Однажды утром мне захотелось горячих сырников, и я отправилась в кафе по соседству. Мой сосед, Александр Мамут, этим утром тоже решил завтракать не дома. Что обсуждают русские люди за сырниками и омлетом? Разумеется, судьбы родины. Рассуждения Александра об образе жизни как национальной идее показались мне настолько интересными, что я решила познакомить с ними читателей.

Ксения Соколова: А тем, что мы в сегодняшней Москве — заложники обстоятельств. С одной стороны, мы преуспели в наших занятиях и существуем более чем комфортно. С другой — понимаем, что в политике, мягко говоря, происходит что-то не то, при этом мы практически лишены возможности повлиять на ситуацию. Хотя находимся, что называется, в полном расцвете сил и могли бы многое сделать. Можно, конечно, «окучивать делянку», не обращая внимания на окружающий бардак. Но это, по-моему, самообман.

Александр Мамут: Я так не считаю. Более того, у меня есть комплексная стратегия на этот счет.

Ксения Соколова: Поделитесь!

Александр Мамут: Прежде всего это приоритет созидания над всем остальным. Если мы так формулируем цель, нам необходимо овладеть активными практиками социального поведения, научиться влиять на ситуацию, пусть даже путем компромиссов. Надо научиться спрашивать с себя. Я — реалист, и считаю, что важно научиться оценивать себя максимально объективно. Я убежден, что являюсь причиной всего того, что со мной происходит — и хорошего, и, прежде всего, плохого. Если считать иначе, это будет какой-то фатализм или пассивная позиция. Дескать, «так вышло, куда тут деться». Людей, стоящих на таких позициях, я не осуждаю. Они имеют право на свою точку зрения. Но если мы говорим про людей позитивных, они должны понимать, что причины их жизненных успехов и неудач — в них самих.

Ксения Соколова: Но существует объективная реальность, которая от нас, увы, не зависит.

Александр Мамут: Разумеется, важно объективно оценить обстоятельства. Но не надо приходить в уныние под их грузом! Надо делать. Я не призываю всех вставить себе шило в одно место. Но в мире всегда существует некоторое количество людей, я бы сказал, с повышенным уровнем энергоотдачи. Эти люди всегда хотят большего, работают больше, берут на себя большие риски, стараются, думают, жертвуют больше. Их можно сравнить с лягушкой, упавшей в кувшин с молоком, которая взбила масло.

Ксения Соколова: Вы относите себя к таким людям?

Александр Мамут: Скорее, да.

Ксения Соколова: Вы не задумывались о том, каково процентное соотношение людей-«лягушек» к общей массе?

Александр Мамут: Нет, никогда об этом не думал. Их совсем немного. Но и не надо, чтобы их было очень много.

Ксения Соколова: Ваши рецепты предназначены для этих людей?

Александр Мамут: Да, для этих людей, их единомышленников, их союзников, болельщиков. Вокруг такого человека всегда образуется круг помощников, единомышленников, сочувствующих. Людей, которые говорят: «Мы переживаем за тебя, радуемся». Или: «Тут ты не прав». Неравнодушная аудитория — предмет первейшей необходимости, потому что иначе вообще непонятно, зачем все это нужно.

Ксения Соколова: Что «это»?

Александр Мамут: Попытки как-то менять жизнь к лучшему.

Ксения Соколова: И как же ее менять?

Александр Мамут: У меня нет единого, универсального рецепта на этот счет. Каждый сам выбирает, что считает более значимым для себя и в конкретном историческом контексте. Лично для меня актуальной является культурно-просветительская повестка. Мне кажется важным участвовать во всем, что касается сохранения и развития наших культурных, цивилизационных достижений. Деятельность в области просветительства и культуры мне представляется более важной, чем какая-либо другая, в частности, политика. Политика — прикладная вещь, вторичная, а не первичная по отношению к культуре.

Ксения Соколова: В обществе принять считать иначе — по крайней мере в данной точке пространства и времени.

Александр Мамут: Я в своей правоте в данном случае убежден и в соответствии с этим действую.

Ксения Соколова: Каким образом, имея столь отрицательный политический фон, можно осуществлять просветительскую деятельность? Вы действительно верите в ее результаты?

Александр Мамут: Политический фон — не результат самого фона. Я считаю, что существующий политический фон — это совокупность вкладов каждого из нас. Мы все — пиксели этого фона.

Ксения Соколова: Вы имеете в виду, что каждый несет ответственность?

Александр Мамут: Можно сказать, что мы несем ответственность. Или полную безответственность. Не надо забывать о том, что настоящее положение вещей — это результат нашего цивилизационного развития. У меня были некоторые взволнованные знакомые, которые после президентских выборов говорили: «Представляешь, какие у нас шесть лет впереди?!» А я их спрашивал: «А какая у вас тысяча лет позади?» Представьте себе человека, который родился в 1916 году и умер в 1983.

