После заявления Владимира Путина, что пенсионный возраст в России в «ближайшее обозримое время» повышаться не будет, зарубежные эксперты стали особенно активно педалировать эту тему.

Анхель Гурриа, генсек Организации экономического сотрудничества и развития, предложил нашей стране уравнять женщин с мужчинами и установить единую планку – 60 лет. Новый представитель Всемирного банка по России Михал Рутковски первым делом заявил, что одной из главных наших проблем является реформа пенсионной системы.

С чем связан повышенный интерес иностранцев к российской пенсионной системе? Какая из двух зол меньше: бедная старость или работа до седьмого пота? О проблеме планки выхода на пенсию и противоречивых последствиях подобного решения размышляет Андрей ГУДКОВ, доктор экономических наук, профессор кафедры социального страхования Академии труда, эксперт ФНПР.

– Почему наша внутренняя проблема вызывает пристальный интерес за рубежом и град советов от международных организаций?

– Одним словом здесь не ответить. В силу финансовых трудностей и бюджетных дефицитов многие развитые страны вынуждены устанавливать более поздний возраст выхода на пенсию. Народ, естественно, против. И среди доводов приводится такой: а русские, об ужасной жизни которых ежедневно пишут газеты и говорит телевидение, почему-то на это не идут.

В 2001–2002 годах Россия осуществила пенсионную реформу по западным лекалам. Спустя десять лет почти всем экспертам ясно, что она ничего не решила, провалилась. Данные статистики свидетельствуют: накопления граждан в негосударственных пенсионных фондах не удалось защитить от инфляции. А если бы население размещало эти сбережения в банках, оно бы скорее выиграло. Проводники «реформы» умышленно заводят разговоры о пенсионном возрасте, чтобы не пришлось отвечать за ущерб от содеянного.

Да и наших западных коллег трудно назвать альтруистами, бесплатно дающими полезные советы. На мой взгляд, рекомендация повысить в ближайшие годы пенсионный возраст – это не благое намерение, а прямой путь в ад социальных конфликтов. Кстати о советчиках: наша страна – не член ОЭСР, а благодаря «заботе» о нас Всемирного банка россияне лишились многих видов социальной защиты – санаторно-курортных путёвок, права на долечивание после операций, бесплатного диетического питания работников, страдающих диабетом и язвой и т. д.

– Если мы все платим взносы в Пенсионный фонд, а многие до ухода на заслуженный отдых не доживают, то чем объяснить нехватку средств?

– Дефицитность ПФР предопределена прошлыми действиями либерального крыла власти. 28-процентную ставку страховых взносов опустили до 22. Десять миллионов пенсионеров – это льготники (работники вредных профессий, северяне, получающие пенсию по выслуге лет и т. д.). Но их льготы не имеют страхового покрытия за счёт специальных взносов. Из-за этого получателям пенсий по старости на общих основаниях достаётся на четверть меньше. Так вышло потому, что законопроект о дополнительных страховых взносах для льготников был «замотан» в Госдуме в 2002 году.

ПФР занимается и пенсионным страхованием, и социальным обеспечением. И на вторую часть работы средств особенно не хватает. К тому же помощь из федерального бюджета порой обещалась, а затем частично отменялась. ПФР непрозрачен, и экспертам трудно понять, на что и сколько тратится средств.

Сокращается и число плательщиков страховых взносов. Многие мужчины попросту не доживают до старости из-за злоупотребления алкоголем, всевозможных травм и сердечно-сосудистых заболеваний. Производственный травматизм в нашей стране – около 5000 смертей в год. 70 тысяч человек пропадают без вести, и половину потом не находят. По официальной статистике, 30 тысяч жизней в год уносит героин. На самом деле больше. После героина некоторая часть молодых идиотов «догоняется» водкой. Фатальная глупость, но она часто фиксируется медиками как смерть от злоупотребления алкоголем. Председатель Госнаркоконтроля признал, что реальное число жертв по его ведомству – около 100 тысяч. На Западе, поправляя наши официальные источники, говорят о 130 тысячах.

Увы, преждевременная, в трудоспособном возрасте смерть – удел наших мужчин! А покойники не платят взносов и не участвуют в солидарном страховании. Главное, при сохранении существующих в стране проблем повышение пенсионного возраста даже на несколько лет не ликвидирует дефицит бюджета Пенсионного фонда. Объём его ежегодных субсидий составляет около триллиона рублей. Повышение пенсионного возраста на один год экономит примерно 100 миллиардов – 1/10 дефицита бюджета фонда.

– При лоббировании повышения пенсионного возраста в качестве аргумента приводят демографический перекос: число пенсионеров стремительно растёт, а молодёжи всё меньше.

– По данным демографов, в 1991–2001 годах в стране преждевременно умерло около 11 миллионов человек. Преимущественно – мужиков активного возраста. До 60 лет не доживают треть мужчин и около 10% женщин. При этом состояние здоровья многих соотечественников 60–55 лет уже не позволяет им работать. Сегодня доля утративших работоспособность к моменту выхода на заслуженный отдых составляет в России 30–40%. При повышении возрастной планки на пять лет доля не доживших до пенсии резко увеличится – до 60% мужчин и 20% женщин. Падение численности молодёжи – эффект низкой рождаемости 90-х. Причём пиковое значение влияния отрицательных факторов впереди.

– Имеет ли смысл постоянное возобновление дебатов о пенсионном возрасте?

