В Кремле сидит прокуратор — уставший от жизни исполнитель чужой воли, прикинувшийся полновластным правителем. Он — враг страны, которой он управляет. Он мстителен от тяжкого психоза, который не проходит годами. Он подозрителен и мелочен. Он готов растоптать всякого, кто хоть в чем-то может показаться ему опасным. Он лжив: каждый день он говорит не то, что думает, и делает не то, о чем говорит. Он бессилен: страна на его глазах разваливается. Он еще не стар, но уже дряхл. А оттого еще более злобен.

У прокуратора свой круг — это отпетые мерзавцы: воры и изменники. Имя им — легион. Прокуратор опирается на легион, это его детище. Потому что легион не остановятся ни перед чем. Ради прибылей он готов на все. Он служат «золотому тельцу». И потому легко находит общий язык с врагами России по всему свету. Это богатейшие люди планеты, которые сделали свои состояния, разграбив то, что русский народ создавал столетиями. За это их особенно уважают за рубежом. Да, собственно, для них уже нет никаких рубежей. Они стерли границы России. Здесь — зона свободной охоты для негодяев. Они только должны заплатить взнос правящей олигархии. И тогда получают право грабить то, что еще не разграблено.

В патриархии сидит синедрион. Это церковные хозяйственники, которые приватизировали Цервокь. Примерно как чиновники партхозактива приватизировали богатства России. Эти люди священники, но давно ни во что не веруют. У них на уме бизнес. К священному сану они относятся как к маскировке, к церковным наградам, званиям и должностям — как к карьере. Они надеются, что масса людей, приходящих в храмы за истиной, будут и дальне обманываться: будут верить, что синедрион — необходимый посредник между людьми и Богом. Они обманываются. Кто верит в Бога, этим посредникам уже не верит. Он их пока только терпит.

Роль фарисеев теперь исполняют правоохранители — прокуроры, судьи, полицаи. Они возвышают свой голос в защиту закона, презирая этот закон. Они судят поступки других, совершая стократ более грязные деяния. Они замкнулись в корпорацию, которая стала паразитом, высасывающим соки из России. Они ненавидят человеческое достоинство. Они сладострастно терзают любого, кто попадается в их сети и кого начальство разрешает извести.

Фарисеи имеют множество сект. Одна из самых многочисленных — журналисты. Их профессия — лгать. За ложь они получают жалование. Это для них и есть «свобода слова». По распоряжению начальства они готовы возвысить или унизить кого угодно, извратить любую мысль, любой факт. Или придумать то, чего никогда не было — обычно какую-нибудь мерзость. Они упиваются пороками, они их растравливают и отстаивают «свободу» — свободу греха: человек может делать с собой все, что хочет. А фарисеи сделают из этого «пиар».

Прокуратор говорит: у нас правовое государство, мы суверенная страна, мешают нам только экстремисты. И те, кто говорит, что Россия — для русских и что России нужна русская власть. Он уверен: Россия не для русских, она для всех. Для любых проходимцев. И для рабов. Русские не хотят быть рабами, поэтому Россия — не для них. И власть — не для них. Либо прокуратор, либо русская власть. Поэтому если уж не прокуратор, то пусть Россия погибнет — такова воля легиона олигархии.

Синедрион говорит: Россия — это дело второстепенное. Потому что православие — вера вселенская. А потому, «за гробом России нет». Синедрион говорит: у нас много общего с другими конфессиями. Поэтому нужен диалог и взаимопонимание. В том числе и с мусульманами и иудеями. Мол, у всех общая нравственная основа: за все хорошее и против всего плохого. Синедрион говорит: в христианстве нет ни эллина, ни иудея. Поэтому русские свою русскость должны оставить в стороне, если считают себя православными. И тогда православный — уже нерусский.

Фарисеи говорят: мы вас защищаем. Мы восполняем недостаток морали в обществе. Мы ограждаем государство от тех, кто его готов разрушить. При этом они не защищают гражданина, они всегда на стороне преступника, они уничтожают основу государства — доверие гражданина к власти.

Церковные неофиты говорят, что надо молиться. А что после молитвы? Еще молиться. Молиться и молиться. А что делать? Опять молиться. Это рекомендация самоубийцам. Если за молитвой нет дел, то молитва бесполезна.

Нам говорят: беды России — это Божье попущение за грехи. И надо каяться и смиряться. То есть, казнить себя покаянной молитвой и ничего не делать. Покаяние и смирение понимают как недеяние и непротивление. И это — предательство Спасителя. Покаяние и смирение лживы, если не воплощаются в поступки. Если поступков нет, то все превращается в частные переживания. Если смирение — это непротивление власти изводящего страну прокуратора, то это предательство России. Если в храме ты христианин, а за его пределами — раб, то это самообман, превращение веры в ролевую игру.

Россия завещана нам Богом. А потому спасение России — Божья Воля. Если мы пренебрегаем ею, попущением на нас обрушиваются войны, революции, приватизации и безумные «права человека». Если христианство для нас мыслимо без России, то это не христианство, а ветхозаветное иудейство. Русская вера — это Россия. Россия — для русских и всего человечества. Отречение от России — это отречение от Христа. Без России мы — не христиане, не православные.

Если Церковь для нас не воинствующая, то это не Церковь Христова, а подделка под нее. Если священник не говорит правды, если он призывает смириться перед властями, уничтожающими Россию, то он лжец и слуга отца лжи — беса. А коль скоро «толерантные» священники составляют большинство клира, то вне храма верующие ближе ко Христу, чем в храме. «Где двое, трое соберутся во имя Мое, там и Я среди них» — вот настоящая Церковь. А пузатые митрополиты, золоченые одежды и заседания с князьями мира сего — это попущение. Если мы не видим этого, то не знаем путей Христовых.

Православие без русского национализма сегодня — это ничто, анахронизм, уподобление тому, что было некогда — в Российской Империи. Картонная подделка под минувшие эпохи и великие творения наших предков. Без национализма православие — только историческая реконструкция. Порой яркая, но больше напоминающая декорацию и театральную постановку. Без национализма остается одно недеяние — непротивление злу и самоспасение.

«Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи!» Тысячи не спасаются, а гибнут. Это значит, что «спасись сам» не получается. Потому что пока «сам» понимается не как поступки для других, а как самоспасение без соучастия в спасении других, все это то же самое — соблазн недеяния. В этом недеянии не будет подвига «за други своя». А будет только фарисейская секта, которая отгородилась от грешников и надеется спастись, не соприкасаясь с «нечистыми». А Христос шел к грешникам, а не к праведникам. Потому что праведники в белоснежных одеждах — это лжецы. Они никого не любят.

Если не любите Россию — не видать вам спасения! Если не сражаетесь за нее — не обретете Царствия Небесного!

Сумерки сгущаются перед рассветом. Те, кто клялись Новым Заветом, предали его. Значит, будет Сверхновый Завет — новое Откровение, русская Реформация и русская национальная революция — возвращение, реставрация Традиции.