Слишком много Гитлеров

Адольф Гитлер в некотором роде обрушился на нас. Министр финансов Мирослав Калоусек видит в движении Holešovská výzva («Голешовский призыв»), выступающем за отставку правительства и демократические выборы, «нападение на саму суть демократического режима», и все это ему вроде как напоминает «художника из Германии». Этот художник, Гитлер, по словам министра, тоже говорил о светлом будущем, и все мы знаем, чем это кончилось. Такие высказывания в свою очередь не могли понравиться сенатору Йозефу Доубрава (Josef Doubrava). По его словам, системе угрожают не люди на улицах, а именно Калоусек, «который ненавидит демократию, так же, как Гитлер».

Одного факта недостаточно, чтобы понять, чего надо бояться больше. То ли страшных угроз нацизма, которые рисует порой шутливый рассказчик анекдотов и инженер в области химии, а теперь и историк и социолог Калоусек. То ли это на самом деле не Доубрава раскрыл темные стороны нынешнего правительства, потому что у него, как у коммуниста, исключительно хороший нюх на тех, у кого с демократией плохие отношения.

Гитлер в моде

Однако чешские политики здесь не одиноки: в мире сложилась благоприятная для Гитлера конъюнктура. Демагогам, циникам или просто дуракам Гитлер подходит всем. Например, в Соединенных Штатах — кандидату в президенты от республиканцев Рику Санторуму (Rick Santorum). В своей располагающей вязаной жилеточке этот образцовый католик и член Opus Dei на своих предвыборных собраниях пламенно проповедует, что грядущие президентские выборы в США пройдут в столь же решающий момент, каким были 1940 и 1941 годы. Когда американцы не выступили против Гитлера, потому что они думали, что он на самом деле не такой плохой и опасный. А распознать что-то подобное, то есть замаскированного Гитлера, который втирается к людям в доверие, обещая обнадеживающие перемены, по словам Санторума, в настоящее время намного сложнее. И публике уже не надо вообще ничего подсказывать, все уже и так крестятся, представив Обаму с усами Гитлера.

В другой части мира, в Москве, Владимир Путин перед недавними президентскими выборами мобилизовал верных ему людей героическими картинами из истории Матушки Руси. «Бой продолжается, победа за нами!» — Путин громким голосом обратился к толпе и, чтобы все еще лучше представили, с чем еще может столкнуться Россия, он напомнил о войнах с Наполеоном и Гитлером. А когда после выборов москвичи вышли на улицы выразить свое несогласие с манерами Путина, к их протестам уже был готов Валерий Харитонов, известный представитель «Единой России» Путина: «Они, как Гитлер, Гиммлер и Сталин, окружены шайкой гомосексуалистов».

Глупая дерзость

Министр Калоусек, конечно, мог бы возразить, что он сказал только то, что сказал. Гитлером он никого не называл, к нацистам никого не приравнивал. Он просто обратил внимание на то, к каким последствиям могут привести стихийные народные бури и наивные представления о справедливых режимах. И здесь он не преувеличивал.

Точно так же не преувеличивает и Санторум. Ведь, как он сказал журналистам, когда они спросили, действительно ли он сравнивает Гитлера с Обамой: «Эту метафору с началом Второй мировой войны я использовал уже, наверное, сто раз». Он использовал ее и в других кампаниях, например, когда в 2006 году он защищал кресло в Сенате, когда, против другого оппонента, он рисовал картину пришествия Гитлера. Или же в своих аргументах против нынешней государственной поддержки изучения стволовых клеток в США, что Санторуму якобы кажется тем же самым, что и нацистское злоупотребление наукой в опытах по изучению наследственности.

Только вот именно здесь и кроется та принципиальная ошибка. Легкость, с которой современные политики заимствуют нацизм и Гитлера, не только глупая, но дерзкая и оскорбительная. Даже не столько по отношению к тем, кому они адресуют свои примеры, главное, по отношению к тем людям, кто непосредственно боролся с нацистами, и, конечно, в большей степени к тем, кто стал жертвой Гитлера. Министру Калоусеку в следующий раз следовало бы не поминать «немецкого художника». Это не смешно, а как серьезный аргумент это еще хуже.