Однажды моего коллегу, специалиста по военным вопросам, пригласили для беседы в Следственное управление ФСБ. Молодой следователь поинтересовался, откуда получены сведения для такой-то статьи. Оказалось — из открытых источников. Следователь отчего-то повеселел и бодро спросил: «А вы знаете, что, даже пользуясь только открытыми источниками, вы можете разгласить гостайну?» Коллега выпучил глаза: «Каким образом?» — «Ваши выводы могут быть секретными».

Именно за это и осудили впоследствии Игоря Сутягина.

Сфабрикованных, высосанных из пальца и просто сомнительных по доказательной базе шпионских уголовных дел в России более чем достаточно. Юристы, знакомые с правоприменительной практикой в этой сфере, утверждают, что следователи, расследующие дела о шпионаже, не имеют должной квалификации. «Настоящих шпионов ловить некому, поэтому ФСБ делает шпионов из людей публичных профессий, которые по роду деятельности общаются с иностранными организациями. И еще одна тенденция — все «шпионские» дела носят предположительный характер, доказательная база слабая, и все засекречены для сокрытия собственной глупости и ошибок», — утверждает Юрий Гервис, адвокат дипломата Валентина Моисеева, осужденного в 2001 году за то, что передал советнику посольства Южной Кореи текст доклада, прочитанного на открытом симпозиуме и опубликованного в несекретном научном сборнике РАН.

Лоббируя новую редакцию статей УК о шпионаже и выдаче гостайны, ФСБ жаловалась именно на то, что преступления эти сложно доказывать, и этой сложностью, дескать, злонамеренно пользуются адвокаты обвиняемых. В пояснительной записке это сказано с подкупающей откровенностью:

Указанная форма государственной измены в действующем редакционном оформлении является крайне сложной для доказывания, поскольку ссылки на недоказанность наличия в действиях лица признаков проведения именно «враждебной» деятельности используются защитой в качестве основного аргумента для освобождения обвиняемых и подсудимых от уголовной ответственности и наказания.

Главная причина сложности — «неопределенность признаков данной формы государственной измены», которая дает «основания к ее противоречивому и произвольному толкованию правоприменителем».

Отлично. Стало быть, надо снять эту неопределенность, конкретизировать определение, дабы избежать следовательского и судебного произвола. Но авторы законопроекта поступают ровно наоборот. При этом они ссылаются на особые мнения судей Конституционного суда Николая Витрука и Анатолия Кононова по делу В.А. Смирнова, осужденного в 1982 году за измену родине — статья 64 пункт «а» УК РСФСР. Кодекс этот был принят аж в 1960 году и вплоть до января 1984 года никаких поправок в интересующую нас статью не вносилось.

На деле Смирнова стоит остановиться особо, чтобы продемонстрировать извращенную правовую логику авторов законопроекта.

Пункт «а» указанной статьи гласит:

Измена Родине, то есть деяние, умышленно совершенное гражданином СССР в ущерб суверенитету, территориальной неприкосновенности или государственной безопасности и обороноспособности СССР: переход на сторону врага, шпионаж, выдача государственной или военной тайны иностранному государству, бегство за границу или отказ возвратиться из-за границы в СССР, оказание иностранному государству помощи в проведении враждебной деятельности против СССР, а равно заговор с целью захвата власти.

Смирнов доказывал, что вмененный ему отказ возвратиться из-за границы не может считаться преступлением, так как такое положение закона противоречит Конституции РФ, гарантирующий любому гражданину России свободный выезд и въезд. Неконституционной Смирнов считал и другую норму кодекса — о выдаче государственной тайны, поскольку перечни сведений, составляющих гостайну, в свою очередь являются секретными. А согласно части 3 статьи 15 Конституции РФ, «любые нормативные акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения». (А сведения, которые он якобы разгласил, как раз таки были опубликованы и ни в какие перечни государственных тайн не входили.)

Наконец, по мнению Смирнова, противоречит Конституции и такой состав преступления, как «оказание иностранному государству помощи в проведении враждебной деятельности против Российской Федерации» — формулировка эта слишком размыта.