Ксения Соколова: Грустные цифры.

Александр Мамут: В истории ничто не появляется из ниоткуда. Во всем прослеживается цивилизационная логика. Она рукотворна, в ней нет обреченности и предопределенности. А «рукотворность» предполагает, что руки приложили все.

Ксения Соколова: Анализ вполне разумный, но печальный. Что делать активным, думающим, «пассионарным» людям в сложившейся ситуации?

Александр Мамут: Мне кажется, сейчас важно прежде всего сохранить культуру и достижения нашей цивилизации. Нужно найти себя в области развития современных актуальных, социальных практик, в области культурных институций. Они могут быть разными. Это могут быть библиотеки, музеи, книги, школы, галереи, это может быть просто просветительская деятельность, журналистика, писательство. То есть явления, которые в будущем создадут культурную среду, из которой появится политика или политики. Это среда, которая сможет вести разумный разговор о политике. Это не обмен экспромтами, а серьезный фундаментальный труд.

Ксения Соколова: Вы хотите сказать, чем более высокоорганизованна эта среда, тем больше вероятность, что в какой-то момент политика станет более высокоорганизованной тоже? То есть культурная среда формирует изменения в политике, а не наоборот?

Александр Мамут: Безусловно, есть и обратное влияние. Мы знаем множество примеров, когда из политики приходили решения или инициативы, которые культурную матрицу серьезно деформировали, переформатировали. Поскольку это социальная ткань, ее элементы сложно рассматривать отдельно. Просто каждый принимает решение для себя, откуда, с чего начинается родина. Я не настаиваю на том, что тип поведения, который предлагаю я, универсальный или единственно правильный. Это вопрос добровольного выбора. Маршрут, в который я верю, заключается в том, что культурное пространство определяет политический вектор.

Ксения Соколова: В каком временном промежутке? Насколько протяженны во времени эти процессы? Ожидаете ли вы при жизни видеть результат?

Александр Мамут: Мне трудно ставить сроки, потому что я не знаю, сколько я проживу сам. Я не понимаю, застану ли результаты своих трудов. Мне это не важно. Это не вопрос достижения результата, это вопрос качества жизни. Если частью моей жизни является участие в процессе сохранения великой культуры, значит, я живу в соответствии со своими представлениями о достоинстве. Прикладной задачи, чтобы мы все к 2013 году стали культурными, я себе не ставлю.

Ксения Соколова: У нас в стране любят всякие юбилеи и соцобязательства.

Александр Мамут: Это немного искусственная история. Когда трудно, ставишь дату и думаешь: к дате сделаем. На самом деле важнее всего процесс. У меня есть рассуждение, довольно спорное, по поводу национальной идеи. Нам отчего-то кажется, мы даже зациклились на том, что национальная идея — это формулировка, то есть фраза или набор фраз, в которых суть. И вот, когда мы выработаем эту формулировку, найдем точные слова, то поймем, что национальная идея есть.

Ксения Соколова: Пока слов не нашли.

Александр Мамут: На мой взгляд, надо абстрагироваться. Допустить что национальная идея — это не формулировка, а образ жизни, тип поведения, то есть набор определенных практик, комплексная последовательность поступков. То есть общество должно определенным образом жить, и этот образ жизни и есть национальная идея, в нем суть. Этот образ жизни должен быть главным образом человекоцентричен, он должен быть посвящен человеку, а не газу или нефти. Абсолютный приоритет современного мира — человекоцентризм, а не газо- или нефтецентризм.

Ксения Соколова: Газоцентризм тоже не просто упал с неба. Очевидно, что на данный момент он в нашем обществе в приоритете. Наиболее влиятельные в стране люди в силу особенностей личности или недостаточного образования полагают, что лучше дивидендов с нефти и газа человечество ничего не изобрело. Куда мы этих людей денем?

Александр Мамут: Газоцентризм становится определяющей идеей там, где нет других идей, или они недостаточно популярны, распространены, не всеми разделяются.

Ксения Соколова: То есть наша задача — предложить некие сверхидеи, которые будут привлекательнее денег? Но как это делать в обществе, которое не пробовало ничего слаще морковки?

Александр Мамут: Деньги — важная вещь, но точно не самое главное. Достаточно любого нормального человека спросить: когда ты был счастлив? Образ счастья всегда будет связан с людьми, а не с деньгами. Он скажет, я был счастлив, когда у меня была любовь или друг, или когда были живы мои родители. Человек никогда не скажет: «Я был счастлив, когда у меня появилось 100 тысяч долларов». Ни один нормальный человек этого не скажет! Счастье — это состояние гармонии и, прежде всего, связано с людьми. Помните, мы в начале коснулись «заинтересованной аудитории»?

