Кто сказал, что у Путина нет программы? Есть программа. Политическая программа — это не бумажка, не дежурные заклинания. Истинная программа правления определяется теми обстоятельствами и коалициями, которые обеспечили правителю приход к власти. Семь путинских предвыборных статей, «Стратегия-2020» и прочие упражнения — это все ширмы, прикрытие. Реальная программа нового правления ковалась в бурные зимние месяцы с декабря по апрель. И сводится эта программа, в сущности, к одному слову-лозунгу: контрмодернизация.

И предвыборная речь в Лужниках с призывом к России захватить и покорить Москву, восставшую против фальсификации декабрьских выборов. И возведение в высшие государственные сановники начальника цеха оборонного предприятия, прославившегося лишь тем, что выразил готовность последовать путинскому призыву. И средневековый по духу и смыслу процесс над участницами антипутинского молебна, призванный поставить знак равенства между покушением на авторитет Путина и покушением на основы православия. И бесконечные охранительные законы, которые штампует псевдоДума. И приглашение Светы из Иванова — поклонницы Путина, прославившейся некультурностью своей речи, в телеведущие. Все это — символы и знаки путинского курса на контрмодернизацию.

Ход мысли Путина логичен и рационален. Если продвинутые, городские и образованные слои нации его не любят, то следует опереться на провинцию, необразованных и отставших. На работников крупных индустриальных производств прошлого века (в частности — оборонных, как «Уралвагонзавод»), на депрессивный малый город, чья социальная атмосфера определяется ощущением полного отсутствия перспективы. На бюджетников депрессивных регионов, где бюджетные места играют функцию пособия по безработице. Одним словом, надо опереться на ту Россию, которая не видит сегодня своего места в будущем. Послепутинском будущем.

Если модернизация ведет к росту того класса, который Путиным недоволен, на запросы которого Путин не может и не хочет отвечать, то выход очевиден: надо остановить и обернуть вспять модернизацию. Надо возрождать, пропагандировать и поощрять национальную архаику.

В действительности нет, разумеется, никаких двух Россий, о которых нам стали нынче твердить, нет никакого специфического российского раскола. Все это пустословие и пропаганда. Глубинка, периферия есть везде, в любой стране. И везде она обладает теми же признаками и родовыми чертами. Она более консервативна, чем центр, менее информирована, ориентирована на заниженные или устаревшие стандарты, сопротивляется новому. Она экономически инертна, в меньшей степени включена в системы торговых связей.

Новацией и особенностью нашей является лишь то, что представления и запросы глубинки объявлены общенациональной повесткой дня. Это действительно искусственная, нелепая и конфликтная ситуация.

Представьте, кстати, как выглядела бы Америка, если бы в течение долгого времени политический класс ее формировался исключительно из жителей американской глубинки, а жители крупных городов и промышленных центров, выпускники ведущих вузов были бы лишены политического представительства. Америка, наверное, выглядела бы как сегодняшняя Россия. Олигархи, продажные политики, мафия, коррумпированные полицейские и суды, бесноватые священники по телевизору.

Программа путинской контрмодернизации не ограничивается перечисленными выше символическими и кадровыми жестами, она идет вширь и вглубь. Ярко проявил себя дух контрмодернизации в проекте пенсионной реформы, спешно разработанной в недрах правительства летом. Разумеется, накопительная пенсия, развитие накопительного компонента — это стратегическая линия решения пенсионной проблемы. Пенсионные доходы должны быть привязаны к трудовым, индивидуализированы. Идея отмены накопительного компонента — это пример решения текущих проблем (затыкания бюджетной дыры) за счет отказа от стратегических целей развития. А кроме того, еще и усиление перераспределительной политики: те, кто зарабатывал больше, будут подкармливать тех, кто зарабатывал меньше. Это тоже идеология контрмодернизации: продвинутые должны подкармливать отстающих, чтобы те поддерживали власть, которая навязывает продвинутым стандарты и правила отстающих.

В пренебрежении стратегическими целями ради сиюминутных задач — самый дух контрмодернизации, которая вообще не мыслит в категориях будущего.

В сущности, отсталые страны отличаются от передовых именно этим: их элиты и население не чувствуют своей связи с будущим и ответственности перед ним. Именно поэтому, в частности, отсталые страны так сконцентрированы на своем прошлом и лишь в нем видят образ национального единства. Недостаток стратегического мышления, постоянное пренебрежение долгосрочными целями ради сиюминутных и создает тот механизм постоянной ретардации в их развитии, который делает их отсталыми.

Контрмодернизация — это, в сущности, принесение интересов развития в жертву интересам сегодняшних правителей. Путину некуда деваться, у него нет поля для маневра. И в сложившихся обстоятельствах для Путина как политика, стремящегося остаться у власти, контрмодернизация — это разумный проект. Но только для одного Путина.