Автор прямых видеотрансляций с протестных акций в Москве рассказал The Village о том, зачем он это делает, как борется с цензурой и каково общаться с отцом из автозака.

Недавняя история с фильмом «Анатомия протеста» еще раз доказала, что от современного телевидения ждать нечего. Но так получилось, что на воскресном митинге #НТВлжет возле Останкино находился один человек с видеокамерой, на которого все окружающие смотрели без подозрений. Это 24-летний безработный аспирант Вова Москва (настоящую фамилию он просит не называть), и все митинги последних месяцев вы, скорее всего, видели именно его глазами.

Начиная с 10 декабря, когда на Болотную вышли десятки тысяч горожан, Вова информирует людей в режиме реального времени. Купив смартфон, внешний аккумулятор и Wi-Fi-роутер, он стал сам себе репортером, или, вернее, гражданским корреспондентом — так называют таких людей на Западе. Его последнюю прямую трансляцию от Останкино смотрело больше 12 тысяч человек.

Конечно, онлайн-трансляции придумал не он, но в ситуации, когда журналисты федеральных каналов заняты подбором массовки для очередного фильма-разоблачения, а репортеры устало мямлят про визиты первых лиц, живые свидетельства очевидца с камерой оказываются незаменимы. Не зря снятые им кадры транслирует телеканал «Дождь», а «Яндекс-кошелек» Вовы регулярно пополняют зрительские пожертвования, или, лучше сказать, гонорары. В интервью The Village Вова Москва рассказал, как из обывателя превратился в гражданского журналиста, почему оказался в автозаке и что ответил на троллинг нашистов.

Вова, первый вопрос очевиден: почему ты решил вести прямые трансляции с протестных акций?

5 декабря я был на Чистых прудах, а после митинга оказался среди тех, кто пошел на Лубянскую площадь. Я бегал от ОМОНа, где-то рядом со мной был Алексей Навальный, мы с ним даже сфотографировались, и буквально на моих глазах Навального увели в автозак. То есть я попал домой, а кто-то — в ОВД. Меня это впечатлило — не в том плане, что эта была вопиющая несправедливость, а просто как факт. Потом ночью я смотрел, как блогер Тимур Какабадзе ведет трансляцию от одного из ОВД. Там собрались активисты, которые полночи искали, куда посадили Навального, хотели передать ему воды, а к нему не пускали даже адвокатов.

«Рядом со мной шел один из начальников московской полиции, он ругался по телефону и кричал в рацию — и я его показывал».

Я обалдел от того, что вижу прямой эфир. Причем мне было любопытно прежде всего с технической точки зрения. А через день-другой пришло осознание, что я сам так могу и, главное, хочу делать. Нашел в сети пару статей, запасся оборудованием и уже к первому большому митингу на Болотной был готов вести трансляцию. Тогда я начал с площади Революции и показывал путешествие людей оттуда на Болотную. Потом очень долго пробирался к сцене, всё это время что-то говорил, читал плакаты, рассказывал о лозунгах, о журналистах, которые проходят мимо, о полиции вокруг.

Из чего состоит твоя экипировка?

Она менялась за эти месяцы. На Болотную я вышел со стареньким смартфоном Nokia, которому уже три года. Правда, я купил 4 дополнительных аккумулятора, роутер Yota, который ловит WiMax и сам раздает сигнал: на площади, где сто тысяч человек и каждый пишет в «Твиттер», поймать сотовый интернет невозможно. На всё это я потратил около 8 тысяч рублей, включая оплату тарифа.

Трансляцию я вел тогда через сайт «Бамбузер». Это специальный сервис с элементами соцсети — зрители могут комментировать всё в режиме онлайн. Причем в название трансляции я ставил хэштеги «Твиттера»: «Болотная», «митинг», «эфир». Кто-то находил трансляцию через эти хэштеги, пересылал ссылки еще кому-то. Так у меня появлялись первые зрители. Уже потом, когда я готовился к работе членом УИК перед президентскими выборами, я купил более мощный смартфон Samsung Galaxy Note и хороший внешний аккумулятор. Сейчас я хожу на митинги с ними, а со старой Nokia читаю СМС от зрителей. Мне говорят, куда пойти, где сейчас происходит движение.

Как тебе удалось привлечь аудиторию?

Было три ярких события. Первая волна популярности настигла, когда я вел трансляцию с шествия националистов «Мирзоев должен сидеть в тюрьме». Причем я шел освещать совсем другую акцию — «Живая цепь свободных», серию одиночных пикетов на Никольской улице, но опоздал. Я уже хотел уходить оттуда, но увидел колонну каких-то странных людей, которые переходили Театральный проезд, и пошел вместе с ними. Это оказалось несанкционированное шествие националистов. Буквально на моих глазах они замесили двух граждан, видимо, южных республик. А рядом со мной шел один из начальников московской полиции, ругался по телефону и в рацию — и всё это время я его показывал. Тогда в комментариях началась просто «святая война всех против всех»: меня стали смотреть националисты и их противники.

http://bambuser.com/v/2377578

Потом я транслировал «Белый круг» на Садовом и уже имел определенную популярность. А после акции я впервые в конце трансляции сказал, что все желающие могут перечислить мне средства на мобильный телефон или на «Яндекс-Деньги». Пришло около трех тысяч рублей.

