История с игуменом Тимофеем, в миру гражданином Алексеем Подобедовым, попавшим в ДТП на чужом спорткаре, не перестает удивлять новыми поворотами сюжета. И за рулем вроде был не он, и запись видеорегистратора уничтожил таинственный вирус… Человек явно уходит от ответственности за аварию, которая к тому же может стоить ему карьеры — он уже запрещен в служении, т.е. лишен права действовать в качестве священника. Прозвучали слова «подстава» и «клевета», так что спор идет не о размере ущерба, а о виновности в целом.

Вопросов тут много, и не только по данному происшествию. А как вообще получилось, что человек, дававший обет нестяжания, катается по столице на таких роскошных авто? И какие именно заслуги сделали его в 30 с небольшим лет настоятелем одного из самых известных и богатых храмов Москвы, что в двух шагах от храма Христа Спасителя?

Но это в конце концов касается исключительно самого игумена Тимофея и его церковного начальства. Для нас гораздо важнее другое — как вообще относиться к священнику за рулем? Мой школьный друг, а ныне настоятель другого московского храма рассказывал, что гаишники его обычно просто отпускали. Но однажды он, совершив некое мелкое нарушение, услышал в свой адрес: «Что же вы, нас учите жить, а сами нарушаете?» И с тех пор старается ездить аккуратно.

А мне в связи с этим вспомнились двухлетней давности разговоры на интернет-форуме «Диаконник», где общаются между собой православные священнослужители.

Один священник тогда пожаловался, как инспектор составил на него протокол за какое-то нарушение. Обидно, конечно, и он для себя решил так: «Ну что же, когда вы или ваши жены, дети придете на исповедь, мы тоже вправе вам сказать: ага, не постился три дня или семь дней, правило даже к причащению не читал? Никакого тебе причастия. Воровство? Пять лет отлучения… У нас тоже свой протокол есть. И мы вправе по нему действовать».

Другой участник разговора пошел еще дальше: «Если священник спешит и превышает скорость или паркуется под знак, значит, так ему нужно. К примеру, полиция же или «скорая помощь» находится вне правил: включает мигалку и едет как угодно — а у священника эта невидимая мигалка включена всегда, он в силу сана своего над правилами… Священник должен иметь преимущество. Должен! Везде и всегда».

Но далеко не все участники разговора согласились с этим. Вот еще одна реплика: «Мне непонятно, почему священник должен иметь какие-то привилегии на дороге? Почему он должен иметь снисхождение, если сидит пьяный за рулем или создает аварийную ситуацию? Учишь жизни по совести и правде — будь и сам примером во всем».

А четвертый участник отозвался о заявках первого и второго еще резче: «Истинно говорю вам — эти люди сами еще раз накликают 1917 год, а сметут всех, и нормальных в первую очередь… Священник не обладает дипломатическим иммунитетом, это такой же гражданин своей страны, как и прочие».

Перед правилами на дороге все равны, перед понятиями — никак нет, мы это прекрасно знаем. Но дорога на всех одна, и на ней встречаются люди, у которых в остальной их жизни нет никаких точек пересечения: водители «запорожцев» и «мерседесов», лихачи и осторожные, атеисты и православные — всякие. И каждый смотрит на остальных и делает свои выводы. На дороге это просто — все действия формализованы, сразу видно, кто как себя ведет и чего стоит.

Сейчас ясно обозначились как минимум три модели существования священника в светском государстве. Согласно одной священство просто еще одна профессия, а когда человек снимает рясу, он просто рядовой гражданин и ведет себя точно так же, как и все: где можно — лихачит, где надо — хитрит. Спрос тогда с него как с частного лица, но и авторитета у него никакого.

В другой модели священники, напротив, особая каста, стоящая выше правил и условностей, придуманных для простого народа. Именно такое отношение и вызывает сейчас больше всего возмущения, и неудивительно.

Третья часть считает, что священство — это не профессия и не сословие, а образ жизни и призвание и не столько привилегия, сколько обязанность служить постоянным примером для окружающих, проповедовать не только словесно, в стенах храма или СМИ, но и своими поступками, ежедневно и ежечасно.

И оцениваем все происходящее в церкви мы прежде всего по тому, с каким священником нам довелось встретиться. Или даже столкнуться… Как с игуменом Тимофеем.

А самое интересное — на кого в итоге сделает ставку патриархия.