Юрий Сапрыкин о социальных требованиях оппозиции

Протест левеет — в этом сходятся все комментаторы последнего «Марша миллионов». В толпе митингующих все больше красного цвета, колонны под флагами с серпом и молотом скандируют «Нет наемному труду, Прохоров, гори в аду», со сцены звучит словосочетание «Тарифы ЖКХ», а ведущей митинга наряду с Ильей Яшиным оказывается активист социалистического движения Изабель Магкоева. Это совершенно не сюрприз — о грядущем левом повороте внутри протестного движения говорили уже несколько месяцев, заранее намечая его наступление на осень: дескать, в сентябре вступят в силу новые законы, касающиеся образования и здравоохранения, вырастут пресловутые тарифы ЖКХ, и тогда широкие трудящиеся массы вольются в колонны движения «За честные выборы» (попутно отбросив за ненадобностью его исходный лозунг). Все идет как по писаному: обещали, что к политическим лозунгам добавятся социальные требования — так вот они.

По стечению обстоятельств я стал невольным свидетелем того, как готовилась резолюция последнего митинга — и надо сказать, к социальным требованиям организаторы подошли со всей серьезностью. Дня за четыре до марша — когда у него не было еще ни маршрута, ни места, ни точного времени — организаторы потратили полдня на обсуждение пункта о тарифах ЖКХ в резолюции будущего митинга. После ожесточенных споров решено было остановиться на следующей формулировке: «Требуем немедленной проверки обоснованности повышения тарифов ЖКХ по всем регионам РФ»; в ту секунду, когда оргкомитет наконец утвердил эту чеканную формулу, Путин, наверное, вздрогнул. К несчастью, мне так и не удалось найти в лентах информагентств сообщения о массовом ликовании, которым было встречено оглашение этого пункта на проспекте Сахарова; видимо, формулировка все же была недостаточно выверенной.

А может быть, во всем виновата путаница в терминах. Словом «левый» в нынешней России называется все, что угодно — и демонстрации под лозунгом «Все отнять и поделить», и осмысленная культурная политика без ориентации на рейтинги продаж, и опыты низовой самоорганизации — в университетских стенах, в автосборочных цехах или на Чистых прудах, и чтение Делеза с Гваттари, и петанк на бульварах, и беспокойство о тарифах ЖКХ. Более-менее любое политическое требование, не сводящееся к обеспечению свободы предпринимательства и/или расовой чистоты, можно со спокойной совестью объявить левым; притом что многие из этих требований если не противоречат друг другу, то, по крайней мере, никак друг из друга не вытекают — возьмем для примера лозунги «повысить зарплату врачам и учителям» и «вывести образование и здравоохранение на мировой уровень». Боюсь, что в самом по себе желании платить за электричество те же деньги, что и в прошлом месяце, тоже нет ничего специфически социалистического — и уж тем более это желание никого еще не заставляло бросаться на баррикады. Тарифы ЖКХ в России повышаются приблизительно со времен Ярослава Мудрого, а еще здесь всегда течет крыша и нет горячей воды — и это всегда повод побурчать на вороватое местное начальство, но никогда не причина идти свергать царя; как ни вытачивай лозунг про тарифы ЖКХ, на одних тарифах ЖКХ корову не продашь.

Левая идея — слишком сложная и разнородная вещь, чтобы служить отмычкой ко всем дверям; и уж точно ею нельзя пользоваться с целью именно что «продать корову». Подозреваю, что далеко не все авторы резолюции «Марша миллионов» в курсе, какова стоимость 1 КВт/ч в квартирах с электрической плитой — в любом случае, эта цифра вряд ли заставляет их просыпаться от ужаса по ночам. Одно дело, когда социальные требования являются предметом веры и страсти, другое — когда это чистый маркетинг; впрочем, и последний метод работает — в том случае, если тебя зовут Франсуа Олланд, и у тебя есть реальный шанс эти требования реализовать. В иных обстоятельствах создается ощущение, что политику просто все равно, за какую соломинку хвататься, лишь бы не упала численность митингующих по данным ГУВД. Есть подозрение, что когда недовольство тарифами и зарплатами станет материальной силой, способной изменить мир, мы узнаем об этом не из резолюции «Марша миллионов» — и во главе этих недовольных скорее окажутся не те, кто колеблются вместе со стрелкой барометра, а те, кто стоят на своем.