Даже федеральный розыск не помешал Ларисе Серебренниковой трудоустроиться в фонд «Федерация», чтобы лично обслужить поющего Владимира Путина.

Появляются все новые подробности скандала с благотворительным концертом, организованным недавно учрежденным фондом «Федерация» продюсера Владимира Киселева в декабре 2010 года. Бывший директор ГУП «Кремль» Киселев использовал свои связи, пригласив поиграть на рояле и спеть песню на английском языке премьер-министра Владимира Путин. Концерт прошел под лозунгом помощи детям, больным онкологическими и офтальмологическими заболеваниями. Однако, в марте благодаря письмам не получивших ни копейки родителей больных детей выяснилось, что у фонда нет даже счета, куда можно было перечислять деньги.

С участием Путина и американских звезд Голливуда Киселевым был организован не только вокал в Ледовом дворце, но и аукцион, ужин в ночном клубе «ХХХХ», роскошный банкет вместе с Владимиром Путиным, черной икрой и шампанским в Мраморном зале Российского этнографическом музее на площади Искусств.

Эту новость прокомментировала корреспонденту newsru.com женщина, назвавшаяся пресс-секретарем фонда «Федерация» Ларисой Серебрянниковой. Она уверена, что все проходило в рамках «культурной программы — звезды осмотрели экспозицию музея, а затем скромно отужинали. На вопрос, присутствовал ли на банкете Путин, Серебрянникова ответила: «Я не знаю».

Забывчивый пресс-секретарь Лариса Серебренникова – далеко не случайный человек в жизни близкого к организованной преступности петербургского продюсера Владимира Киселева. В то время, когда господину Киселеву благодаря старому знакомству с бывшим вице-мэром Петербурга Владимиром Путиным, удалось в начале 2000-х годов добиться своего назначения главой ГУП «Кремль» Управления делами президента РФ, в этом учреждении она стала директором департамента по связям с общественностью.

Карьера закончилась, выяснилось, что Серебрянникова, проживая ранее в Литве, создала там финансовую пирамиду и обманула вкладчиков на миллион долларов. Выдачи кремлевской чиновницы потребовали литовские правоохранители. Изучив полученные материалы, сотрудники Главного управления уголовного розыска (ГУУР) МВД 15 июня 2002 года арестовали Серебренникову в Староконюшенном переулке, где она незадолго до того купила квартиру.

Как указывает «Газета», у оперативников создалось впечатление, что 50-летняя Серебрянникова ждала ареста – первой ее фразой было: «Без адвоката отвечать на вопросы не буду». Впрочем, допрашивать ее и не собирались – милиционеры выполняли требование российского НЦБ Интерпола, которое, в свою очередь, действовало по поручению литовских властей.

Биография приближенной Владимира Киселева напоминает авантюрный роман. Уроженка Иркутска, в 1990-х годах она осела в Киеве. В 1997 году вместе с мужем учредила фирму «Дилар» («Дима – Лариса»), переехав в Вильнюс. Фирма оказалась очередной финансовой пирамидой: супруги собрали с клиентов около миллиона долларов, после чего скрылись. Литовские правоохранительные органы объявили их в международный розыск. При этом они наложили арест на 3-этажный особняк, в котором жили супруги.

Серебрянникова осталась в Москве, где несколько лет сотрудничала с несколькими крупными газетами. Все это время ее муж, а также два брата (они также участвовали в махинациях) жили в Великобритании. После нескольких лет журналистской деятельности Серебрянниковой удалось использовать связь с Киселевым и устроиться на должность директора по связям с общественностью государственного унитарного предприятия «Кремль» Управления делами президента. Это учреждение при Киселеве занималось издательской и рекламно-концертной деятельностью. В частности, ГУП организовывал гастроли Пласидо Доминго.

После ареста Гепрокуратура Россия изучала вопрос об экстрадиции Ларисы Серебренниковой, однако благодаря защите Владимира Киселева ей удалось выйти на свободу. В дальнейшем эта женщина не покидала господина Киселева.

Владимир Киселев угрожал убить и закопать в Зеленогорске журналиста Вышенкова

Нехорошая история вышла с благотворительным концертом в Санкт-Петербурге в поддержку больных детей. И фонд «Федерация» на всех баннерах повисел, и звезды западного кино детишек навещали, и премьер на рояле играл. А в больницах до сих пор — как в больницах до шоу. Зато его организатор Владимир Киселев не вынес печатного гонения на свою репутацию и решил подать в суд на «Фонтанку». Нам еще повезло, ведь семь лет назад он обещал другое – «не потерпеть и рррразорить». ВАУ.

Дело было в Петербурге, где мосты висят.

Ранней весной 2004 года, на самом что ни на есть Дворцовом мосту. Я несся на работу на своей тогда «Ниве». Манера вождения, признаюсь, осталась милицейская, поэтому, когда на середине моста со мной поравнялся черный «мерседес», и серьезный водитель стал что-то выговаривать, я, не анализируя, стал кланяться и прикладывать руки к груди (эх, знать бы, как все оно сложится у водителя с Путиным, я кланялся бы покрепче).

Жестом он попросил опустить окно. Ничто не предвещало безумия, и я опустил.

— Ты что такой дерзкий? – спросил водитель.

На меня смотрело хорошее сухое лицо взрослого человека.

