Лидеров-женщин публично оскорбляют и унижают только на том основании, что они принадлежат к прекрасной половине человечества. Они являются объектами насмешек и оскорблений сексуального характера. Их оппоненты намеренно употребляют грубые слова, имеющие целью сбить с толку и испортить репутацию…

Некоторые мужчины считают, что им сойдет с рук грубость, если они ведут себя «корректно» в отношении социальных вопросов. Другие устали от нападок со стороны «языковой полиции»

Война против женщин действительно ведется. Это сравнительно новое явление в жизни нашей страны, и мы не можем не замечать его.

Оно не имеет ничего общего с «борьбой республиканцев против женщин», равно как и с попытками Белого дома представить усилия консерваторов защитить свободу вероисповедания как войну против права представительниц прекрасного пола на использование контрацептивных средств. Все вышеперечисленное — это просто злонамеренные инсинуации, и результаты опросов, проведенных на этой неделе, свидетельствуют о том, что они не работают. Что ж, это хорошо.

Настоящая война против женщин наиболее явно выражена в общественной жизни Америки, в политике и средствах массовой информации, однако она ведется и в других областях. Лидеров-женщин публично оскорбляют и унижают только на том основании, что они принадлежат к прекрасной половине человечества. Они являются объектами насмешек и оскорблений сексуального характера. Их оппоненты намеренно употребляют грубые слова, имеющие целью сбить с толку и испортить репутацию.

Каждая женщина, ведущая общественную деятельность, это знает. Дамы говорят об этом в частных беседах, ведь все они испытали данное явление, что называется, «на своей шкуре».

Вот только некоторые из эпитетов, которыми награждали общественных и политических деятелей женского пола за последние несколько лет — «потаскушка», «шлюха», «проститутка», «фифа». Всем вам известны и случаи употребления более грубых слов. Причем эти оскорбления высказываются не в частной беседе, а публично. То, что с женщинами, оказывается, можно говорить подобным языком, является чем-то новым в политической жизни Америки.

Элеонора Рузвельт (Eleanor Roosevelt) была, наверное, самой противоречивой первой леди в истории США, однако никто никогда не позволял себе говорить о ней такое. Дороти Томпсон (Dorothy Thompson), возможно, являлась самой скандальной журналисткой 20 века, но никому не приходило в голову употреблять подобные грубости в беседе с ней.

Не нужно возвращаться на 60 или 70 лет назад, чтобы увидеть, какие изменения произошли в нашей жизни. Даже 20 лет назад язык дискуссий был более благопристойным.

Из такого положения вещей вытекает вполне политический спор о том, кто хуже в этом плане — правые или левые. Я не думаю, что данный вопрос имеет большое значение, однако если он стоит в повестке дня, должна сказать, что, безусловно, левые. Все мы знаем таких людей, как Билл Мар (Bill Maher), Дэвид Леттерман (David Letterman) и Эд Шульц (Ed Schultz). Так вот либеральный радиожурналист недавно обвинил вице-губернатора штата Висконсин в том, что «она занималась оральным сексом со всеми ведущими телевизионных ток-шоу в Милуоки».

Это заметили даже два колумниста, которые не придерживаются консервативных взглядов. Как Карен Тьюмалти (Karen Tumulty) недавно написала в Washington Post, то, что Раш Лимбо (Rush Limbaugh) позволил себе две недели назад — а он назвал студентку Сандру Флюк (Sandra Fluke) «шлюхой» и «проституткой», которая должна разместить в Интернете видеоролики со сценами ее сексуальных утех — конечно, звучит ужасно, однако «наиболее грубые нападки и оскорбления сексуального характера, которые она испытала, исходили все-таки от левых».

Тем не менее, пальма первенства принадлежит журналисту левого толка Мэтту Тайбби (Matt Taibbi), который не может контролировать свои эмоции, когда пишет о женщинах. Вот что он высказал в адрес одной из консервативных представительниц СМИ: «Когда я читаю ее статьи, я всегда представляю ее проговаривающей этот текст, держа мужской половой орган во рту». Демократка Кирстен Пауэрс (Kirsten Powers) в своих блестящих заметках в Daily Beast бросила вызов «армии свиней, находящихся на левом крыле политического спектра». Кит Олберманн (Keith Olbermann) подверг ее нападкам за то, что она защищала г-на Лимбо, чего она, кстати, не делала. Спор перекинулся в социальную сеть Twitter. Кто-то из его сторонников назвал журналистку «одной из тех безмозглых кукол, которых компания Fox показывает на экране, чтобы ублажить 60-летних белых придурков-рогоносцев». Г-жа Пауэрс сухо ответила: «Не забывайте, что либералы всегда были феминистами, а ненавидят женщин именно представители Республиканской партии».