– Ссылки на западный опыт я не считаю состоятельными и убедительными аргументами. Сначала надо приблизиться к такой же продолжительности жизни, как в ЕС. Затем только думать, когда, насколько и кому повышать пенсионный возраст. И здесь нужно бы меньше пропаганды, а больше науки, объективного анализа и расчётов!

Страховые взносы являются отложенной частью зарплаты. Средняя продолжительность жизни у нас по сравнению с Европой, США и Японией рекордно малая. Российские мужчины живут в среднем 62,9 года (на пенсию выходят в 60 лет), а женщины – около 75 (на пенсию выходят в 55). Сейчас увеличение пенсионного возраста будет мерой, практически дискриминирующей застрахованных по половой принадлежности. Она равнозначна законодательной конфискации части совокупных трудовых доходов, прежде всего мужчин. Им придётся платить взносы дольше и больше, а трудовые пенсии половина работников сильного пола или не успеет получить, или получит на укороченное время.

– Но если возраст всё-таки будет повышен?

– Даже если такое решение будет принято, расчёт на экономию государственных средств отчасти иллюзорен. Повышение возраста повлечёт дополнительное накопление расчётного пенсионного капитала и рост пенсионных обязательств, прежде всего перед работницами. Кардинального решения проблемы не будет. Когда «задержанные» достигнут увеличенной возрастной планки, нагрузка на систему снова начнёт расти. И этот процесс пойдет быстрее.

Далее: повышение расходов ПФР на пенсии и дополнительные социальные расходы из средств региональных и местных бюджетов на пособия и помощь съедят за счёт вынужденных трат «по соседству» около 2/3 – 3/4 сиюминутной экономии федеральных субвенций, направляемых в систему.

Вместо и прежде повышения возраста надо бы решить проблему со скрытой частью оплаты труда. Не менее 40% зарплаты выдаётся в конвертах, и взносы с них не взять. Привлечь к решению проблемы общественные силы власть почему-то не очень хочет. А ведь, например, на конвертной, «серой» зарплате профсоюзы теряют так же, как и социальные фонды. Интерес общий, а силы врозь…

– Как оптимально распределять финансовую нагрузку между поколениями? Повышать пенсионный возраст, ставку страхового взноса? Или урезать пенсии?

– Насквозь лживы заявления представителей бизнес-сообщества о том, что пенсионные страховые взносы неподъёмны по своей нынешней величине. Напомню: с 2001 по 2005 годы под давлением Минфина и лично министра Кудрина ставка страховых взносов (тогда – часть ЕСН) была снижена с 28% со всего заработка до 20% с суммы до 100 000 рублей в год на одного работника. До этого общий процент платежей в соцфонды составлял 38,5%. И бизнес «тянул», и экономика росла. Сейчас ставка взноса в Пенсионный фонд составляет 22%. Кроме того, до 2001 года взносы в социальные фонды взимались со всей величины заработка, а согласно новому порядку от них освобождены доходы в части, превышающей 512 тысяч рублей. Таких низких отчислений, как в России, нет ни в Западной, ни в Центральной Европе.

В результате если работник с зарплатой до 512 тысяч отдаст с неё 30%, то, например, у нашего депутата (чей доход соответствует среднему по ФРГ) этот процент составит уже менее 10. Немцам такое и не снилось.

Справедливость национальной пенсионной системы определяется коэффициентом замещения утраченного заработка. Рекомендованный конвенцией Международной организации труда №102 минимум – 40%. У нас реальный коэффициент на уровне 35. Так что ставку страховых взносов необходимо несколько поднять, чтобы обеспечить выполнение рекомендаций МОТ и вернуться к значению этого показателя, какое было в 80-е годы.

С учётом проблем демографии приоритетно повышение как самих зарплат, так и доли, выплачиваемой по законной схеме. Ведь в среднем «по-белому» платится лишь несколько больше половины. Якобы в связи с этим и вводили ЕСН. Несмотря на его отмену, система социального страхования остаётся деформированной из-за несоблюдения его принципов. Это приводит к нецелевому расходу и без того дефицитных средств.

Актуально возобновить профилактику заболеваемости по обязательным и добровольным программам социального страхования в целях улучшения охраны здоровья и увеличения сроков жизни россиян. Это в несколько раз эффективнее выплаты компенсаций. Снижение смертности среди работников за счёт предупреждения причин травм и заболеваний, вредных привычек и девиантного поведения, на мой взгляд, через 3–5 лет позитивно отразилось бы на финансах ПФР.

– Почему-то когда говорят о повышении пенсионного возраста, умалчивают о проблеме занятости молодёжи. Может ли обостриться борьба на рынке труда?

– Действительно, повышение пенсионного возраста замедлит процесс освобождения рабочих мест. Увеличится предложение на рынке труда. Следовательно, уменьшится его цена, то есть снизятся реальные доходы работников. При той же ставке страховых взносов это отрицательно повлияет на доходы бюджета Пенсионного фонда и стимулирует образование дефицита. Председатель ФНПР Михаил Шмаков обращал внимание общественности на этот факт.

Незанятость также становится причиной увеличения потребности в субвенциях государства в систему социальной защиты. Однако здесь всё устроено очень хитро. В федеральных структурах будет экономия, а в региональных и муниципальных возникнут дополнительные расходы.

Повышение пенсионного возраста и связанный с этим рост конкуренции на рынке труда усугубят проблемы со сбором страховых взносов с одной стороны и приведут к увеличению обеспечительных социальных затрат – с другой.

В то же время инновации и модернизация потребуют омоложения трудовых кадров. А решение о повышении пенсионного возраста будет этому препятствовать.