Парни с площади Сан-Бабила. Зеркало для антигероев

Многие так называемые деятели искусства сетуют в последнее время на то, что искусство не способно повлиять на людей, изменить их мировоззрение. Что ж, возможно, в какой-то мере это и так, но не в случае с представителями крайних полюсов политического спектра. Именно сила искусства заставляет тысячи молодых людей с горящим взором, презрев уют родного дома и перспективы успешной карьеры офисного планктона, идти в дремучие леса или сырые подвалы, беря за образец для подражания Че Гевару с Яном Стюартом, а не Билла Гейтса.

Однажды я прочитал в Интернете пост одного из первых русских правых о том, что обрить голову и надеть подтяжки еще в конце лохматых 80-х его надоумила критическая статья в подростковом журнале «Ровесник», обличавшая бритоголовых немецких неонацистов. На него данная заметка произвела прямо противоположный эффект, нежели тот, которого хотели добиться авторы. В подражании крепким спортивным парням, борющимся за высокие идеалы расовой чистоты, он увидел альтернативу приземленной урловой романтике родного рабочего района.

Однако хватит излагать общеизвестные факты, прямо сейчас мы перейдем к разговору о незаслуженно забытом итальянском фильме 1976 года «Площадь Сан-Бабила. 20 часов. Бессмысленное убийство». Ибо он не только вошел в золотой фонд мирового кинематографа, но и стал толчком к зарождению уличной ультраправой культуры в позднем СССР.

Фильм о миланских неофашистах, как водится, снял их ярый идеологический противник коммунист Карло Линдзани. Уличное противостояние между правыми и левыми радикалами достигало в ту пору такого градуса, что нынешние разборки российских бонхедов и антифа кажутся забавами в песочнице. В арсенале горячих итальянских парней были бомбы, стрелковое оружие и лютая ненависть к врагу. Полиция и карабинеры была не в состоянии контролировать ситуацию и суровые 70-е получили в Италии меткую характеристику «годы свинца». Пули не щадили никого, накануне съемок фильма, Красные Бригады казнили итальянского премьер-министра Альдо Море.

Естественно, что красный режиссер Линдзани, уже набивший руку на фильмах-агитках, клеймивших фашистов и консерваторов, и в этот раз хотел показать правых в неприглядном свете. В центре его повествования — тусовка золотой миланской молодежи, проповедующей неофашистскую идеологию. Они кутят на деньги родителей, издеваются над гламурными девушками, с которыми спят и под прикрытием полиции атакуют своих политических оппонентов. А безнаказанность доводит их до того, что они жесткого убивают левую журналистку и ее аполитичного бойфренда, на глазах зверея от запаха крови. Казалось бы все ясно, как Божий день.

Однако не будем торопиться с выводами. Сам того не желая, Линдзани сделал своих антигероев настолько привлекательными, что именно молодые неофашисты вызывают симпатию зрителя, а не неряшливые красные рабочие и недалекие обыватели, которых они презирают. По степени обаяния героев фильма можно сравнить с белогвардейцем в исполнении Высоцкого из фильма «Служили два товарища» или нацистскими бонзами из «Семнадцати мгновений весны».

Линдзани собирал молодых актеров на съемочных площадках итальянского софт порно, старательно выискивая образцы безупречной арийско-римской красоты. А нынешним футбольным ультрас, которые старательно копируют стиль одежды британских гопников, не мешало бы обратить внимание на безупречную манеру одеваться итальянских ультраправых денди.

Герои фильма гоняют по Милану на оригинальной дорогой машине и дефилируют по столице моды, в кожаных куртках, очках «шериф», клешеных джинсах, мотоциклетных сапогах и облегающих их накачанные торсы водолазках. Ах да, в кармане у каждого выкидной нож.

На фоне неброско одетых леваков, с которыми они несколько раз схлестываются по ходу фильма, молодые неофашисты выглядят настоящими уличными рыцарями, аристократами духа, как сказал бы барон Эвола.

Но несмотря на красивую стильную обертку, по сути, герои фильма — одинокие несчастные парни, у каждого из которых есть своя несчастливая история. Один тяготится отцом-стяжателем, помешанным на деньгах, другой стыдится чрезмерной опеки матери и имиджа слабохарактерного красавчика, третий стесняется своего бедного происхождения в окружении богатых друзей, а четвертый находится на крючке у полиции и вынужден время от времени сдавать соратников.

Все они ищут и находят спасение в фашизме. В отличие от героев многих фильмов про скинхедов, основа идеологии правых тусовщиков с Сан-Бабилы, не примитивная ксенофобия (проблемы иммиграции в Италии той поры не стояло), а экзистенциальное стремление к аристократическим рыцарским ценностям Древнего Рима, с его презрением к смерти и материальным благам. С одной стороны, парни с Сан-Бабилы отвергают конформизм и буржуазное стяжательство своих родителей, с другой — противостоят вульгарному материализму левых радикалов и одновременно сторонятся закоснелого старперского консерватизма старших товарищей по партии.

Линдзани, сам того не желая, вместо антифашистского памфлета, создал выдающийся гимн ультраправой идеологии. Даже финальное убийство левачки и ее бойфренда смотрится не как бессмысленное насилие, но как яркое жертвоприношение на алтарь своих идеалов, которое можно сравнить с ритуальным сеппуку Юкио Мисимы, непонятным для обывателя, и совершенно логичным для адептов традиционализма.

Не почувствовали подвоха и советские цензоры, купившие фильм проверенного красного режиссера для проката в Союзе под названием «Парни с площади». Именно после его просмотра в СССР появились первые массовые очаги правой уличной субкультуры. Тысячи подростков стали брить виски и надевать кожаные куртки, подражая брутальным красавцам с Сан-Бабила. Одно из их массовых выступлений в Свердловске пришлось утихомиривать амбициозному партийному функционеру Борису Ельцину.

Подводя итог, я бы настоятельно рекомендовал фильм Линдзани к внимательному просмотру, ведь это едва ли не первый случай, когда правая молодежь показана не бездумными маниакальными монстрами, а сильными, успешными и свободными интеллектуалами, которые не боятся идти против течения, будь это бурлящий поток массовой демонстрации идеологических оппонентов или прессинг буржуазного государства.