«Из автозака в прямом эфире я разговаривал с отцом и объяснял ему, что я не могу сейчас прийти домой. Ну не могу просто физически».

Еще была интересная акция «РосАгита». Вокруг меня собрались нашисты и пытались меня троллить. Выглядел я со стороны и правда странно. Для удобства я руку с роутером опер на голову, а так как пальцы замерзали, я ими активно шевелил — получалось, как будто я шевелю рогами. И вот они стали ко мне приставать, спрашивали, как связь с космосом и всё в таком духе. После этой трансляции ко мне пришло еще около 2 тысяч. Ну и потом была Пушкинская площадь, когда произошло то, что меня самого поразило.

Как ты попал в автозак на Пушкинской?

Я остался на Пушке, когда Удальцов залез в фонтан, и буквально за несколько секунд до задержания он дал мне маленький коммент, а потом его утащили. Чуть позже началась вторая волна зачистки, двое омоновцев позади меня в грубых выражениях сказали мне продвигаться к метро, а потом толкнули. Не сильно, но это вывело меня из себя. Я обалдел, развернулся к ним и сказал: «Что вы меня толкаете, я что, вас не слышу?» Попросил омоновцев представиться. По крайней мере один из них был с прозрачным забралом, его лицо было видно в эфире. После того как я направил в их сторону камеру с довольно мощным фонарем, меня хватили рукой по смартфону. Я закричал, и тут уж меня завинтили и довольно жестко увели в автозак. Всё это шло в эфир.

Я всеми силами зажимал в руке смартфон вместе с «Йотой». В кадре мелькали ноги, земля и желтое журналистское удостоверение от газеты «Мой район». Я его получил, чтобы работать на избирательном участке на выборах, такие удостоверения выдали многим, кто регистрировался от «Гражданина наблюдателя». Благодаря этому меня из автозака все-таки выпустили. Кстати, прямо из автозака в прямом эфире я разговаривал с отцом и объяснял ему, что я не могу сейчас прийти домой. Ну не могу просто физически. Отец и мать видели, как меня задерживали, — довольно неприятная история.

Как ты считаешь, твоя работа сейчас — это журналистика?

Это скорее борьба с цензурой в СМИ. Я не связан ни с какими телеканалами, ни с какими корпорациями. По сути, в том, что говорить и как себя вести, я слушаюсь только своих родителей. Я даю людям возможность увидеть те события, на которых они сами не могут побывать. Меня потом благодарили даже люди с ограниченными возможностями, приходило много откликов из российских городов: Уфы, Тюмени, Краснодара.

А ты для себя формулировал какие-то принципы, которыми руководствуешься во время прямых трансляций?

Прежде всего я стараюсь быть объективным, хотя только сейчас я понял, как это непросто. Ведь даже когда ты говоришь о лжи на НТВ, хочется еще добавить что-то в духе «их корреспонденты едят детей». В общем, борюсь с собой.

«Я даже твитер завел только в прошлом декабре, раньше просто не понимал, для чего он нужен».

Во-вторых, стараюсь не показывать людей, которые на несанкционированных митингах начинают первыми скандировать, чтобы потом у них не было проблем. В общем, обычное «не навреди». Ну и еще я не показываю тех, кто ругается матом.

До декабрьских выборов ты вообще интересовался политикой, участвовал в каких-то акциях?

Я интересовался политикой примерно с того момента, как президентом стал Дмитрий Медведев, появившийся из ниоткуда. Но по большому счету тогда я был обычным студентом. Интернет-активистом я стал именно 5 декабря — до этого у меня даже твитера не было, да я и не понимал, для чего он нужен, в чем его фишка. Впрочем, рано или поздно мне придется сбавить пыл: к ноябрю нужно дописать диссертацию, а все последние месяцы я совсем ей не занимался.

http://bambuser.com/v/2199463

Ну а после аспирантуры ты что планируешь делать?

Хочется найти работу в какой-нибудь консалтинговой компании, может быть, международной. Там, кстати, моя активность может помочь. Вот на собеседовании меня спросят, какое у вас главное достижение в жизни. И я теперь знаю, что 5 марта в моей жизни состоялось какое-то более-менее достижение, о котором я, в принципе, смогу рассказать как о главном. Хотя как рассказать про автозак и ОМОН, не очень понимаю.