С Савонарола? С Гитлером? Их самих сожгли. К чертовой матери.

Постановляя депортировать (реэкспортировать) книгу Алеся Беляцкого «Асьвечаныя Беларусьсю», судья Ошмянского суда не могла не понимать, что по сути приговоривает их именно к сожжению.

«Творчество — упражнения в свободе, и в этом всегда и везде была угроза для тех, кто стремился подмять под себя и общество, и государство. Кто имел такие «внутренние убеждения», которым мешали любые другие мнения», — полагает поэт и прозаик Владимир Некляев.

О войне государства с неправильными книгами и их авторами «Белорусский партизан» поговорил с Владимиром Некляевым.

— Дело еще не дошло до публичного сожжения «крамольных» книг на площадях и улицах, как в гитлеровской Германии, но книги уже депортируют из страны. Как книгу Алеся Беляцкого «Асьвечаныя Беларусьсю», значительная часть которой посвящена вашему творчеству: стихам «Лісты да Волі» и поэме «Турма». Так не по этой ли причине судья Ошмянского суда Татьяна Емельянович решила наказать книгу, что один «зек» пишет про другого «зека»? И постановила депортировать «Асьвечаных Беларусьсю» в Литву, где им вроде и место, где были изданы и книга Беляцкого, и ваша книга?

— Постичь мотивы решения судьи Емельянович невозможно, потому что «вердикт» она вынесла не на основании фактов и доказательств (две проведенные экспертизы признаны по сути ложью), а по «личным соображениям». Как такое постичь? Никак. Можно только спросить: почему тогда постановила депорировать, а не сжечь? Соображений не хватило?..

Впрочем, постановляя книги депортировать (реэкспортировать), судья не могла не понимать, что по сути приговаривает их именно к сожжению. Потому что для реэкспорта нужно оформить книги как товар, который в Литве… не имеет собственника. Издательство — производитель, а не собственник. Кому тогда книги высылать? Дедушке в Литву?..

Некому выслать — некому получать. Значит, книги уничтожат. Сожгут.

Приговор судьи Емельянович еще раз подтверждает низкий профессиональный уровень сегодняшних белорусских судей, «внутренние убеждения» которых находятся в Главном управлении по взаимоотношениям с органами законодательной и судебной власти. Есть такое странное управление в странной администрации Лукашенко, где судьи и побираются не столько по проффесионализму, сколько по соображениям. Именно по этой причине вся сегодняшняя судебная система — сплошной стыд.

— В недавней вашей книге «Знакі прыпынку» я прочел: «Если в обществе есть противостояние художника и власти, значит, общество не свободно. Потому что свободе художник никак не мешает. Свобода с художником не сражается». Допустим, со свободой все ясно. Но чем так мешает художник несвободе? Уже не первый раз служки белорусской власти ищут экстремизм и различную вражду в самых разных книгах. Например, в альбоме «Пресс-фото». Какую угрозу несут подобные книги государству и обществу?

— Государству и обществу не было угроз от литературы, от искусства, от культуры нигде и никогда. Творчество — упражнения в свободе, и в этом везде и всегда была угроза для тех, кто стремился подмять под себя общество и государство. Кто имел такие «внутренние убеждения», которым мешали любые иные мнения.

Таких во все времена хватало. Можно вспомнить ряд разных властителей и фанатиков с диктаторскими замашками. Например, китайского императора Цинь Шихуанди, который еще в третьем столетии до нашей эры сжигал произведения Конфуция. Или средневекового Савонаролу, диктатора Флоренции, который жег книги Джовани Бокаччо… И так — до Гитлера, до «Праздника костра» 1933 года, когда во дворах университетов запалали книги Стефана Цвейга, Зигмунда Фрейда, Генриха Гейне, Джека Лондона и Эрнеста Хемингуэя.

Как видите, традиция есть. Освещенная, так сказать, пламенем столетий.

