя решение более сложных задач, должны финансироваться одинаково?

В приложении № 3 к тому же самому постановлению московского правительства содержится любопытная таблица. Она называется «Распределение бюджетных ассигнований государственным образовательным учреждениям, участвующим в проведении пилотного проекта по развитию общего образования в городе Москве» и содержит графу «Объем недостающих средств (в расчете на год)». И цифры там указаны не такие уж маленькие.

Откуда будет брать деньги директор школы, участвующей в пилотном проекте, если у него не хватает средств на элементарные школьные нужды? Особенно в ситуации, когда количество часов на основные предметы сокращается в директивном порядке. Вспомните формулировку постановления: «заработная плата… не может быть ниже заработной платы, выплачиваемой указанным работникам до введения новых систем оплаты труда, при условии сохранения объема должностных обязанностей этих работников».

Что бы ни говорил Калина, но решение о снятии столичных надбавок и передаче средств заработной платы учителей в ведение директоров школ как-то странно совпало с рядом федеральных новшеств. В итоге у школьных директоров появляется очень большой соблазн решить целый ряд проблем за счет учительских зарплат. Результат подобных действий как раз и описывает «МК» — учителя начнут покидать школы. Причем первыми, безусловно, уйдут лучшие, те, кто сможет найти себе другой способ заработать на приличную жизнь.

В истории с московскими надбавками к учительской зарплате не все так однозначно: этот проект не так страшен сам по себе, как в комплексе с остальными образовательными новациями. В этом комплексе он и должен рассматриваться. Но деятели отечественного образования, проводящие реформы, действуют, как работники ателье в старой миниатюре Аркадия Райкина: «К пуговицам претензии есть? Нет? Так в чем проблемы?». А то, что пиджак носить нельзя, их не волнует.