Но у меня есть ощущение, что этот законопроект будет поддержан. Почему? Потому что-то те примеры семейственности и клановости в политике, которые мы видели на протяжении последнего времени, они были не просто удручающие, они были абсолютно вопиющие. Там, где это было, там были скандалы с бизнесом, как у Гудковых, или еще с чем-то. Но никогда не шла речь о какой-то позитивной динамике, о каком-то положительном вкладе. Мы не можем, к сожалению, гордиться этой семейственностью и тем, что Геннадий Гудков протащил в Думу Дмитрия Гудкова, и вместе они «крышуют» ЧОПы и Гибралтарские оффшоры, так как, например, американцы гордятся кланами Кеннеди, да? Ну, потому что Гудковы — это все совсем не Кеннеди.

И, безусловно, сейчас, скорее всего, мы столкнёмся с тем, что общественность, широкая общественность начнет активно этот закон поддерживать. У меня есть такое ощущение. А вот этот закон сейчас будет обсуждаться на сайте «Единой России», он будет вывешен. Туда можно будет писать комментарии, предложения, и сейчас эти комментарии уже звучат. Например, ввести ли эти правила для исполнительной власти или в госкорпорации — самые разные предложения.

И поэтому очень неоднозначный закон о запрете клановости и семейственности в политике, который сейчас внесен, а точнее не внесен, а предлагается единороссами в качестве инициативы. Ведь в прокуратуре нельзя работать родственникам, в судах нельзя работать родственникам. Он предлагает перенести на законодательную власть в том числе. Инициатива не однозначная, должен сразу об этом сказать, потому что есть и юридическая казуистика. У нас по Конституции каждый имеет право избирать и быть избранным, а с другой стороны, есть примеры, например в судебной власти. Это есть, а законодательной — этого нету.

В итоге получается что? Это не преемственность, это не развитие, это не эффективность, это не попытки какие-то продолжить традицию. Это абсолютно примеры такой окопной, позиционной войны: вот мы здесь нашим семейством окопались и будем кидаться там чем-то дурно пахнущим в семейства, которые окопались неподалеку. Вот так вот это выглядит.

Вот такая двойная порочная практика: с одной стороны вызванная кадровым дефицитом, а с другой стороны — патологическим недоверием внутри оппозиции друг к другу, ожидание постоянной подлянки, ожидание постоянного удара в спину, постоянной подножки, причем от своего самого близкого товарища. Она заставляет насаждать вот эту вот клановость.

Почему это в основном у оппозиции? Ведь, например, среди думских депутатов-единороссов нельзя найти вот такие вот связи, потому что единороссам есть кого расставлять на эти места. Вторая порочная практика заключается в том, что это просто элемент выживания, причем элемент выживания не в сопротивлении, скажем, той же «Единой России», да, а в сопротивлении своим, т.е. это элемент внутривидовой борьбы. Клановость как элемент внутривидовой борьбы. Почему? Потому что Гудков понимает, что на первом же скачке его кинут все его товарищи. Первым — Пономарев, тут же сдаст его Миронов и далее все остальные. Ровно то же самое понимают все участники вот этой вот игры: Дмитриева и Левичев и т.д. Поэтому единственный, кто не воткнёт нож в спину сразу, это твой родной сын, муж, брат, кто угодно.

То же самое: муж Оксаны Дмитриевой является ее тенью, и никто про него ничего не знает и не слышал. Про сына Жириновского я, в принципе, молчу. Достаточно посмотреть на Владимира Вольфовича и на его отпрыска. И так везде, и так каждый раз, т.е. некомпетентность, неэффективность, исключительно наличие родственных отношений и жуткий кадровый дефицит.

У нас в Тульской области списком от оппозиции шло, если не ошибаюсь, одновременно примерно семь родственников. Практика абсолютно безобразная, мало того, что она отвратительно смотрится со стороны, смотрится как рассаживание родственников по местам. Понятно, что никто из них не имеет абсолютно никакого политического бэкграунда, тот же самый Дима Гудков, который пришел в Государственную Думу. Он пришел туда натурально с улицы, до этого у него не было вообще ничего. У него была не работающая молодежная организация в «Справедливой России», самая слабая из десяти этих справедливороссовских молодёжных организаций, которая не делала вообще ничего, не занималась ничем. Пришел в Государственную Думу.

Первая причина — это потому что, прости, тупо нет людей, вот натурально нету людей, которых можно было бы привести и расставить на места, чтобы эти люди были адекватными и вменяемыми. Поэтому собирают, что называется с миру по нитке: «у тебя, там, муж, сын, у тебя там брат, у тебя жена и т.д.» И вот формируют некий пул лояльных, преданных, но абсолютно не компетентных людей. Доходит до смешного.

Здесь скорее тенденция пагубная, чем позитивная. Почему пагубная? Ну, во-первых, почему они их приводят за собой? Две базовых причины, которые являются основополагающими, и которые являются порочными. Отчего вся эта практика становится не позитивной, а порочной?

Но в последнее время мы имеем дело с некой разновидностью клановости в политике. Ведь те ситуации, которые сейчас, что называется, на слуху. Безусловно, самая громкая из них — это ситуация Гудковых, отца и сына, которого отец натурально притащил в Государственную Думу, причем совершенно не понятно зачем. Но можно и дальше перечислять. Те же самые Пономаревы: мама — сенатор, сын – депутат Государственной Думы. Клановость? Да. Семейственность? Да, безусловно. Те же Левичевы, которые протаскивают своих родственников к работе в аппарате партии, например. Или Жириновские. Да, Жириновский и Лебедев: собственно, тут вообще все понятно и прозрачно. Дмитриева с мужем и т.д. Примеров много, причем все в среде оппозиции.

В принципе, для политики, политической деятельности кланы — это не то, что норма, это историческая основа и база, как и семейственность в политике. Я не буду уж вспоминать новейшую историю, не буду вспоминать там, скажем про Кеннеди или Бушей, именно что, как сказали бы у нас сейчас, насаждали семейственность. Можно вспомнить про наш исторический опыт, причем многовековой, в конце концов, монархия — это и есть клановость и семейственность. И это формировалось не просто столетиями, а именно что тысячелетиями не только в нашей стране. Это норма для любого политического процесса и, кстати, основа стабильности, и основа преемственности, и, пожалуй, первая гарантия от того, что не будет каких-то существенных потрясений при передаче власти от одного человека к другому. Это, пожалуй, потому, что у них одинаковые ценности, одинаковые смыслы, которые они видят для себя, базовые и т.д.