В Чечне прошло собрание с участием министров и депутатов, старейшин, представителей духовенства, органов местного самоуправления и общественности.

В конце января глава Чечни на совещании в городе Урус-Мартан заявил о неприемлемости новшеств, которые «противоречат уникальным традициям и обычаям, позволившим народу сохранить ментальность и религию в чистоте». В республике, по словам Рамзана Кадырова, должны быть искоренены «любые проявления хабашизма, ваххабизма и иных противоречащих Исламу течений», а «люди, которые не имеют духовного образования, не должны читать проповеди».

В начале февраля, выполняя поручение главы региона по борьбе с проявлениями экстремизма, вопрос этот с руководством и духовенством района обсудил заместитель министра внутренних дел республики Апти Алаудинов.

Затем молодых людей, чей внешний вид и поведение вызывают вопросы, и их родителей пригласили в райотдел полиции на беседу с помощником главы ЧР Адамом Джаватхановым, советником главы ЧР Адамом Шахидовым, директором департамента по связям с религиозными и общественными организациями Администрации и Правительства ЧР Бай-Али Тевсиевым. В разговоре приняли участие также начальник ОМВД, мэр города Урус-Мартан, кадий района.

«Требование к молодежи одно – соблюдение общеустановленных норм и правил», – сказали организаторы встречи сразу после ее завершения. А глава Чечни, комментируя появившиеся слухи относительно предпринимаемых мер, заявил: «Мы не запрещаем мусульманам носить бороду так, как предписано в сунне. Это личный выбор каждого. Мы против тех, кто, отрастив бороду, пытается подражать ваххабитам».

Тема обсуждается активно и всеми слоями общества. Напряжение подпитывается пересудами о неких все новых ребятах, которых задержали возле мечетей, на полпути к месту учебы или работы, и которым, доставив в полицию, насильно сбрили бороды.

Тем временем в Урус-Мартане по инициативе бывшего мэра города Салавата Гебертаева, поддержанной Советом старейшин ЧР, прошло многолюдное собрание с участием министров и депутатов Парламента ЧР, старейшин, представителей духовенства, органов местного самоуправления, общественности.

Салават Гебертаев, член Совета старейшин Чечни, экс-мэр города Урус-Мартан, ответил на вопросы корреспондента КАВПОЛИТА сразу после завершения этого мероприятия.

— Сегодня не столько с трибуны, сколько в кулуарах говорили, что вопрос стоит так: или сами чеченцы наводят порядок, или это делают другие. То есть речь как о методах, так и о последствиях. Поэтому выступления были такими жесткими, бескомпромиссными?

— Все, что сейчас происходит в республике, имеет свои «корни». Одни залегают совсем близко к поверхности, другие – глубже. Все, что ниже определенного уровня, – это традиция, основа, устои. В то же время это инструмент, благодаря которому удалось стабилизировать ситуацию в регионе, обеспечивать ее контролируемость, прогнозируемость.

Расшатать эту твердь – значит получить некие возможности манипулировать, влиять на умонастроения и ситуацию в целом. К чему это приводит, все видели. Поэтому велико и желание одним махом покончить со всем тем, что может пошатнуть нынешний баланс, замедлить или сорвать все те созидательные процессы, которые у нас идут.

Эмоции не сегодня, так завтра уйдут. Останется то, на что никто не вправе посягать. Это – мир и благополучие каждого и всех. Это – единство наше, как гарантия того, что возврата к прошлому нет, что посягать на устои никому и никогда больше не позволят.

— А много их, ваххабитов и хабашитов, – вообще всех тех, кто хотел бы расколоть общество, расшатать ситуацию?

— Их немного. Но и они – далеко не однородная масса. Кто-то, видя отношение к себе со стороны абсолютного большинства чеченцев, вообще притих, сидит ниже травы, тише воды. Другим «гордость» не позволяет скиснуть совсем, и они стараются – то ли словом, то ли некой характерной для данного течения «приметой» в виде той же бороды без усов – сказать, что вот, мол, мы есть.

