В свое время, когда я был еще маленьким, ну в общем даже не совсем маленьким, потому что начинал чего-то бухтеть, могу сказать прямо — семья моя жила весьма скудно.

Не бедно — нельзя назвать бедностью трехкомнатную квартиру со всеми удобствами. Но вот обставлена была эта квартира, достаточно большая по советским меркам, с изолированными комнатами и здоровенным коридором, в котором мы с младшим братом даже умудрялись играть в футбол, весьма скудно. Такой, знаете ли, советский минимализм. Ни стенки, ни ковров, на полу — голое ДВП, черно-белый «Рекорд», сервантик… Обзавелись мы атрибутами советской «зажиточности» — цветным телевизором, коврами, «стенкой», дачей в аккурат, к началу девяностых. Только машину купить не успели. Очередь не дошла. А скопленные деньги, разумеется, сгорели…

Я, конечно, бывал в квартирах своих одноклассников, друзей по двору, видел, что живут они лучше нас. Тогда я еще не совсем понимал, что необходимо учитывать и такой фактор как капитал, накопленный предыдущими поколениями. В основном меня окружали пацаны городские во втором и третьем поколении, русские и евреи, чьи предки жили в Уфе до войны, или приехавшие в войну переселенцы. Приехали они, конечно при своих заводах, и стартовые возможности у их семей изначально были другие. Мои родители приехали с сельской местности в начале семидесятых и начинали, как они сами порой говаривали, с «драных трусов». Мама была учительницей, папа — научным работником. И когда я, придя из очередных гостей, начинал хай по поводу того, что ж мы так хреново живем, даже друзей привести стыдно и т.д. и т.п., мама всегда говорила так: «воровать мы не умеем. А, если я и умела бы, то не стала бы. Я хочу спать спокойно». Тогда я очень жалел, что мать моя не продавщица, и что отец — не инженер на «Химпроме». Ведь там выдавали валютные чеки, с помощью которых можно было ехать в Москву и отовариваться в «Березке» импортным ширпотребом. Но, впрочем, питались мы от пуза. Папа регулярно летал («летал»!!!) в Москву, в свои научные командировки и привозил огромные тюки копченой колбасы, сосисок, фруктов, игрушек… Прилетал папа из командировки обычно ночью и я не спал допоздна, поджидая его прибытия. Кстати, прибывал он из аэропорта всегда на такси, несмотря на отсутствие личного автотранспорта. Зарплата позволяла. Как старший научный сотрудник он сначала получал триста пятьдесят рублей в месяц, потом, чуть позже — триста восемьдесят. Если перевести на путинские бабки — тридцать восемь штук. И он не был начальником, не был еще доктором наук. Начинал он лаборантом с девяноста рублей. Сейчас это моя зарплата ведущего научного сотрудника — девять тысяч. Получается что я, в путинской России в 37 лет получаю зарплату моего папы в его двадцать два года… такие вот пирожки c котятами…

Пирожки (точнее — беляши с мясом, и отнюдь не кошачьим) на столе у нас были регулярно, кроме них — колбаса, всевозможные рыбные деликатесы. А в магазинах их даже в Уфе было навалом вплоть до восемьдесят седьмого, если, не ошибаюсь, года. Не какие-то там, просроченные резиновые «кольца кальмара» или «кальмаровая стружка» к пиву, как это сейчас, а обалденные, таявшие во рту консервы «мясо криля», «кальмары в собственном соку», «китовое мясо»… Помню, лежали где-то до этого времени и дальневосточные крабы — по той причине, что нормальный советский человек их попросту не брал… не было развитой культуры потребления морепродуктов. Косный, мы все-таки народ — нам бы все мясо подавай. Вот, помню, был однажды с неким богатеньким Буратино в сауне, и тот, нажравшись после получения очередной взятки начал пичкать меня креветками. Креведко, — точнее не скажешь. Вкус у них какой-то противный, пожевал одну, а дальше вежливо отказался. А потом вообще уехал домой под благовидным предлогом.

