Уроки лжи в лондонских суда

Сезон лондонских судов-2012, проходящий под лозунгом «Рожденные в СССР» (имеется ввиду все сразу: истцы, ответчики и спорная собственность), еще отнюдь не закончен: завершились к недовольству истцов процессы «Гайдамак против Леваева» и «Березовский против Абрамовича», но вот-вот загремят «Черной против Дерипаски» и раздел наследства Патаркацишвили.

На самом деле, вопросы, которые ставят свежие лондонские процессы, отнюдь не о том, кто кому был крышей, кто и почем приобрел кусочки собственности СССР и почему Роман Абрамович заплатил $12 млн своему юристу (что, согласитесь, будоражит воображение). Все это интересно, любопытно и занимательно, но, увы, не более чем история. Вряд ли кто всерьез может думать, что на основании решения лондонских судов переделят серьезную собственность или посадят в тюрьму кого-нибудь из настырных истцов или ответчиков. Однако отнюдь не зря бросали свои деньги в бездонную топку британских судов многострадальные олигархи. Процессы еще раз поставили на повестку дня один весьма и весьма актуальный и для России, и для Британии, и даже для какого-нибудь Западного Самоа вопрос: а можно ли врать суду? Понятно, что по закону – нельзя. А вот если по совести и по понятиям, то как?

Не будем останавливаться только на до самого донышка высосанном прессой процессе «БАБ против не-БАБа». Вспомним, например, совсем недавно прогремевшее в лондонских судах дело казахско-русско-британского олигарха-политмученика Мухтара Аблязова. Он, похоже, тоже думал, что политическим беженцам английские суды должны на слово верить. Ну не верить же им, в самом деле, нукерам президента Назарбаева. Или прислужникам Владимира Путина? Результат если и удивил, так только самого Мухтара Кабуловича – 22 месяца тюрьмы (правда, в английских тюрьмах выход обычно по «половине» срока). На этом фоне Борис Абрамович Березовский еще дешево отделался (судя по его активности – пока). Но если не сделает соответствующих выводов, то, боюсь, что ненадолго. А ведь теперь в любом более или менее серьезном процессе адвокаты противоположной стороны будут радостно размахивать решением Высокого суда, крича: «Ваша честь! Ваша честь! Да не слушайте вы его! Вот тут же написано, что господин Березовский является не вызывающим доверие свидетелем, приспосабливающим правду под собственные нужды!» И ведь суд совершенно законно, оценивая склонность господина истца (или ответчика) к креативному пересказу действительности в свою пользу, действительно будет слушать слова Бориса Абрамовича весьма осторожно. Был, короче говоря, уважаемый господин Березовский, да весь сдулся. «Черная судебная метка». Таким образом, далеко не самые низкоинтеллектуальные выходцы из СССР (один аж целый членкор Академии наук), демонстрируют удивительное единодушие в вопросе, что надо говорить суду. А если покопаться в различных менее известных процессах бывших россиян, то становится ясно, что говорить, юридически выражаясь, креативную правду британскому суду – одно из любимейших занятий выходцев из стран СНГ.

Ну, бог и архиепископ Кентерберийский с этими британскими судами. У нас судебные вести из Великобритании скоро будет принято публиковать в отдельной колонке где-нибудь рядом с «Удивительное – рядом» или «Как удержать интимного партнера». А вот что бы ответили на вопрос «Можно ли (нужно ли?) врать суду?» рядовые, так сказать, россияне, не отягощенные излишками британского юридического образования? Хотя несколько смешно спрашивать у россиян прямой ответ на этот вопрос. Конечно, просто так, на камеру НТВ, вам скажут, что с судом надо быть, безусловно, до конца честным, и вспомнят что-то смутное из классики школьной программы: «Правду, только правду и ничего кроме…». А вот если чисто по-дружески, за столом, за бутылкой «Смирновской» или коктейлем «Полет стерха» (50% водки «Путинка», 50% водки «Журавли») любой соотечественник, начиная от рабочего «Уралвагонзавода» и кончая первым вице-премьером, шепнет вам, что правду российскому суду – ни-ни…а то… Ибо она хорошо облегчает совесть, но сильно увеличивает срок. Ну, или что там по гражданским делам. Таким вот образом: суд российский, по мнению подавляющего большинства населения – это место, где можно и нужно врать, но так, чтобы не попадаться. То есть обмануть суд и шумно радоваться этому – составная часть русской натуры и отношения к судопроизводству вообще.

Можно бесконечно причитать на тему: «Земля наша обильна. Хорошего суда только нет». Или «В России две беды: суд и Путин». И, соответственно, выдвигать многочисленные креативные теории «поворота юридических рек взад»: уволить, судить и расстрелять (по возможности) всех запятнавших себя (а иных нет) российских судей, вывезти их на необитаемый остров, а взамен завезти юристов из цивилизованных стран или просто ввести революционные тройки.

При этом основной вопрос любого судопроизводства, начиная с суда царя Соломона и кончая Конституционным судом РФ времен позднего Зорькина – «Можно ли врать суду?» – отодвигается на третий план как крайне несущественный и просто мешающийся под ногами. Суду можно и нужно врать, потому что российский суд – это плохой суд. Потому что он посадил Ходорковского, Pussy Riot и не отдал деньги Собчак. И не посадил Патриарха Кирилла, всю «Единую Россию» и соседа, который третий день сверлит без остановки. В этом и отражаются все нюансы отношения к судам в России.

Нетрудно болеть за все российское правосудие разом, предлагая всевозможные фантастические схемы его реформирования. Просто нацарапать на капоте судейского «Рено»: «Судья Пупкин – урод ужасный». Несложно болеть за «наших» олигархов в лондонских и иных судах, вздыхая после их проигрыша: «И сюда добралась длинная рука Путина». Но очень трудно просто не врать суду. Даже когда судишься с соседом из-за того, что он невежливо пнул твоего бобика. Не важно при этом, какому суду: урюпинскому, басманному, лондонскому или страсбургскому. Настоящая реформа российского правосудия начнется не тогда, когда каждому судье поставят по три компьютера, опубликуют его декларации и начнут транслировать все процессы в интернете. И отнюдь не когда уволят Путина. Она начнется тогда, когда российский суд примет решение о том, что ответчик за то, что врал суду, должен заплатить 100 миллионов (даже не важно чего). Или сесть в тюрьму на два года (а можно – для пользы дела – и лет на пять). И только после того, когда все-таки до большинства дойдет, что врать в суде нехорошо, тогда и начнется та самая судебная реформа в России, о которой говорили еще на XXVI съезде КПСС. И полтора миллиона евро Собчак вернут. Хотя ну, ее, может быть, на фиг, эту судебную реформу. Жили же столько лет без нее. Стремно это как-то, согласитесь, говорить в суде только правду. Мало ли что. Это у них на Западе проходит, а мы уже ученые. А Собчак себе еще заработает.