И все они знают, что есть грань, переступить которую им уже не дадут. Их убеждения, их взгляды, если они у них есть, – пусть они остаются, но в пределах их домов, квартир.

Мы эту «публику» изучили лучше, чем кто-либо. Давно уже ни добра от них не ждем, ни зла их не боимся. Не стараются они пудрить мозги молодежи – вопросов к ним нет.

— А молодежь?

— Она такая, как везде. Ей свойственен поиск путей самосовершенствования, самореализации. Ей подсовывают некую «живую идею», и некоторые на эту «удочку» ловятся. Поэтому в границах маленькой республики и выбор средств борьбы не велик – или «удочки» раз и навсегда добровольно сворачиваются, или их сворачивают, но с последствиями в рамках действующего законодательства.

Лет десять назад еще во всем, что касается, скажем, тех же ваххабитов, ситуация в Урус-Мартане была крайне сложной. Кроме того, со времени прихода Дудаева к власти в городе сохранились два противоборствующих крыла – «позиция» и «оппозиция».

Первые – сторонники Дудаева, вторые – противники. Стремясь сломить эту вторую силу, еще в 1994 году дудаевские отряды не раз нападали на Урус-Мартан. Через два года, уже после Хасавюртовских соглашений, Масхадов своим указом определил Урус-Мартан как место дислокации двух батальонов – «джааматов» окрепших к этому времени ваххабитов. Это была своего рода месть населению. Вскоре эти отряды, пополнив ряды за счет боевиков из соседних республик и арабских наемников, фактически выступили и против Масхадова. В результате урусмартановская «оппозиция» оказалась между двух враждебных сил. Многие, в том числе и я, вынуждены были покинуть Чечню.

Так вот, в начале 2000-х, уже мэром города встретившись с назначенным главой ЧР Ахматом-Хаджи Кадыровым, я начал говорить о ситуации в городе в привычном ключе, обозначая какие-то расхождения граждан во взглядах. И был тут же прерван. «Давайте, – сказал мне Ахмат-Хаджи, – отныне будем рассуждать не о том, что нас, чеченцев, разделяет, но с той позиции, что нас объединяет». Это есть и позиция, которой руководствуется Рамзан Кадыров. Знают об этом те, кто стараются внести в неокрепшие головы сумятицу? Безусловно.

Знают, что будут получать жесткий отпор? Без сомнения. Почему не успокоятся никак? Да потому, что «шайтан» не наушничать не может…

Что нас настраивает на продолжение той работы, которая была начата под руководством Ахмата-Хаджи Кадырова? Во-первых, долг перед памятью этого выдающегося человека. Во-вторых, то, что мы с каждым днем все больше убеждаемся в необходимости, как он говорил, «покончить с войной раз и навсегда», включая ту, что в головах.

— Раз коснулись истории, расскажите, пожалуйста, о том, что произошло 2 июля 2001 года.

— Мы еще накануне получили информацию, что в этот день в районе 16.00 будет осуществлено покушение или на меня, или на главу района. Мы весь день были на работе, но ни в указанный час, ни часом позже ничего не произошло. Подождав еще немного, поехал домой. В начале седьмого услышал взрыв. Через минуту-другую глава района связался со мной, сообщил, что начиненная взрывчаткой машина взорвалась у здания школы-интерната, в котором располагался временный отдел внутренних дел.

Тут же позвонили из местного, постоянного РОВД. На отдел напали, и ребятам нужна была помощь в отражении атаки. В военной комендатуре, с которой я связался, сослались на нехватку сил. Ну я и решил пробиваться на подмогу со своими сыновьями, другой охраны у меня не было. Машину могли подорвать одним выстрелом из гранатомета, и брать ее не стали. В общем, по дороге нас обстреляли. Мне попали в ногу…

В этот день в центре города, где был совершен теракт, пострадало много народу. Сразу после взрыва был открыт как бы ответный шквальный огонь. В итоге два наших жителя были убиты, еще 15 ранены, в основном женщины. Спустя несколько часов, ночью, город обстреляла артиллерия…

