«Болотное дело» обещает превзойти суд над Pussy Riot

Отправив в тюрьму исполнительниц песен против Владимира Путина, российские власти завершают подготовку нового громкого процесса: «Болотное дело» обещает превзойти масштабом суд над Pussy Riot и подтвердить решимость власти подавить волну протеста против возвращения Путина в Кремль на третий срок.

Больше десятка человек уже сидят в тюрьме в ожидании суда по делу о столкновениях с полицией на акции в Москве 6 мая, омрачившей инаугурацию Путина. Им угрожает до 10 лет за «массовые беспорядки». Организаторы разогнанного полицией санкционированного шествия утверждают, что столкновения спровоцировали власти.

Большинству арестованных до тридцати лет. Самая младшая — 18-летняя на момент ареста Александра Духанина — содержится под домашним арестом и лишена права контактировать с внешним миром.

По словам ее адвоката Дмитрия Ефремова, против девушки свидетельствует видеозапись, на которой она мечется по площади, а потом в полицию бросает темный, с виду тяжелый предмет. Он удивлен, что обвинение за одни и те же действия предъявлено по двум статьям — о насилии по отношению к представителю власти и о беспорядках.

«Там, где она кидает и попадает — до пяти лет лишения свободы. А где не попадает — до восьми», — недоумевает защитник.

Самые масштабные за путинские 13 лет у власти акции протеста начались после декабрьских выборов в Госдуму, которые наблюдатели сочли нечестными, и до 6 мая проходили мирно. Накануне инаугурации организаторы очередного шествия недовольных — в том числе политики Алексей Навальный и Сергей Удальцов — привели 50-тысячную колонну к Болотной площади на острове в центре Москвы, но сочли оставленный ОМОНом проход слишком узким и уселись на асфальт, требуя от полиции отступить ближе к Кремлю.

В это время группа демонстрантов прорвала оцепление, и вооруженные дубинками омоновцы в бронежилетах и шлемах начали разгонять толпу. Участники событий и организаторы, проходящие по делу как свидетели, уверяют, что за решеткой оказались случайные люди, которые отвечали на насилие со стороны полиции, а прорыв называют провокацией.

Двадцатилетний Денис Луцкевич, ожидающий суда в СИЗО, за год до разгона Болотной участвовал в параде на Красной площади, а после армии хотел пойти в Федеральную службу охраны или МЧС.

«Он постоянно рассказывает, где он там кого-то защитил: то девушку, то дедушку, то просто в метро нерусского какого-то парня. Я даже ругалась за это на него», — рассказала Рейтер его мать, уроженка Молдавии Стелла Антон.

Обвинение утверждает, что Луцкевич участвовал в беспорядках и применял силу в отношении полицейских. На кадрах хроники полицейские уводят Луцкевича с площади сильно избитым, без рубашки и с кровавыми рубцами во всю спину. Вины он не признает, а мать говорит, что он сам считал себя пострадавшим от полиции и «вообще был в шоке», когда спустя несколько недель арестовали его самого.

«Не то что избили, но еще и забрали».

27-летнего Олега Архипенкова два месяца продержали в СИЗО по делу о беспорядках на Болотной, несмотря на то, что в тот вечер его задержали на площади Революции — через реку и по другую сторону Кремля. Сейчас он под подпиской о невыезде.

«Общался я со всеми этими (арестованными) парнями, — рассказал он Рейтер. — Это, конечно, хорошие интеллигентные ребята. Они совершенно не из этой уголовной среды. Даже если они что-то там совершали, то реальные сроки им давать нельзя».

Общественность сочувствует заключенным, передает деньги на их адвокатов, шлет письма и передачи. На благотворительном вечере в одном из московских кафе в августе за несколько часов для них собрали почти 400.000 рублей.

В ОСОБОМ ПОРЯДКЕ

Аресты по «Болотному делу» продолжаются — в пятницу Басманный суд заключил под стражу внештатного корреспондента газеты «Вятский наблюдатель» Леонида Ковязина, которого обвиняют в том, что он «активно участвовал в массовых беспорядках», переворачивая кабины биотуалетов.

Из 17 обвиняемых 12 сидят за решеткой, четверо — под подпиской о невыезде, одна — под домашним арестом.

Первым в суд может отправиться Максим Лузянин, который был заснят на площади обхватившим полицейского за шею. Он полностью признал вину в обмен на рассмотрение дела в особом порядке, рассказал Рейтер его адвокат Сергей Шушпанов. Сделка со следствием позволит сократить максимально возможный срок наказания в два раза.

В случае досудебного соглашения дело не рассматривается по существу, предупреждает глава правозащитной ассоциации «Агора» Павел Чиков. В этом случае факт массовых беспорядков легко будет признан в приговоре, на который затем смогут сослаться судьи, рассматривающие дела остальных заключенных.

Почти всем арестованным предъявлены похожие обвинения, и им грозит до десяти лет. Но даже во власти раздаются голоса, что квалифицировать произошедшее при разгоне шествия как массовые беспорядки — преувеличение.

«По моим впечатлениям, массовых нарушений там не было, — сказал уполномоченный по правам человека Владимир Лукин. — Но были серьезные отдельные стычки, и были нарушения как со стороны некоторых граждан, которые кидались асфальтом, и были нарушения со стороны правоохранительных органов, которые не предоставили гражданам достаточно возможностей своевременно выйти из этой сложной ситуации».

В российском Уголовном кодексе наказуемыми массовыми беспорядками названы события, сопровождавшиеся «насилием, погромами, поджогами, уничтожением имущества, применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств, а также оказанием вооруженного сопротивления представителю власти».

Присутствовавший при столкновениях демонстрантов с омоновцами оппозиционный депутат Геннадий Гудков считает, что следствие перегибает палку.