— Вот у Вас лицо умное, а Вы реагируете на всякую чепуху, – решил сделать я комплимент. И сделал его зря.

Комплимент-то он не расслышал. Скорее всего, ему почудилось, что коснулись самого его публичного.

Вот тут-то и началось шоу. Как будто на машине времени я переместился в начало 90-х. Его «мерс» встал поперек моста, мужчина выскочил. Из него перла мрачная энергия. В развевающемся импортном кожаном пальтЕ его тело напоминало валькирию (правда вне скандинавской традиции, которая предусматривает обнаженный бюст и золотые волосы).

Делать нечего. Выхожу и я на ту дорогу. Лениво. Нутром предвкушая драматургию. Вижу: за моими «жигулями» нависает темный «Лэнд Крузер», рядом с которым уже нарисовалось два охранника. Они отсвечивали юрским периодом — килограмм по 130, овалы-сковородки вместо выражений физиономий, конечно же, в длинных черных куртках, конечно, ноги широко расставлены – носки ботинок врозь. Короче, все как положено в дешевых сериалах а ля «Кровавое убийство в зарослях укропа».

До меня дошло – это не просто хозяин иномарки. Это босс. Присмотрелся – по замазкам точно босс, но не босс всех боссов. До конца не тянет. Я это определил по его реглану – такие были в моде в середине 80-х у моряков загранплавания.

Он не кричал, он брызгал фразами. Понять его было не мудрено. Дословно так (не примерно так, а так): «Тебе, с—ка …, машину спалим (далее очень много времени уделялось моей сексуальной ориентации и она же ставилась под сомнение) ….., закопаем…., должен, …., лох…».

Стало смешно. День же был солнечный, даже большинство водителей, пытаясь обогнуть нашу сумбурную компанию, ухмылялись.

Его боевые слоны стояли молча, с видом типа — нам не впервой слушать эту фонограмму.

После аховой дозы оскорблений, он устал. Тогда слово взял я: «У меня действительно безвыходная ситуация».

— Почему? – опешил шеф, он же босс, он же лицо безупречной ориентации.

— Если твои меня ударят, я, наверное, умру; если ты меня ударишь, я не почувствую; если я их ударю, то сломаю пальцы, а они не почувствуют; а если я ударю тебя, то ты умрешь, – я вовремя остановился, так как сам начал путаться в этой восточной вязи.

Один из его телохранителей заржал. Глаза его налились человеческим.

С оскорбленным началась вторая серия нешуточной истерики. Но бывает срок всему, и он устал второй раз. Наконец, прозвучал приказ, практически победный клич: «Переписать номера, машину сжечь, его закопать в Зеленогорске».

Я пытался переспросить, отчего именно в Зеленогорске. Постарался объяснить, что в этом поселочке городского типа живут важные люди, и им будет неприятно. Его удаляющаяся лоснящаяся спина не прореагировала. Охранник тайком мне подмигнул и по-доброму улыбнулся.

И мне пришлось запомнить номера его «мерина». Сегодня точно помню лишь литеры: О, А, О. Опять же никто не сомневался в «ОО».

Мне стало любопытно. Приехав на Зодчего Росси, позвонил знакомым операм – передал номера. Они отзвонились. Говорят: «А пес его знает, Киселев Владимир Владимирович какой-то». Пришлось позвонить настоящим экспертам – гангстерам-ветеранам. Пересказал семантику речи и эстетику встречи. Они отвечали, что не верят, чтобы кто-то из их бывших мог себя так вести. Это, в конце концов, давно не модно.

Наконец мне ответил Роман Цепов. Сперва он спел в трубку: «И снится нам не рокот космодрома, ни эта ледяная синева, а снится нам трава, трава у дома, зеленая, зеленая трава». Он хохотал и говорил многое о Киселеве. Столь многое, что если я это все изложу письменно, то Киселев точно и на моё особое мнение в суд подаст. Чуть позже пришел Андрей Константинов и, назвав меня чайником, сообщил, что он еще в начале 90-х писал о Киселеве статью, где прослеживалась его взаимосвязь с арестованным Александром Малышевым. Хотя нет. Не столько прослеживалась, сколько Александр Малышев был оформлен у Киселева в музыкальной фирме чернорабочим. Но это все злые языки РУБОПа болтают.

Врез РУСПРЕС: Оперативные сводки, 18.03.2011 «Киселев Владимир Владимирович 10.07.1952 г/р, м/р г. Хмельницкий, проходил совместно с Драпкиным Сергеем Георгиевичем 21.05.1959 г/р, м/р Ленинград по Уголовному делу №: 827111 (26.05.1993 г.) по ст. 148.3 УК РСФСР; Уголовному делу №: 72731 (14.03.1994 г.) по ст.ст. 208 Ч4, 196 Ч1 УК РСФСР; по Оперативному делу ОД №: 433-94 (11.04.1994 г.) разрабатывался 8 отделом РУОПа ГУВД Санкт — Петербурга как активный член «Тамбовско-Малышевского» ОПС».

Я угомонился: все-таки свой, практически родной. И в Питере жил, и начинал отсюда, и про траву песни хорошие пел, и с Путиным в одном трамвае ездил (с его слов – интервью телеканалу «Дождь») и гангстера номер один Европы знает. А как ГУП «Кремль» ему удалось причесать — загляденье.