Смирнову, кроме того, вменялось «регулярное прослушивание им подрывных западных радиостанций, негативное отношение к советской действительности, недовольство существующим в СССР строем, международной политикой, проводимой Советским государством, солидарность с лицами, занимавшимися антисоветской деятельностью, просьба к норвежским властям в предоставлении ему политического убежища».

Суд счел также преступлением Смирнова тот факт, что он при контакте с представителями Норвегии дал характеристики своим сослуживцам. Эти сведения, по мнению следствия и суда, «могли быть использованы иностранными разведками для проведения идеологических диверсий, склонения советских граждан к измене Родине и организации иных враждебных акций, направленных на подрыв и ослабление советского государства».

Вон как. «До чего вы все интуристов обожаете! А среди них, между прочим, разные попадаются».

Конституционный суд заслушал дело Смирнова и 20 декабря 1995 года вынес постановление, в котором признал неконституционным и потому утратившим силу положение о бегстве за границу и отказе вернуться. Две другие претензии суд счет необоснованными. Судьи Витрук и Кононов написали свои особые мнения. Витрук согласился с заявителем: формулировки УК страдают неопределенностью, и законодатель должен устранить ее. Кононов взглянул на проблему шире. Он отметил:

Статья 64 УК РСФСР в течение многих лет за редким исключением случаев подлинного шпионажа являлась фактическим инструментом политических репрессий, борьбы с инакомыслием, политическими противниками, способом жестокого подавления общепризнанных прав и свобод человека и гражданина… В историко-правовом отношении эта статья наследует все признаки печально известной в годы сталинского террора статьи 58 прежнего УК о контрреволюционных преступлениях.

И далее:

Политическая практика последних лет с элементами возрождения державного патриотизма, тоталитарного правосознания свидетельствует об опасности использования не дисквалифицированных до сих пор положений статьи 64 УК РСФСР в борьбе против политических оппонентов — «предателей», «изменников», «врагов народа» и т.п., в целях ограничения политических и других конституционных прав граждан. Все это говорит о высокой степени актуальности рассматриваемого вопроса.

Надо иметь особый, абсурдистский склад ума, чтобы на основании особых мнений Витрука и Кононова расширить положения о шпионаже, вместо того чтобы сузить их.

Во-первых, получателем шпионских сведений теперь будет считаться не только иностранное государство или иностранная организация, но и международная организация или их представители. Во-вторых, чтобы превратиться в изменника, не обязательно шпионить — достаточно оказывать этим организациям или представителям «финансовую, материально-техническую, консультационную или иную помощь» «в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации, в том числе ее конституционного строя, суверенитета, территориальной и государственной целостности» (в нынешней редакции УК — «враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации»). В-третьих, чтобы совершить разглашение гостайны, отныне не обязательно быть секретоносителем: в статью 283 вносится пункт 1 — «незаконное получение сведений, составляющих государственную тайну».

Как пишут в своей пояснительной записке авторы законопроекта, речь здесь идет о лицах, «зачастую связанных с криминальными структурами», а интересуют их в первую очередь «сведения в области оперативно-разыскной деятельности (о методах работы правоохранительных органов, о лицах, оказывающих содействие на конфиденциальной основе, и т.п.)». Оказывается, «повышенный интерес проявляется и к сведениям, составляющим государственную тайну, в области геологии, геодезии, картографии, топографии и экономической деятельности (главным образом со стороны представителей коммерческих организаций) в целях получения дополнительных доходов при их использовании».

Ну разве это не преступно, в самом деле: преследовать цель получения дополнительных доходов? Пожалуй, даже преступнее раздачи грантов правозащитникам!

Новая редакция статей 275, 276 и 283 УК России гораздо ближе к 58-й статье сталинского кодекса, нежели процитированная выше 64-я статья кодекса хрущевско-брежневского. Это в ней, родимой, контрреволюционным преступлением признавалось «всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов» (58.1), «участие в организации или содействие организации, действующей в направлении помощи международной буржуазии» (58.5), а также «пропаганда и агитация в направлении помощи международной буржуазии» (58.15).

В общем, «вы не немец и не профессор! Вы убийца и шпион!»