Отец Борис берет и сирот и детей, у которых есть родители, — на перевоспитание.

— Приезжаете в гости? — удивился отец Борис, когда узнал, что в его приют собираются журналисты. — Да мы же сегодня картошку убираем — все на поле, до холодов успеть надо. Ладно. Как подъедете, спросите конный двор — там нас и найдете.

Верещагино — небольшой городок в двух часах езды от Перми. Здесь на самой окраине при Свято-Лазаревском женском монастыре есть детский приют. Сейчас в нем живут 38 детей. Но уже на въезде понимаешь, что это не просто приют. Вы где-то видели, чтобы в детском доме за оградкой паслись лошади? А здесь в загоне мирно щиплет травку не один десяток коней.

— Это вы из газеты? — встречают нас в приюте. — Все ребята вместе с батюшкой сегодня на картошке в Гаревке. Я вам сейчас провожатого дам, он покажет.

Из-за угла, то сильно хромая, то припрыгивая на одной ноге, показался светловолосый мальчуган. Гоша, ему 11. Накануне он залез на дерево, как и положено 11-летнему пацану, рухнул на землю и сильно ушиб ногу. От картошки его освободили. Гоша бойко доскакал до машины. До деревни Гаревка 10 километров. По дороге мальчишка рассказывал:

— Я здесь вместе с братом уже год живу, мы близнецы.

— Нравится вам здесь?

— Конечно, нравится! Здесь лошади, животные всякие, я ухаживаю за ними, катаюсь. Уже галопом умею. 

— А как ты здесь оказался?

— Мы жили в Перми с бабушкой, мама пила… — только что веселый парень вдруг погрустнел и замолчал. А потом добавил: — Нас у нее семеро. Мы с братом сюда попали, а остальные у родственников живут.

Вот и Гаревка. За большими деревянными воротами небольшая деревянная церквушка. Гоша крестится, походит к кресту и целует его. Слышно, как вдалеке тарахтит трактор.   

— Поле у нас большое, но мы быстро справляемся: в прошлом году за день, а вот в этом из-за дождей дольше получается, — по дороге рассказывает Гоша.

Поле действительно огромное, большая часть уже убрана. Рядом с мешками картошки вдалеке видно ребят: мальчишки и девчонки, кто-то копает, кто-то собирает. Вместе с ребятами управляется отец Александр.

— Не разбегаемся, парни — сейчас уже немного осталось, — дает указания батюшка перед тем, как поговорить с нами.

— Воспитывать их можно только на личном примере. Здесь же в основном ребята из трудных семей. У кого вовсе родителей нет, а кого-то родители сами отдали на перевоспитание.

— Это как — на перевоспитание? — удивились мы.

— Да вот так. Вот есть у нас один парень Петька. В начале лета мать его к нам привезла. Одна сына воспитывает, а работает вахтами. Вот он и связался с дурной компанией, школу совсем забросил. Страшно за парня. Кем он станет? Вот она его и привезла, чтоб обстановку он сменил, да и тут он под присмотром всегда. Петька руками и ногами упирался — так не хотел сюда переезжать. Мы его уговаривали: ну хоть недельку-другую поживи — с ребятами познакомишься — потом и решишь. Так что вы думаете? К сентябрю он решил насовсем у нас остаться. И таких у нас знаете сколько? У многих ребят есть родители, но они не могут уследить за своими детьми. Да вы посмотрите, как мы живем — сами все поймете: ребятам здесь хорошо. Они попадают в большую семью, а не в детский дом.

Мы прогуливаемся по территории. Здесь при храме в деревне Гаревка живут девочки. Наш провожатый Гоша показывает хозяйство:

— Здесь у нас конюшня — есть козы, коровы, телочка, рядом молОчка — здесь делают творог, сметану, сыр. А с другой стороны живут девочки.

В комнатах на шесть человек уютно: новые обои, цветы, в коридоре стоят один компьютер, фортепьяно. Здесь же в округе находится и огород: капуста, парники с огурцами и помидорами. 

Пока ребята копают картошку, нас приглашают покушать. В трапезной просторно, а стол уже заставлен едой: творожок, сметанка, свежие яйца, пироги, кастрюля с супчиком.

— Вы пробуйте, у нас все свое, все натуральное, — угощают нас в трапезной.