Мясное и рыбное блюдо в нашей корпоративной столовой сейчас почему-то стоят одинаково, рыбное — даже чуть дороже. Странно… В советское время рыба всегда была раза в два-три дешевле мяса, а народ еще нос воротил от почти дармового источника фосфора, йода и железа. Фыркали на рыбные дни. Я точно помню — зашел как-то пообедать в столовку (а тогда их в Уфе было пруд пруди на каждом углу). В кармане у меня было сорок копеек — на обед в школьной столовой, но я прогуливал уроки, а кушать-то хотелось. Я начал внимательно изучать меню. Порция гуляша стоила где-то копеек тридцать. Прикинув свои финансы, я довольно трезво все рассчитал. Я вполне мог по своим мальчишечьим габаритам (мне было лет 12) плотно пообедать, заказав мясное второе с картофельным пюре, куском хлеба и компотом (напиток, хлеб и картофельное пюре в качестве гарнира стоили тогда вообще гроши). Ан нет. Юный экономист заказал щи и порцию жареного минтая. Весь обед обошелся копеек в двадцать. Ну, может, в двадцать одну. Вместе с супом, гарниром, компотом и хлебом. А подливку на пюре дали из кастрюли с гуляшом и в ней плавали мелкие кусочки мяса. Вышел я из этой вполне скромной, грязноватой и неказистой столовой, чуть ли не икая — до того плотно наелся. Столовая, конечно, была дотационная от какого-то треста или СМУ, — как сейчас уже припомнишь? Обед с гуляшом в кафе «Россиянка» обошелся бы в рубалёк, не меньше — но там тебе уже и белая скатерть на столе и салфетки и горчица в судке… другая категория обслуживания и другая наценка-с. При этом качество еды было на том же уровне — что в школьной, что в трестовской столовой, что в кафе «Россиянка», что в ресторане «Турист». В «Туристе», правда, гуляш был повкуснее, но, может, потому что его подавали миловидные, улыбчивые официантки в накрахмаленных фартуках? Психология тоже много значит. Но могу заверить — подала ли тебе гуляш милая юная официантка в ресторане или плеснула в тарелку хмурая толстая повариха в замызганной столовке — качество еды от этого нисколько не страдало. Существовали определенные ГОСТом стандарты, ниже каковых опускаться в СССР было никак нельзя.

Подумают — человек, наверное, просто голодает, раз так подробно пишет о еде. Да нет, не голодаю, и, слава Богу! Свой физиологический минимум я потребляю, а большего мне и не надо. Просто в подростковом возрасте о еде думаешь, вероятно, гораздо чаще, чем о женских прелестях, и воспоминания о том как, где и что ты ел, врезаются в память. Недавно прочел, что у ребенка вкусовых рецепторов на языке в несколько тысяч раз больше, чем у взрослого. Охотно верю. И вообще, это видимо нормально, если пацан-подросток постоянно хочет есть. Растущий организм, как-никак. Для меня было нормальным «срубать» зараз сразу четыре тарелки щей или борща, потом потребовать второе, и закусить все это куском хлеба с маслом. Сейчас уже так не осилю, да видно, уже и не надо. Булямией, слава Богу, не страдаю.

Да, те самые сорок школьных копеек… Как только не изворачивались, чтобы не тратить их на обед. Родители просто не хотели понимать, что кроме пищи насущной их растущему чаду нужно еще что-то сверх. Теперь-то я понимаю — все это было баловство. На сорок копеек в школьной столовой можно было поесть не только второе. На них полагалось первое (щи или борщ), салат (конечно, не Цезарь, но зато полезный — морковка, свеколка или капуста), второе (рис, пюре, гречка или макароны с теми же пресловутыми гуляшом или котлетой), компот или какао-напиток, и к ним — пирожное или пирожок с капустой или яблоками. Хлеб не в счет. Хлеб в школьных столовых был бесплатным. И лежал свободно, на подносе. Подходи и бери. Так и делали. Набирали горбушек, жевали их, чтобы перебить голод и за обед не платили. Более того — хлебом кидались. Иногда засунув руку под парту, где всегда имелся нижний отсек, я частенько обнаруживал там засохшие куски. Те, что недоели и выбросили милые советские детишки. Но и это еще не все, как сейчас любят говорить рекламщики, нахваливающие свои «супертёрки» в телемагазинах. Я совершенно точно помню — в нашей школьной столовой, если хватало наглости и шустрости, вполне можно было довольно полноценно поесть задарма, ибо кастрюли с супом перед большой переменой дежурные уже расставляли по столам. Прибегай пораньше, пока честные плательщики не расселись по местам, хватай с раздачи чистую тарелку и ложку, быстро черпай горячих щец — и лопай их с хлебом. И не надо платить сорок копеек за сомнительное удовольствие дополнить обед салатом, компотом и вторым! Коммунизм, да и только! Да, но и это еще не все! Вот вам еще пять примет времени.

