Дмитрий Медведев признал, что первая кампания по обнародованию доходов чиновников дала почти нулевой эффект

Инструментарий антикоррупционной политики в России, безусловно, недостаточен

Таким образом, приходится констатировать, что борьба с коррупцией, о которой постоянно говорят наши власти, никак не может увенчаться успехом. Дело в том, что принятие антикоррупционных законопроектов означает создание определенных инструментов. Но инструментами нужно пользоваться. Это можно делать как квалифицированно, так и неквалифицированно. Их можно использовать добросовестно или недобросовестно. На мой взгляд, проблема сегодня — не только в качестве самих инструментов, но и в характере их использования.

Начнем с качества инструментов. Инструментарий антикоррупционной политики в России, безусловно, недостаточен, и шаги Медведева по их созданию и развитию можно только приветствовать. Декларация доходов и контроль над расходами чиновников (еще более важная вещь) — одни из них. В ходе путинской избирательной кампании обсуждались меры по обеспечению прозрачности структуры собственности для подрядчиков государственных компаний. Хотелось бы, чтобы это вышло за пределы простого обсуждения и приобрело характер законодательных норм.

Власть должна послать сигнал, что неприкасаемых больше нет

Так или иначе, перечень антикоррупционных инструментов можно расширять. Так и происходит постепенно. Но меняется ли характер их использования? К сожалению, нет, потому что он не затрагивает тех, кто находится внутри некоторой системы круговой поруки, т. е. людей, которые не без основания считают себя неприкасаемыми. Именно их заведомая безнаказанность является сигналом для всех остальных о том, что на практике является запрещенным, а что — разрешенным. Когда же антикоррупционные инструменты применяются, часто они направлены не против узловых фигур системной коррупции, а, напротив, в отношении людей, которые не вписались в коррупционный баланс своего региона или своей отрасли. В других случаях жертвами антикоррупционных кампаний оказываются наименее матерые коррупционеры. Это соответствует известному изречению о том, что кража миллиона ведет к созданию банка, а кража десяти рублей — к посадке в тюрьму.

Очень часто жертвами антикоррупционных кампаний оказываются либо мелкие фигуры, либо те из заметных фигур, которые не вписались в некий баланс элит и интересов, зачастую носящий коррупционный характер, т. е. данные кампании в т. ч. используются для сведения счетов. Поэтому следующим шагом должно быть не только и не столько создание инструментов, сколько выработка новых правил и режимов их использования. Власть должна послать сигнал, что неприкасаемых больше нет. Для этого нужно то, от чего наши лидеры предостерегают, а именно элементы кампанейщины, т. е. показательные судебные процессы. Нужно, чтобы были разоблачены действительно крупные фигуры. Но и этого недостаточно, потому что помимо наказания за неправедную жизнь необходимо предоставить альтернативу в виде формулы успешной праведной жизни, а ее пока нет. Это, в свою очередь, предполагает другую настройку системы негативных и позитивных стимулов для государственной службы и менеджмента корпораций. Причем эта настройка должна идти в комплексе с сигналами о том, что теперь должны действовать новые правила игры.

Борьба с системной коррупцией означает большие политические риски для действующей власти

Начнем с хорошего, т. е. с политики «пряника». Это в первую очередь предполагает предсказуемую и выстроенную на долгосрочную перспективу модель социального обеспечения государственных служащих, что подразумевает возможность получения жилья, привилегированную пенсию, а также дополнительные социальные возможности и льготы. В качестве альтернативы можно предложить легальную «белую» зарплату, которая была бы сопоставима с уровнем доходов на аналогичных позициях в бизнесе. И та, и другая модель вполне приемлемы. Монетизация льгот для чиновников не является самоцелью. Стимулы могут иметь характер как социальных льгот, так и выражаться в большом «белом» окладе. Очень важно выстраивать такую систему стимулов, которая сделала бы чиновников заинтересованными именно в длительных сроках добросовестной службы. Такие механизмы хорошо разработаны и известны на Западе.

Что касается политики «кнута», то это должен быть реальный контроль над расходами, который должны осуществлять соответствующие специальные службы. Ничего сверхсложного в этом нет. На основе этого мониторинга необходимо применять жесткие санкции. Во-вторых, это должен быть отказ от privacy, т. е. от тайны личной жизни для ряда крупных чиновников. При вступлении в должность они должны давать согласие на то, что их коммуникации отслеживаются соответствующими специальными службами. Возможно применение такой меры, как проверка на полиграфе их чистоты намерений и добросовестности… В общем, технологии имеются, но главное — это перенастройка неформальных норм, которые у нас прокоррупционные. Борьба с системной коррупцией означает большие политические риски для действующей власти, и пока у нее недостаточно мотивов для того, чтобы решиться на это.