Самым резонансным событием последней недели стала казнь Дмитрия Коновалова и Владислава Ковалева, обвиненных в организации и осуществлении взрыва в минском метро. Своими впечатлениями от произошедшего с редакцией ucpb.org поделилась известная правозащитница Людмила Грязнова, присутствовавшая практически на каждом заседании суда.

— Какое впечатление произвел на вас судебный процесс, сумел ли суд убедить в их виновности?

— Одним словом – меня этот суд не убедил. Это был очень странный процесс – огромнейший, с большим количеством эпизодов, в том числе детских, со взрывами петард. И эти детские эпизоды рассматривались настолько подробно и скрупулезно, что нельзя было не задаться вопросом – почему основному эпизоду со взрывом в метро времени было уделено относительно немного и при его рассмотрении не было такой же скрупулезности.

Сама атмосфера в суде была очень удручающая, запугивающая. Чтобы попасть в зал, нужно было пройти несколько проверок. Тебя записывали, снимали… Естественно, это действовало на людей, поэтому граждане приходили на процесс с опаской, их было не так много, как это могло бы быть, если бы не было таких средств контроля, можно сказать – запугивания.

Бывало, что судья целыми днями зачитывал материалы дела монотонным голосом, от которого все засыпали и отключались, пропуская важнейшие детали. Но, в конечном итоге, благодаря тому, что на суд постоянно ходило человек двадцать, ставших, своего рода «народными присяжными заседателями», которые во время перерывов собирались и анализировали то, что видели и слышали. Только такая коллективная работа помогала нам найти рациональное, распознать важное и отсеять несущественное.

Самый важный вклад в судебный процесс внесли адвокаты, которые помогли разобраться в этом огромном лесу – 550 томов и выявить основные, ключевые позиции – такие, как фасльсифицированные, недостоверные, не могущие быть доказательством видеозаписи, то, что следов взрывчатых веществ на ребятах не было, то, что никаких травм они не получили, несмотря на то, что люди, находившиеся в 35 метрах от эпицентра взрыва, получали смертельные травмы, страшные баротравмы были у многих из тех, кто оказался тогда на станции метро «Октябрьская»… Я не буду перечислять сейчас все, но таких «странностей» в деле мы насчитали до двадцати. И эта информация, эти сомнения пошли в средства массовой информации. В них стали разбираться остальные читатели, зрители, все это стало объектом пристального внимания. Множество людей следило за всем этим в Интернете – и информация о том, что суд не является справедливым дошла до очень многих и социологические опросы показывают недоверие народа к тому решению, которое принял суд.

— Если вина Коновалова и Ковалева так неочевидна – почему их расстреляли?

— Сказать, что суд исходил только из системы доказательств нельзя, потому что сама система доказательств неубедительна и единственное, что осталось после всего этого огромного дела – это признательное показание Коновалова. Не осталось даже признательных показаний Ковалева – от них он отказался во время суда. За решением судьи стоят другие силы, которые вынудили его произнести эти слова о смертном приговоре, ужесточив даже многие позиции по сравнению с теми, которые были во время суда. Мы это все отследили – на судью, действительно, было давление.

Мы только можем сейчас задавать этот вопрос – кому было выгодно провести такое неглубокое следствие, такой скоропалительный и неубедительный судебный процесс. Мы можем ставить только вопросы, и только время сможет расставить все точки над «і»