Доктор, я живу в фейсбуке. Я медленно перетекаю в соцсеть. Поработаю-схожу в фейсбук-поработаю-опять схожу. Друг говорит, что я улилипучиваю себя, размениваю талант, и я тут же публикую эту его реплику у себя на странице, чем вызываю бурную дискуссию. Я прихожу в гости и сижу в фейсбуке, пока подруга через коммент к фото не позовет меня за стол.

Я не сплю ночью и ставлю пост, что у меня бессонница. И на это тут же откликаются другие несчастные. Я стою в пробке и пишу пост, что вот, дескать, пробка. Через этот ФБ-пост со мной перестукиваются другие заложники трафика и соцсетей. Если однажды они не откликнутся, я решу, что меня нет. А мне непременно надо существовать, доктор. Непременно.

— Во-первых, я не доктор.

— Да? Простите, мне так удобнее вас называть.

— Ну хорошо, а во-вторых, почему вы рассматриваете это как зависимость?

Стол психотерапевта большой и пустой, на нем только записная книжка, которой он не пользуется, видимо, потому, что ему и так все обо мне известно, и еще большая коробка с носовыми платками.

— Плачут психи? — киваю я на коробку.

— Да, сюда приходят люди с проблемами… Так почему вы считаете, что это именно зависимость?

— Потому что самостоятельно не смогу от нее избавиться.

— А хочется избавляться?

— Но ведь надо. Фейсбук — это бяка.

— Почему бяка? Для человека естественно хотеть, чтобы другие откликались на то, что он делает. Это нормально. Первая часть слова «самооценка» сбивает нас, вроде бы сам себя оцениваешь. Но любая самооценка — результат переваривания суммы оценок других людей.

— Значит, кто-то мне подгадил с моим «само». Найти бы их… Теперь, доктор, мне нужно много разных поддерживающих оценок. Это ведь неправильно все, доктор. Фейсбук — это дьявольское изобретение Марика. Сперва хорошо. А потом — сразу в ад.

— Вот про ад давайте поподробнее… Не вообще про ад, а про ваш личный, персональный ад, связанный с фейсбуком.

— А почему вам интересно именно про ад?

Небольшой ад был у меня на днях. У меня был френд в фейсбуке. Лично я его не знала. Он жил в Липецке. По фотографиям здоровенный мужичина, работал в театре звукорежиссером. Он много и удачно шутил. Я просыпалась под барабанный бой его шуток в ленте. Вдруг анекдоты сменились на отчаянные вопли о помощи. С интервалом в минуту он ставил сообщения, что ему плохо, он болен и умирает. Это так сильно нарушало фейсбучный хороший тон, что я выкинула его из друзей. Сделала это не я одна. И знаете что? Он умер через день. По-настоящему. Живой человек, который на самом деле жил где-то в Липецке и упрямо требовал перед смертью любви и дружбы. И как-то соотносился со своим фейсбучным образом. Потом мы все читали хронику смерти. Он зафиксировал чуть не каждую минуту своего умирания, которое все тогда восприняли как виртуальное — но ошиблись… Потом еще пару дней кто-то вел его страничку. Человек умер, а его ФБ-двойник продолжал существовать.

— Почему вам интересно именно про ад, доктор?

— Потому что проблема начинается тогда, когда есть ощущение, что фейсбука потребляешь много, а удовлетворение от него какое-то маленькое, когда остаешься с горьким привкусом. Потому что любая зависимость всегда отличается тяжким похмельем.

— Хм… а вот никакого похмелья у меня от фейсбука-то и нет. У меня сплошное удовольствие.

— Значит, это у вас не зависимость. Можете продолжать в том же духе…

Вы уже теряете деньги? Тогда мы идем к вам!

В СССР каждый советский человек обязан был иметь хобби: умри, но обзаведись какой-нибудь милой чудачинкой, хоть спички в кораблики складывай, хоть от пивных бутылок наклейки собирай. Хобби — это в норме заместитель недостающего источника эмоций. А всякая патология имеет на территории нормы своего двойника. Нездоровый вариант хобби — зависимость. Психологическая зависимость неизлечима в полной мере, возможно лишь замещение одной зависимости на другую, менее опасную для здоровья и общества. Например, наркотическая замещается адреналиновой (спорт, секс).