У нас такого быть не может? Почему нет, если уже было? В те же 30-е годы во дворе миниской внутренней тюрьмы НКВД («американки») горели рукописи и книги белорусских писателей.

— Лукашенко неединожды упрекал белорусских писателей, что никак не напишут «Войну и мир». Мол, дайте мне такой роман — и я вас озолочу! Почему до сих пор никто не написал ничего подобного? Вот вы, Владимир Прокофьевич, почему не написали «Войну и мир», когда были председателем Союза писателей?

— Потому знал — не озолотит. Пообещает — и, как всегда, обманет.

А если серьезно, так белорусский роман про войну и и белорусский мир давно написан. Даже не один роман об этом написан — и не только Василём Быковым, но и Чорным, и Горецким, и Адамовичем, и Короткевичем… Просто Лукашенко последний раз читал что-нибудь из белорусской литературы разве что в школе. И, к сожалению, не он один такой… Почти никто сегодня ничего не читает, почти никто не знает национальную литературу, культуру. Отсюда презрение ко всему национальному: а что там может быть! Где там те Львы Толстые?.. Да повестям Быкова, романам Чорного (три из них, рукописи которых сожжены, мы уже никогда не прочтем) и Лев Толстой позавидовать мог бы. Чем повесть «Мертвым не болит» хуже повестей Толстого? Ничем. Но ведь наше русифицированное большинство, которое всячески старается показать, что воспитано вроде не на местечковой, а на великой русской культуре (которой таже не знает) будет морды кривить: не так пахнет! Родным языком. И будет унижать язык предков, культуру народа, на земле которого живет, жрет…

Хамы. Манкурты. А все туда же: подай им «Войну и мир»!

А почему, кстати, не «Сагу про Ньялу?» Или не такие шедевры мировой литературы как «Мидлмарч», «Маснави», «Речные заводи»..

Их в школе не «проходили».

Я не против России. Не против русского языка, культуры — я за нее. Как и за любую другую. Но прежде — за свою. За свое. Потому что так испокон веков было и есть во всем мире, потому что так — нор-маль-но. Но не для сегодняшних «русских белорусов», которых Лукашенко за то, что они готовы поступиться святым, продать кровное, помечает «знаком качества».

Этим знаком помечена и судья, которая депортировала книгу Беляцкого. Мол, что там за книга! Да ничего толкового эти Беляцкие не могут по-белорусски даже сказать, не то что написать — вот ее «внутреннее убеждение». По такому же «убеждению» Лукашенко отменил не только национальный язык, но и национальные символы. А теперь вдруг надумал слепить национальную идею. Из чего? Из «внутренних убеждений»?

— Неплохо живется тем «мастерам пера», которые подпевают Лукашенко, — он все же делится с ними объедками с барского стола. А члены независимого Союза белорусских писателей в состоянии нищенском. Вот у Вас, лауреата Государственной премии Беларуси, лауреата многочисленных международных премий, номинанта на Нобелевскую премию, есть возможность жить литературой? А если нет, то видите ли вы свет в конце тоннеля?

— В каком конце? В тоннеле их два… И в обоих, между прочим, можн увидеть свет. В одном — свет того пламени, о котором говорил Оскар Граф, немецкий писатель, книги которого не сожгли вместе с книгами Брехта и Цвейга, и который в открытом письме к нацистам писал: «Сожгите меня!.. Всей своей жизнью и всеми своими произведениями я заслужил право требовать, чтобы мои книги были брошены в чистое пламя костра, а не попали в кровавые руки и перекрученные мозги коричневой банды убийц».

Вот это свет в одном конце. А в другом… Помните, что стало с теми, кто сжигал книги? Уничтожал не те мнения? С Савонарола? С Гитлером? Их самих сожгли. К чертовой матери. Кого на костре, кого в яме, облив бензином. И это свет в другом конце…

Третьего конца в тоннеле нет.