На этой неделе российское правительство рассматривает исправленную версию программ приватизации и модернизации – крупнейших за десятилетие. Программы-близнецы должны стремительно сделать экономику страны более современной и вместе с тем привнести капитала. Одна только программа приватизации должна приватизировать 5 000 компаний, а также стратегические доли в 10-12 самых важных российских фирмах, а расширенный план и вообще предусматривает не от 10 до 12, а до 20-22 компаний. Всякий, кто наблюдал за Россией после распада Советского Союза, сейчас начеку и осторожно относится к слову «приватизация». До этой программы уже были две крупные программы приватизации, обе с серьезными сложностями.

Первая осуществлялась сразу после распада СССР, это была общедоступная приватизация всех активов без существенных выгод для самого государства. Это принесло в Россию масштабное иностранное влияние, а также спровоцировало подъем класса олигархов. И то, и другое стало восприниматься как угроза, когда в 2000-м году президентом стал Владимир Путин. Первое, что он сделал, когда пришел к власти, — изгнал эти силы из страны, из экономики, из бизнеса, из стратегических секторов. Это привело к тому, что иностранные фирмы — так же, как и олигархи, — потеряли практически все свои инвестиции, которые они делали в стране в ходе предыдущих десяти лет. Это также передало российскую экономику в руки аппарата безопасности, который не особо разбирался в управлении бизнесом, в особенности крупным бизнесом в России.

Вторая программа приватизации имела место в 2006 году, когда Кремль решил приватизировать доли в полутора тысячах компаний. Эти фирмы не были особенно привлекательными, и стоили они не так много, а кроме того, Кремль наложил столько правил и предписаний, что программа по сути провалилась. Вместо полутора тысяч фирм лишь порядка треть из них были приватизированы. Кремль собрал 18 миллиардов долларов, но помимо этого никакой реальной приватизации по сути проведено не было.
В этот раз все иначе. Кремль серьезно настроен на самом деле приватизировать и модернизировать свою экономику. Речь больше не идет о безопасности российского государства, потому что Кремль ощущает, что все под контролем. Это также не погоня за легкой прибылью, как в 2006. Нет, речь на самом деле идет о модернизации и привлечении инвестиций с целью расширить экономику для будущего России.

Повторюсь, ключевое слово здесь – будущее России. Кремль знает, что он не сможет поддерживать сильное и здоровое государство, если экономика не начнет усиливаться сама. Россия думает о том, как России оставаться сильной в течение следующего десятилетия или двух. Вот тут на сцену и выходят эти программы. Для этого Кремлю пришлось привлечь настоящих финансистов и экономистов, чтобы они спланировали программы модернизации и приватизации. Они должны были разработать план и создать реформы, которые необходимы с целью сделать страну привлекательной — такие реформы как снятие ограничений на инвестиции, пересмотр налогового кодекса и законов и создание собственно норм по защите инвесторов. Однако эти массивные программы по приватизации и модернизации не станут эффективными просто при наличии заинтересованности, нужен настоящий энтузиазм со стороны этих иностранных групп, которые будут возвращаться в страну. Чтобы получить наилучшую стратегическую выгоду надо обращаться в Кремль.

Итак, есть ли проблемы в том, чтобы инвестировать в Россию? Разумеется, страна по-прежнему невероятно бюрократическая, коррупция цветет пышным цветом, и мы по-прежнему имеем дело с государством безопасности. Однако, в этот раз Кремль действительно предлагает реальные доли в невероятно важных и привлекательных компаниях. Он предлагает инвестировать в секторы, которые в течение следующих лет будут масштабно развиваться. Такого Кремль еще никогда не предлагал.