Первая: сам лично видел, как поварихи в школьной столовой после обеда набирали огромные полиэтиленовые мешки с объедками и уносили домой. Мама объяснила мне, что многие живут в частных домах и откармливают свиней. Вторая: объявления у подъездов, увещевающие жильцов не выбрасывать пищевые отходы в общий мусор, а складывать их в специальный контейнер, ибо это, — цитирую дословно — «ценный корм для свиней». Третья — статья в журнале «Общественное питание» — где-то в начале перестройки, когда стали бороться с бесхозяйственностью. В статье с возмущением описывалось, что в молодежных барах, при изготовлении коктейлей стаканы декорируются сахарным песком, который затем смывается при помывке посуды в канализацию. И пятая — опять о хлебе. Приезжая к бабушке на село, меня всегда удивляли очереди за хлебом. Но эта была сытая очередь — примерно такая же, какие занимали в городе за почти дармовой колбаской. Сытая — потому что хлеб брали по десять-двадцать буханок — кормить скот… Так-то… Кормили свиней и коров купленным за валюту канадским хлебом, да еще и поругивали Советскую власть…

А ведь для наших предков хлеб был святыней. За хлеб в гражданскую войну люди убивали друг друга, из-за недостатка хлеба начинались революции и войны. Минимальная норма потребления русского крестьянина в «благополучное» царское время — 12 пудов хлеба и картофеля в год. Нет, вру! Это не на одно рыло, а на целую крестьянскую семью! А при тогдашних традициях рождаемости и отсутствии контрацептивов, ну-ка посчитайте-ка… В среднем, человек десять-одиннадцать детей на одну крестьянскую семью. Переведите пуды на дюжину ртов и на двенадцать месяцев в году… А в месяце, еще, учтите, — тридцать дней. Пуд — это 16 килограмм. Итак, по пуду в год на человека. Пуд хлеба и картофеля. Ни мяса, ни рыбы, ни чего иного… только хлеб и картофель… Которые не обеспечивают необходимые человеку белок и жиры. Только крахмал и углеводы. Что ж, посчитаем… Один килограмм и чуть более трехсот тридцати грамм картошки и хлеба на человека в месяц!!! Ладно, пусть картошки и хлеба будет пополам. Переведем на дни. Получаем менее пятидесяти грамм в день! Кажись, это была дневная норма блокадного ленинградца… И это не в войну, не в голод. В нормальные, урожайные годы. Короче, сын бедного крестьянина при царе потреблял половину картофелины и кусок хлеба в сутки. Все!!! Отсюда и лебеда, замешанная в муку даже у зажиточных, «крепких» крестьян. Отсюда и невероятно высокая детская смертность в дореволюционной России. Простые сухие статданные: детская смертность в СССР по сравнению с дореволюционной Российской империей к 1940 году уменьшилась в 11 раз .

Конечно, 12 пудов хлеба и картофана на крестьянскую семью — этот минимум. Но ведь это в российской статистике считалось нормальным прожиточным минимумом, определенным государственными органами. Норма блокадного ленинградца для кормильцев всей огромной страны. Крестьян, замечу, в царской России было более 85 % населения. Вот и получалось так, что эшелонами везли хлеб в и без того сытые Англию и Францию, а за полотном железной дороги, ведущей в «свободный мир» лежали вымирающие от голода русские деревни…

Я уже говорил о разных стартовых возможностях, применительно к своей семье. Запад имел в своей истории целые столетия первоначального накопления. Имел он и «картофельные» бунты голодающих рабочих, вероятно также сидевших на одной картофелине в день. Имел «работные» дома для согнанных с земли пауперов. Имел свои кровавые революции. Кстати, и французская революция началась с того момента, когда в Париже поденный заработок рабочего уравнялся в цене с фунтом хлеба . Но только все это у них происходило гораздо раньше. К двадцатому веку Запад стал промышленно развитым и в принципе сытым обществом. Старт был дан гораздо раньше. То, на что у буржуазного Запада, нещадно грабившего колонии, ушли целые столетия, Советская власть разрешила при жизни двух-трех поколений. Невзирая на блокаду со стороны мировой буржуазии. Невзирая на вторую мировую войну. Начиная с 50-х в СССР стали расти сытые дети. И что же они сделали со страной, которая их накормила досыта, не дала им сдохнуть на блокадном пайке (хотя вполне могла)?

Первое же сытое поколение — поколение пятидесятых, нажравшись досыта, захотело жить «як» на Западе. Им захотелось нарядных шмоток, дорогой техники, свободы, наконец… Внуки вечно голодных, обряженных в посконину золотушных и рахитичных крестьян захотели красивой жизни… Кидались канадским хлебом и легкомысленно смывали кубинский сахарный песок в канализацию. Помню в фестивальный восемьдесят пятый год, летом в пионерлагере мы чуть в футбол не играли марокканскими апельсинами, все руки у детей и все тумбочки в палатах были сплошь обклеены фирменными этикетками.