Ксения Соколова: Круга близких, признание которых тебе необходимо?

Александр Мамут: Именно.

Ксения Соколова: Все это очень трудно объяснить людям, у которых нет 100 тысяч долларов. Многим кажется, что они будут счастливы, когда получат эту сумму. Или другую.

Александр Мамут: Честно говоря, я не знаю ни одной страны или среды, где гражданину выделяли бы 100 тысяч долларов, чтобы он осознал, что в природе человек важнее денег.

Ксения Соколова: Возможно, этот варварский обычай следовало бы ввести. Тогда огромное количество людей попусту не рвали бы одно место, чтобы обнаружить в конце, что их возлюбленные дензнаки — просто труха.

Александр Мамут: Должен вам сказать, что рвать одно место — чрезвычайно полезное занятие.

Ксения Соколова: Вот как?

Александр Мамут: Для того чтобы заработать на жизнь, надо работать, добиваться признания. Не любыми, конечно, способами, но трудолюбие — хорошая вещь. Идея «иметь много денег» легка, и общество ее с легкостью восприняло, не сопротивляясь. Те же самые меркантильные приоритеты существуют в Европе, в Японии и т. д. Они играют колоссальную роль в общественном развитии, но не являются доминирующими. Людям навязали эту модель, что, мол, важны только деньги, золотой телец, больше ничего нет. Они легко сказали: «Мы согласны!» Но мы — вот вы и я — должны говорить: «Мы не очень согласны!» Это должно быть отчетливо слышно. Я так же, как и все, виноват, что это не было отчетливо слышно.

Ксения Соколова: А вы всегда знали, что есть вещи поглавнее денег? Или поняли, когда первый миллион заработали?

Александр Мамут: Честно говоря, всегда. И при советской власти и после нее. А когда копейка завелась, я уже окончательно убедился, что копейка не главное.

Ксения Соколова: Вы сейчас занимаетесь бизнесом?

Александр Мамут: Да, я по-прежнему предприниматель. Но при этом занимаюсь книгоиздательством, книгопечатанием. Люблю кино, кое-что в этом смысле делаю, участвую в институте архитектуры и дизайна «Стрелка», помогаю театру. У меня есть проекты, связанные с интернетом. Делаю премию «Большая книга», поддерживаю разнообразные творческие инициативы, участвую в общественном совете Министерства культуры. Мне интересно все, что связано с формированием благоприятной культурной среды.

Ксения Соколова: Не хотите ли вы создать политическую партию, бороться за власть, для того чтобы благоприятной была вся среда, а не только ее сегменты?

Александр Мамут: Нет. Это совершенно не мое. Если в обществе нет фундаментальной культурной среды, борьба за власть к новой цивилизационной модели не приведет. У нас были свободные выборы в 1991 году, а в 1993-м самым влиятельным человеком оказался Александр Коржаков.

Ксения Соколова: То есть, по-вашему, сосредоточиться следует на улучшении качества человеческого материала?

Александр Мамут: Мне кажется, если бы такая повестка дня была у какой-то общественной организации, преобразования стали бы очевидными. Сейчас это многих волнует больше, чем что-либо другое.

Ксения Соколова: Вы — человек, имеющий достаточно большие возможности. Что делать людям, не обладающим большими средствами и влиянием, но желающим что-то изменить в этом обществе к лучшему?

Александр Мамут: Может быть, у них есть что-то другое, чего нет у меня? Силы, молодость, ум, квалификация, бойкое перо, умелые руки… Я понимаю, что путь, который я предлагаю, очень трудный. Результат будет не завтра и, может быть, даже не послезавтра. Но с моей точки зрения этот путь — единственный. Нам надо улучшать университеты, библиотеки, школы, духовные продукты, которые общество производит. Нужно бороться с пошлостью во всех ее формах. А если не бороться, то по крайней мере игнорировать пошлость. Нужно давать детям книжки, издавать их, читать детям вслух, воспитывать их на лучших образцах того, что уже создано, а не пускать по воле волн, которые излучает телевидение или пошлый интернет. Это огромная и трудная работа, которой нужно заниматься каждый день, долго и, может быть, даже с неизвестным исходом. Но такой образ жизни и есть реализация национальной идеи, путь от газоцентризма к человеку.

Ксения Соколова: Вот вы ее и сформулировали.

Александр Мамут: Идея простая: живи достойно, улучшай себя и пространство вокруг. Обогревай вселенную.

Ксения Соколова: Если тебе Там выдали горелку?…

Александр Мамут: Если ты ее в себе обнаружил.