Мы попробовали творожок со сметаной — с тем, что мы покупаем в супермаркетах, не сравнить. Молоко как сливки…

После трапезы возвращаемся на конеферму. Сюда после службы должен подъехать отец Борис. Еще раз осматриваем территорию и вновь удивляемся: ну где еще есть такой приют? Во дворе развернулся настоящий зоопарк — кроме лошадей здесь есть верблюды, фазаны, павлины, яки, ослы, хорьки, песцы, нутрии, енотовидные собаки…

— Это все заслуга отца Бориса, — говорят на конеферме. — Он за детей душой болеет. Все для них старается. 

Через час возвращаются и ребята с картошки. Сразу бросаются к животным — кто хорьков тискает,  кто к нутриям…

— Это моя любимая, — говорит нам 11-летний Кирилл. — Хотите подержать? Только осторожнее — вырваться может и сбежать.

 Пока дети возятся с животными, появляется батюшка. Мальчишки сбегаются со всего двора и с криками «батюшка приехал!» облепляют его со всех сторон. Отец Борис обнимает каждого.

— Ну как, Гоша, твоя нога? — спрашивает он у нашего провожатого. — Завтра в школу точно пойдешь.

У отца Бориса, священника с добрыми глазами и рыжей бородой, только своих детей шестеро. Кроме того, троих он усыновил, еще 18 взял под опеку.

Прогуливаясь по двору, батюшка рассказывает, как решил основать приют:

— Все началось в 90-е годы. Я видел нищету вокруг, бездомные дети ходили повсюду, наркоманили, нюхали клей… мне было больно смотреть на это. И я сказал себе: «Ты же священник — значит надо что-то делать с этим». Я посовещался со своим приходом и решил организовать приют.

Власти отдали нам здание бывшей школы. В ней мы и начинали. Первой была 25-дневная девочка. Мать оставила нам ее со словами: «Не возьмете — ребенок погибнет». Так и началось. Потом появилась еще одна девочка. Ухаживали за ребенком наши прихожане, наши бабушки.

Было очень трудное время. Мы были рады любой помощи. Потом прошли первые репортажи о нас в газетах и на телевидении, и мы с надеждой ждали хоть какой-то помощи, но вместо этого… со всех уголков к нам стали отправлять детей.

Мы попросили владыку организовать при приюте монастырь, владыка благословил. Одно время у нас воспитывались 64 человека, было трудно… Сейчас в приюте 38 мальчиков и девочек. Ребята занимаются в конной школе, ухаживают за животными, а учатся в обычной школе вместе с городскими детьми. Средний возраст ребят  7 — 14 лет. Есть и хулиганы, которых отправили на перевоспитание. Вот, например, есть у нас один парень из Краснодарского края, уже шесть лет у нас живет. Хороший человек, а ведь у себя дома он едва не стал наркоманом. Родители привезли. А вообще мы же не обычный детский дом, мы не выгоняем детей, которым исполняется 18 лет, стараемся помочь с учебой. Вот если поделить наших воспитанников на четыре части, то одна поступает в вузы, две части — в техникумы, а одна — в училища. Парни уходят в армию. По возвращении не все могут сразу найти работу, опору, и они возвращаются к нам. Только уже не в качестве воспитанников. На территории монастыря постоянно идет стройка — мы все время что-то делаем. Я нанимаю их на работу, плачу зарплату, разрешаю жить.     

А недавно была встреча у нас с выпускниками моими. За 17 лет мы выпустили 120 ребят. Знаете, приятно было их всех увидеть. Мы с ними за столом сидим, а они мне так с улыбкой: «А помните, батюшка, вы нас ругали за проделки наши? Мы вот тогда обижались, а вот теперь понимаем: хорошо вы нас воспитали, правильно!»

Все то время, пока мы были в приюте, мы видели радость и счастье на лицах детей и взрослых. Напоследок мы попросили отца Бориса совета как воспитать ребенка так, чтобы он не стал хулиганом, а рос в любви и согласии с родителями?

— Знаете, можно принимать новые строгие законы, но пока мы не задумаемся о духовности, все это будет напрасно. Нужно стараться быть ближе к своим детям, интересоваться их жизнью, болеть за них. И еще, если мы не слушаем Отца Небесного, не стоит удивляться, что и наши дети не слушаются нас.