Через полтора месяца – у меня нога еще не зажила – убили моего сына. Кто-то, кого знал он, ночью вызвал его на улицу. Там его оглушили ударом по голове, привязали к столбу и взорвали. Вторая самодельная бомба, около 20 кг в тротиловом эквиваленте, заложенная под дом, где вся моя семья находилась, не взорвалась, детонатор не сработал…

Покушались и до этого, и позже. Дядю по матери, 80-летнего старика, убили… Я за последние годы был во многих российских регионах. Там о событиях в Чечне – я говорю не о ТВ-шных «интерпретациях» – мало что знают. Многие представляют дело так, будто армия месяц-другой постреляла – и все сразу встало на свои места. Не так все, не так просто. Крови пролито много, в том числе невинной.

В конце 1999 года я уговорил очень хорошего богослова и человека Умара Идрисова стать имамом нашей центральной мечети. Его, старика, расстреляли посреди ночи в собственном доме. Потом убили его брата, сына, дочь.

Через три дня после убийства Умара имамом избрали Хасмагомеда Умалатова. Его расстреляли на пороге своего дома. Машину сотрудника мэрии Мохади Шимаева заминировали ночью у него же во дворе…

Захлебываясь от крови, мы прошли путь, который никто, кроме нас самих, пройти не мог. И сделали это не для того, чтобы отступить или оступиться.

— Вы, по вашим словам, были мэром Урус-Мартана «одиннадцать лет, без двух месяцев». Тогда, в конце 99-го, когда вы возглавили город, каким он был?

— Если двумя словами, то нежилым и не живым. Без света, воды, газа. С домами без крыш, окон и дверей. Без школ и больниц. Без каких бы то ни было денег. Мало кто верил, что в эти руины удастся вдохнуть жизнь.

Позже, когда в город стали все активнее возвращаться жители, пошла волна ночных убийств, похищений людей. В городе действовал комендантский час, всякое движение в темное время суток прекращалось, и мы не могли добиться от военных внятных объяснений по поводу «шлагбаумов», которые открываются перед этими «эскадронами смерти». Кого-то из похищенных удавалось найти и вытащить, пусть покалеченным, но живым.

Многие, однако, пропадали бесследно. Затем мы смогли договориться с военными об организации силами местных жителей ночных постов, дозоров и караулов. С началом этих дежурств прекратились и убийства, и похищения. Мы, власть, и наши жители поняли: когда мы вместе, в одной упряжке, мы – сила. Она срывала чьи-то планы, и с определенного момента начались нападения на наши посты. Но само ощущение того, что граждане, объединенные общей целью, – реальная сила, никуда не ушло.

— Собрание, которое вы организовали и провели, должно напомнить о ней?

— Можно сказать и так. В республике реализовывается программа духовно-нравственного воспитания молодежи. В последнее время обозначились направления, на которых должны быть предприняты дополнительные меры. Эта задача вполне по плечу духовенству, органам образования и культуры, правопорядка. Наше собрание было призвано показать нашу, граждан, готовность быть на местах проводниками того курса, которым идет руководство республики.

Глава республики назвал Апти Алаудинова в качестве человека, который будет координировать деятельность различных служб, организаций, граждан на данном направлении. Наша задача – сделать так, чтобы общественность стала одной из опор системы, работающей в этой сфере.

— Выступая на собрании, председатель Совета старейшин ЧР Сайд-Абдулла Ахмадов сказал, что в него входят 2500 человек, и что нет в республике людей, которые не прислушались бы к голосу старейшин.

— Совет участвует в примирении кровников, в разрешении других конфликтов. Молодежь, если она в такого рода конфликты не вовлечена, – не совсем та сфера, в которой Совет действует. Однако каждый родитель понимает, что если их сын-юноша завтра собьется с пути и сделает что-то нехорошее, то нет других путей разрешения возникших проблем, кроме как через тот же Совет, духовенство, органы власти. А самое лучшее – это прислушаться сегодня, когда еще можно и нужно остановить того, у кого кавардак в голове.