История моей семьи — лишь аллегория, калька с судьбы огромной, загубленной державы. Державы, которая обеспечивала своим гражданам бесплатный хлеб в столовой для их детишек, организовывала копеечные авиарейсы (сейчас уже и не верится) в отдаленные сельские районы, брала на себя заботу почти обо всем и вся. Сейчас у многих работающих или учащихся семей проблема с малолетними детьми. Куда их деть на период работы? Продленки в школе как раньше до пол-седьмого — нет, максимум — до трёх. Да и за нее надо платить. Кто тебя каждый день с работы буде отпускать пол-третьего, чтобы забрать своего первоклашку с продлёнки? Не одного ж домой отправлять — маньяки кругом. (В восемь лет я уже изъездил весь город на трамвае, — и не было никаких маньяков). Няньку нанимать и отдавать ползарплаты? Что делать? Просто — не рожать… Так и делают. Живут для себя, люди. А то есть — попашут, придут домой измотанные, оживив себя порцией спиртного, потрахаются с презиком — и спать… А завтра — опять на работу. И так — каждый день. И не оживляется дом (если он есть) звонким ребячьим смехом, и никто не встречает папу в прихожей с непосредственной детской радостью. И жить-то ради чего?

Если у нас еще и рожают — то не благодаря, а вопреки. Как трава, пробивающаяся сквозь асфальт. Только в России, современной ельцинской, а затем и путинской России, матери ведут за ручку своих дочерей на аборт и приговаривают — «что, нищету хочешь плодить?». Другой тезис, который применяет по отношению к своим детям поколение, рожденное в пятидесятые — «живи для себя!». А это как? А так, как знаешь. Пей, колись, развратничай с кем хочешь, только проблем (в виде семьи и детей не создавай). В утешение купи себе шубу, компьютер или машину в кредит и будь доволен. Только вот шубу съест моль, компьютер устареет за год, а машину будут регулярно останавливать гаишники, либо просто побьют в аварии. Не хочешь? Тогда просто сиди по барам, пей пиво и коктейли, разрушай свой организм, слушай оболванивающую псевдомузыку с такими же баранами, как и ты. Пойми, ты, рожденный в семидесятые, восьмидесятые, теперь уже и в девяностые — тебе подгадили не твои дедушки и бабушки, а твои родители… Они взяли от Советской власти все, что та могла им дать. А тебе в наследство оставили Путина с кредитами и разграбленным Стабфондом…

Еще при жизни плохого Сталина моего дорогого папочку и его братьев родители отдали в круглосуточные ясли. Была тогда такая услуга от государства. Совершенно бесплатная. Об этих яслях они до сих вспоминают с восторгом. Какие там были добрые, хорошие воспитательницы, как они о них заботились. В это время моя бабушка получала высшее образование (тоже бесплатное), а дедушка спокойно работал. В результате моя бабушка стала депутатом Верховного Совета БАССР. Просто так. За личные заслуги, а не потому, что у ней папа был сам депутат, олигарх или дворянин. Не лорд Черчилль и не сэр Дизраэли. Её папа был нищим безграмотным крестьянином. А его дочка писала стихи, печатала их в газете (пускай в районной), заседала в парламенте (пусть и «тоталитарном») и её показывали по телевидению (пусть даже и республиканском). Каково государство?

Все они, гады — оттуда, родом из детства. Из поколения, рожденного в пятидесятые. Все Березовские, Чубайсы, Гусинские, Киселевы… Первое сытое поколение, которое зажралось и лишило прочих их будущего…

Но вернемся к квартирному вопросу, который, по словам Воланда, сильно испортил таких симпатичных людей как москвичи. Покажите мне сейчас хоть одного симпатичного москвича… Но не в этом суть.

Помню, как в начале двухтысячных (то бишь, нулевых) моя бывшая супруга заставила меня делать евроремонт. После этого сраного ремонта, мы остались без копейки денег, да еще и в долгах. Пришлось несколько месяцев жрать соевую тушенку и лапшу быстрого приготовления. И мне сейчас при воспоминании об этом жутковатом периоде пришло на ум такое поэтическое сравнение социализма и капитализма…

Социализм — это когда ты сидишь в большой трехкомнатной и необставленной квартире, но при этом лопаешь гуляш, докторскую колбасу и даже, временами, икру (было, было!). А капитализм — это когда ты сделал евроремонт в двухкомнатной хрущевке, а потом сидишь в ней и давишься соевой тушенкой и «Дошираком»…

Кстати, «Доширака» в советское время не было. Он был не нужен. В Стране Советов, которую так благополучно просрали наши родители, некого было им кормить. Там не было голодных…

P.S. Кстати, «доширак» по-корейски звучит как — «досирак»…