Интернет-зависимость впервые была описана в 1995 году Иваном Голдбергом. Он выделил следующие симптомы: использование интернета вызывает негативное стрессовое состояние, причиняет ущерб психологическому, социальному и (внимание!) экономическому статусу. Так что деньги — критерий вечный и универсальный. Если вы теряете из-за фейсбука деньги — вы в беде.
Почему нет кнопки «не нравится»

Федор Коноров, психолог, преподаватель Московского гештальт института и Московского института психоанализа:

— Количество потребления не играет никакой роли. Человек может выпивать бутылку вина каждый день или сидеть по 15 часов в фейсбуке ежедневно и при этом не быть зависимым. И фейсбук, и алкоголь могут быть вполне удобно расположены в его жизни.

Главное здесь — свобода обращения, свобода признания своей любви к чему-то, признание негативной стороны этого «увлечения» и осознанность выбора. Если человек говорит: да, мне нравится фейсбук, да, я осознаю, что это может быть вредно для глаз и позвоночника, но я хочу проводить здесь по 15 часов в сутки, потому что для меня это большое удовольствие, — в таком случае это нормально.

Зависимость же всегда сопровождается чувством вины, агрессивной реакцией и страхом отмены. На месте признания своей любви — у него стыд и вина. Он переживает объект зависимости не как часть себя, а как что-то чужеродное и постыдное. Как сказал один наркоман в ремиссии, «зависимость наступает тогда, когда начинаешь с ней бороться». И еще есть полярность: «завтра же завяжу» — а потом срыв. Когда ко мне приходит зависимый пациент, я никогда не говорю, что алкоголь или фейсбук — это гадость. Это будет неправдой. Задача психотерапевта не убедить пациента, что он этого больше не хочет. Задача психотерапевта найти фейсбуку и алкоголю место. Нормальное место в жизни человека.

Сам фейсбук ничем не плох. Фейсбук — умнейшее изобретение. Он заменяет зону отношений средней дистанции. У современного человека множество дальних отношений, то есть деловых, формальных. У него есть и близкие отношения: семья, родственники. Но в мегаполисе совершенно потеряна зона средних отношений — это соседи на лавочке. А потребность-то осталась — и фейсбук ее восполняет. Там нет кнопки «не нравится» — это характерный признак зоны средних отношений. В близости принято выражать неудовольствие, своим родным мы часто ставим «дислайк», а на чуть большем расстоянии это не принято. Создатель фейсбука хорошо это почувствовал и занял нишу.

В отношении любой зависимости ключевое понятие — «cуррогат». Вы не можете понять, чего хотите на самом деле. Самый простой пример: вы хотите встречи с определенной женщиной, не можете выдержать напряжения и вместо этого идете в фейсбук, публикуете свое фото и наслаждаетесь обилием лайков и комментариев. Зависимость идет от неспособности дождаться качественного удовлетворения. Это замена настоящего желания — на сигареты, алкоголь, фейсбук.

Еще один способ закосить

Официально интернет-зависимость пока не признана психическим расстройством. Хотя все признаки схожих расстройств у нее есть. Например, рост толерантности, то есть привыкание ко все бо́льшим и бо́льшим дозам. Физиологический компонент здесь полностью отсутствует. Зато психологический проявляется очень ярко. Так что можно определить интернет-зависимость как нехимическую зависимость — навязчивую потребность в использовании интернета, сопровождающуюся социальной дезадаптацией.

По данным различных исследователей, интернет-зависимыми сегодня являются около 10% пользователей сети. В Финляндии юношам с интернет-зависимостью предоставляют отсрочку от армии. Первые клиники по борьбе с интернет-зависимостью открыл Китай, излечивая от излишнего пристрастия к сетям старым добрым электрошоком и хождением строем.

* * *
Так что главный признак здоровья — это радость. Главный признак отклонения — печаль. Так я поняла «доктора». И радостно пошла домой допивать бутылку вина и чатиться в фейсбуке с друзьями. Вернее, с френдами. Дружбу-то мы обронили еще в прошлом миллениуме. Не беда. Чуткий Марик вернул нам утерянную лавочку с болтливыми соседями, подновил ее, подкрасил. Все отлично. Ура! Тостующий и тостуемый пьют до дна!

P.S. Пойду запощу это все на фейсбуке.