Давным-давно, когда слова «гаджет», «википедия», или «пин-код» могли вызвать желание повертеть пальцем у виска; когда над фразами «голубой вагон» или «голубой щенок» еще никто и не думал смеяться; когда если соображали, то именно на троих, существовала на карте мира страна, которая именовалась Советским Союзом.

Еще раньше — когда народ еще не был в курсе того, что можно годами стоять в очереди за разрешением на приобретение нового автомобиля; когда само слово «автомобиль» можно было прочитать разве что на газетных листках, продаваемых мальчишками за пару грошей; когда даже большие сановники не пользовались синими мигающими ведерками на своих каретах, существовало еще одно государство, которое называлось Российской империей.

Человеку свойственно предаваться ностальгии, но в истории государств нередко возникают моменты, которые можно назвать временем массового ностальгирования. По всей видимости, в нашей стране образца времени, в котором мы сейчас живем, проявляется склонность именно к ностальгии массовой природы. Большая часть населения нашей страны, что показывают многочисленные социологические опросы, хотели бы повернуть время вспять и оказаться там, где в реальности оказаться уже нельзя. И если индивидуальная ностальгия чаще всего касается именно личных переживаний человека; переживаний непременно позитивного характера, то ностальгия массовая — это уникальное явление. Она может быть связана даже с тем, о чем человек, в принципе, не имеет понятия. Это своеобразный социологический парадокс, когда мнение окружающих неожиданно становится твоим собственным мнением, и ты вдруг начинаешь понимать, что тебе тоже хотелось бы жить совсем в другом времени, ну, или, по крайней мере, сделать так, чтобы именно то (ностальгическое) время вдруг пришло не просто в нашу жизнь, а в жизнь всего нашего государства.

Массовая ностальгия заставляет человека задуматься над тем, насколько хорошо было жить лет 30-40 назад; насколько все правильно было в нашем обществе век или полтора тому… Стереотипы часто приводят нас к попытке включить себя в тот общественный процесс, в который мы по объективным причинам даже и не были вовлечены.

Человек, что вполне свойственно ему по природе, привык жить, отталкиваясь от сравнений. Мы сравниваем буквально всё, что есть сейчас с тем, что было вчера, позавчера, тогда, когда нас еще и не было на этом свете. Одни могут до хрипоты в голосе доказывать самим себе и всем окружающим, что советское время было гораздо лучше, чем то время, в котором мы живем сейчас. Другие станут с пеной у рта утверждать, что современная жизнь — это полное юродство, то ли дело было до прихода к власти большевиков… А третьи заявят, что если бы не нобелевский лауреат Горбачев, то мы бы прозябали на задворках мирозданья, а все советские достижения — это пшик по сравнению с достижениями демократии…

Кто-то с удовольствием вспоминает, что во времена его молодости жизнь была намного лучше: можно было напиться газировки из автомата, погрузив в него просверленную копеечную монету, чтобы потом аккуратно вынуть, можно было оставаться уверенным в том, что сосед получает столько же, сколько и ты, и это настраивало на дух равенства и интернационализма; можно было спокойно отправиться к родственникам в Тбилиси или Львов и при этом даже не думать о межнациональных конфликтах; можно было поступить в техникум или институт и после их окончания гарантированно получить рабочее место. В общем, деревья были выше, трава, естественно, зеленее, а врачи и продавцы в магазинах заботливее и почтительнее…

При этом те же люди, совершенно не задумываются, что нынешняя работа позволяет им иметь машину в гараже, которые они купили без 10-летнего стояния в очереди, отправляться ежегодно в отпуск туда, куда они хотят, а не только на дачу для прополки грядок с огурцами и баклажанами. Не задумываются о том, что, скрываясь за разными никами, могут спокойно полить грязью власть, соседа, начальника, любого собеседника и при этом спокойно заявлять, что Интернет — это настоящая клоака, которая растлевает современных детей и подростков. Этот же человек не задумывается над тем, что приходит в магазин и имеет возможность выбрать колбасу либо по 70 рублей за кило с полным отсутствием мясопродуктов, либо по 700 рублей с полным их присутствием… Он же, глядя в окно на марширующих 7 ноября коммунистов с красными стягами, брезгливо морщится и заявляет, ну разве ж это коммунисты? — Вот при Брежневе или Хрущеве были коммунисты, а сейчас так — одна шушера…

Может быть, у кого-то есть желание осуждать такого человека, но на самом-то деле этот человек сидит в каждом из нас. Он вырывается наружу, когда мы видим вокруг себя тотальную несправедливость, когда щупальца коррупции не дают получить то, что нам положено по закону. Он — то самое, простите за пафос, «альтер эго», сидящее глубоко-глубоко, и активизирующееся только тогда, когда мы всеми фибрами души начинаем чувствовать, что проблемы давят с невероятной силой.

В этот самый момент мы выстраиваем обычную психологическую защиту, объявляя самим себе, что это не мы такие, это время такое. Мы-то, мол, еще ого-го, а вот время сейчас — ай-ай-ай… И в этот самый момент начинается та самая ностальгия, которая является своеобразной религией спасения для каждого из нас. Кто-то решает, что вот при царе-батюшке бы такого беспредела не было, что сидел бы сейчас на своем посту товарищи Сталин, они бы (этакий собирательный образ «они») у нас поплясали, вот вернулся бы на пару дней Леонид Ильич — и все наши проблемы бы как рукой сняло.

И ведь каждый из нас прекрасно понимает, что ни царь-батюшка, ни Сталин, ни Брежнев, ни супергерой из американских комиксов, ни кто бы то ни было другой не способны решить наших проблем. Но мы гоним эту мысль от себя, пытаясь убедить свое внутреннее «Я» и всех окружающих в том, что это не так. Мы ждем поддержки единомышленников, которые тоже скажут: а ведь правильно ты, дружище, говоришь: нужен нам собирательный образ правителей прошлого, который предстанет в виде главного спасителя как нас самих, так и всей России. Этакий симбиоз жесткости Ивана Грозного, нацеленности на Европу Петра Великого, реформаторства Александра II, прагматизма Александра III, решительности Сталина, политического штиля Брежнева и еще, еще, еще… Вот был бы такой человек в избирательном бюллетене, уж мы бы за него проголосовали, а так — ходить на выборы, только время тратить… Мол, будет такой человек в списке на избрание — и будет нам счастье: и мороженое по 7 копеек, и походы Суворова через Альпы, и свободомыслие, и отсутствие очередей, и свои качественные продукты вместо китайской дряни, и, естественно, равенство с братством. Люди будут оставлять двери открытыми и не бояться, что кто-то заберет их ценные вещи, наша армия снова станет непобедимой и легендарной, а нация — самой читающей (и не только СМС) в мире.

Мы понимаем, что это наивно, и что жизнь целой страны не повернуть вспять, но тем мы и отличаемся по менталитету от западных «партнеров». У нас есть детская наивная ретро-мечта, которая иногда позволяет переосмыслить личные и общественные ценности и взглянуть по-новому на себя самих и нашу роль в жизни большой страны. Пусть эти ретро-мечты в жизнь и не воплощаются, но зато дают нам жизненную энергию, которая не понятна большинству других народов, ту энергию, которая веками позволяет миллионам людей разных национальностей объединяться вокруг единого стержня.