Почему же левые ведут себя хуже? Позвольте и мне прибегнуть к жесткой риторике. Некоторые из них считают, что могут выражаться подобным образом, потому что проявляют «корректность» в отношении социальных вопросов, например, касающихся абортов. Вот как они рассуждают: «Я поддержал вас в вопросе, связанном с абортами, которые вам так необходимы. Я выступил против запрета на прерывание беременности на поздних сроках. Я, черт возьми, позволил вам убивать детей. Я — классный мужик! Поэтому я имею право публично называть женщин шлюхами, не правда ли? Впрочем, я таковыми их и считаю».

Правые, возможно, ведут себя не лучше, однако все-таки по-другому. Некоторые консерваторы отрицательно относятся к равенству полов, но знают, что не имеют права говорить об этом публично. Никто не хочет, чтобы его поймали на таких высказываниях. Годами они подвергались нападкам со стороны так называемых «феминаци» (feminazis) [женщины, для которых феминизм стал навязчивой идеей], своего рода «языковой полиции». Поэтому в публичной жизни они особенно сердиты и неприветливы в отношении женщин, выставляя это в качестве доказательства отсутствия предрассудков: «Эй, вы хотели равенства? Так я покажу вам, что значит равенство. Вот так мы играем в высшей лиге, детка!»

Между тем, рассматривая данное явление исключительно сквозь призму сравнения правых с левыми, мы упускаем саму суть проблемы, а она заключается в том, что в нашей политической жизни стало гораздо больше грубости.

Позвольте мне изложить некую теорию, возможно, объясняющую, почему такое происходит. Всего одну гипотезу из многих.

На этой неделе исполняется ровно 20 лет со дня провозглашения 1992 года Годом женщины. Это было сделано для того, чтобы отметить факт широкого участия представительниц прекрасного пола в политической жизни США.

В это же самое время в общественной жизни страны родилось и другое явление, которое оказало такое же или даже большее влияние на нашу культуру. Я имею в виду Интернет.

В середине 1990-х годов неожиданно появилось общественное место, где можно чувствовать себя полностью свободным, ведь в блогах и на сайтах все имеют равное право голоса, правила игры одни для всех. Вследствие этого Интернет — мы все же американцы, это у нас в крови — превратился в некое подобие «дикого Запада». Всемирная паутина стала новым волнующим миром, вселяющим бодрость и энергию. Однако в нем таились и свои опасности, свои темные стороны.

Если любой может сказать все что угодно, он рано или поздно это обязательно сделает. Представьте себе, некий парень, хвативший уже третью порцию водки «Grey Goose», добрался до телефонной линии и вошел на один из сервисов компании AOL. Зарегистрировавшись там под вымышленным именем, он может выплеснуть все, что у него скопилось на душе, не опасаясь быть узнанным или того, что придется отвечать за свои слова. Он может выражаться, как угодно, ему не нужно стесняться дам или детей.

Интернет является по-настоящему эпохальным достижением, если смотреть на мир сквозь призму свободы человека. Однако за последние 20 лет наметился определенный процесс нивелирования. Сеть заполнили безвкусица, гламур, базарные разборки, а ценность мысли свелась к простому числу кликов, необходимых, чтобы эту мысль выразить.

В результате родилась новая культура, причем не такого высокого уровня, которым мы наслаждались в прошлом.

Наши юмористы и комментаторы поплыли по течению, забыв, что этот путь ведет вниз. Таким образом, сегодня нам приходится волноваться о судьбе молодых людей, достигших возраста 20-30 лет, которые выросли в эпоху Интернета и современных средств массовой информации, научившись именно там правилам ведения политической дискуссии. Так что в будущем, риторика обещает стать еще более грубой.

Если у скандалов, подобных тому, участником которого стал г-н Лимбо, и есть положительная сторона, то она заключается в том, что они, возможно, помогут нам понять необходимость очистить наши выступления от подобных высказываний.

Было бы хорошо, если бы президент Обама поднял этот вопрос на пресс-конференции вместо того, чтобы уклоняться от вопросов, касающихся женоненавистничества, характерного для левых. По его словам, он позвонил Сандре Флюк, потому что хочет сделать общественную жизнь безопасной для своих дочерей, если они когда-либо захотят заняться политической деятельностью. Между тем, смелее, честнее и важнее с его стороны было бы сделать заявление и отметить, что Билл Мар так разбогател на сексизме, что отвалил аж миллион долларов на предвыборную кампанию г-на Обамы, так что сегодня президент вынужден вернуть эти деньги назад, чтобы отбить у таких людей охоту оскорблять женщин.

Это был бы шаг вперед, поступок, который обязательно произвел бы впечатление.