«Никаких массовых беспорядков не было, — сказал он Рейтер. — Была небольшая провокация. Сзади просто давили молодые люди, непонятно откуда взявшиеся. Просто давили на цепь ОМОНа. Потом уже началось, когда эмоции переполнили обе стороны».

Следственный комитет отказался комментировать обвинения.

«ТОНКАЯ НАСТРОЙКА»

По словам федерального чиновника, просившего не называть его имени, после побоища на Болотной в правящих кругах возникли опасения, что мирный протест, объединяющий десятки тысяч людей только в столице, перерастет в попытки силовых действий против власти.

В дни возвращения Путина в Кремль ОМОН гонял по Москве недовольных, устраивал облавы на людей с белыми лентами — символом протеста — на бульварах и в кафе. Подконтрольный Кремлю парламент ввел разорительные штрафы за любые стихийные собрания, дал чиновникам инструмент цензуры в интернете, вернул уголовную ответственность за клевету и усложнил жизнь некоммерческим организациям.

Суды, ослабившие было хватку под увещевания сменщика Путина Дмитрия Медведева, после рокировки вернулись к жестким приговорам оппозиционерам и их родственникам, а три девушки из группы Pussy Riot, известной политическим акционизмом, отправились в тюрьму за попытку исполнить в храме панк-молебен «Богородица, Путина прогони». Наиболее заметные фигуры протестного движения зачастили на допросы, их квартиры и дома их родственников обыскивают, у них изымают деньги, их таскают по судам, а некоторых держат под подпиской о невыезде.

Оппозиция, общественность и Запад сочли эти события реакцией на подъем политической активности в Москве и Петербурге. Путина спросили на этой неделе, понимает ли он, что действия власти после его возвращения в Кремль выглядят как «закручивание гаек».

«Я стараюсь об этом просто не думать, я стараюсь делать то, что считаю правильным и нужным для нашей страны, для наших граждан, для наших людей. И буду так поступать в будущем», — ответил Путин.

Чиновник Кремля, отказавшийся обсуждать перспективы «Болотного дела», поделился оценкой происходящего в целом:

«Мы проходим через период тонкой настройки системы, и задача заключается в том, чтобы устранить системные риски. Главное, чтобы в процессе систему не разрушить».

«ЧТО-ТО НЕ ТАК»

На расследование дела о митинге в первые дни было брошено около сотни следователей, включая прикомандированных из других городов, сообщили Рейтер в пресс-службе Следственного комитета. Навальный и арестованные по делу говорят о примерно 160 следователях.

Адвокат арестованного Артема Савелова жаловался, что его подзащитному якобы обещали мягкий приговор в обмен на показания против Навального как организатора беспорядков. Другие узники и адвокаты говорили, что им предлагали то же, но не называя фамилий. Навального, задержанного 6 мая по пути на сцену так и не состоявшегося митинга, допрашивали как свидетеля в числе других организаторов шествия. Обвиняемым он проходит по другому делу — о растрате в провинциальной компании Кировлес. Дело достали из-под сукна после публичной выволочки следователям, не сумевшим обнаружить состава преступления.

После арестов и обысков двое активистов попросили политического убежища за границей, кто-то просто уехал.

«Было очевидно, что провокацию устроили неспроста, — говорит Анастасия Рыбаченко из движения «Солидарность», покинувшая страну после пятидневного административного ареста за участие в шествии. — Понятно было, что это будет использовано, чтобы арестовать много людей».

«Раньше другие были мероприятия на Болотной площади и все было нормально, — удивляется руководитель профсоюза сотрудников милиции Михаил Пашкин. — А сейчас почему-то произошла такая ситуация, что люди не смогли пройти к месту сбора».

«Кто-то говорит что были заужены места для прохода. Значит получается, что власти сделали что-то не так. С какой целью — можно только догадываться».

Власти возлагают вину на демонстрантов, за борьбу с которыми некоторые сотрудники полиции были премированы квартирами.

Из арестованных трое утверждали, что в тот вечер были на площади Революции, в двух километрах от Болотной. Один из них оказался на воле под подпиской о невыезде через несколько дней после ареста, а Рихард Соболев и Архипенков — через два месяца.

По словам Соболева, следователи, выписанные из других городов, просто не знали, что площади расположены далеко друг от друга.

«Они считали, что от метро «Театральная» до Болотной площади идти буквально минут пять-десять. Вообще не представляли, где она находится».

В пресс-службе Следственного комитета объясняют, что гигантская следственная группа была нужна для «неотложных следственных действий» в первые дни расследования.

«Потом всех прикомандированных отправили по местам службы обратно», — сказал представитель российского следствия, добавив, что сейчас следствие ведут 12-15 сотрудников.

Вышедший под подписку о невыезде Архипенков уверен, что его арестовали из-за давней судимости, которая могла вызвать подозрения у следствия: в 18 лет он попал в тюрьму за хранение наркотиков. В СИЗО у него случился нервный срыв.

«Я был в лечебнице, потом меня выписали, а мне было нехорошо еще. Через пять дней я порезал себе вены и обратно уехал», — невозмутимо рассказывает Архипенков.

«Нервы. Я не мог спать, не спал девять дней».

Пустившись в рассуждения о карательной медицине, он описал реакцию тюремных врачей:

«Не то чтобы они испугались. Труп им там не нужен был».

Архипенков мечтает заняться общественной деятельностью и поступает в Дипломатическую академию слушать курс о мировой политике.

«Может быть, это максимализм, но хотелось бы, чтобы мир стал лучше, чтобы моя страна стала лучше. Многое происходит такого, что прямо выворачивает от этой несправедливости. Дело в том, что не надо ломать людям невиновным жизнь».