В Санкт-Петербурге состоялся очередной народный сход против этнопреступности. Граждане собрались во дворе дома №120 по Гражданскому проспекту. На сход пришли около 100 человек, инцидентов и задержаний не было. Насколько оправдана эта новая общественная тенденция – собираться на сход практически по любому поводу?

Наркоман и его сын

Видео нападения на пенсионеров, опубликованное в интернете в конце января, выглядело на самом деле крайне шокирующе. Сперва двое пожилых людей входили в подъезд. Ребенок придерживал им дверь. После этого подбегали двое мужчин, заскакивали в подъезд вслед за пенсионерами и жестоко избивали их ногами. Никакого явного смысла в зверском избиении не было – пожилые люди были не в состоянии сопротивляться. Поэтому у многих посмотревших видео и возникла версия о том, что нападения совершались наркоманами из-за дозы. Именно находящиеся с состоянии «ломки» наркоманы, как правило, совершают преступления с неадекватной жестокостью.

А еще ряд комментаторов традиционно видели в нападавших «кавказцев» — хотя на видеозаписях трудно было разглядеть национальную принадлежность отморозков.

Полиция и Следственный комитет, видимо, тоже сделали выводы о том, что искать нападавших нужно среди наркоманов, и в конце прошлой недели отчиталась о том, что один из нападавших — 38-летний Алексей Соларев 19 января (по другим данным – 20-го) умер от передозировки наркотиков – видимо, купленных на отобранные у пенсионеров деньги. Его семилетний ребенок был отправлен в приемник-распределитель (о судьбе матери ничего не сообщается). Соларев ранее уже отсидел за совершение грабежей и разбоев и незаконный оборот наркотиков.

А в пятницу был задержан второй нападавший – 33-летний гражданин Узбекистана Макхам Усманов. Он не успел убить себя наркотиками, и, видимо, предстанет перед судом. Уголовное дело возбуждено по статьям за грабеж и умышленное причинение вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть. Максимальный срок – 15 лет заключения, но шансы на то, что Усманов получит «по полной», невелики – следствие считает его лишь подельником, а организатором – мёртвого Соларева.

Но несмотря на то, что организатором считается рецидивист и наркоман, народный сход в субботу опять протестовал против этнопреступности.

Сходимся и расходимся

Агентство «Росбалт» публикует цитату представителя этнополитического объединения «Русские» Дмитрия Кончаева, которая объясняет, почему люди с таким упорством раз за разом выходят на улицу после совершения резонансных преступлений.

«Почему-то полиция начала работу по этой банде только после того, как народ начал в Рунете возмущаться, и когда люди вышли на улицу. Это у нас со времен Манежки повелось – если народ вышел на улицу, полиция работает, а если нет – ничего не добьешься. Насчет того, что полиция нашла преступников – один мертвый, он ничего уже не скажет. Второй еще живой, но он ли нападал на бабушек?

Выглядит это все так, будто диаспора выставила каких-то провинившихся, и дело радостно закрыли. И насчет наказаний за убийство не все в порядке. У нас в 2011 году Романа Ловчикова убили, так убийцам дали три года, они уже на свободу выходят. Другие этнические убийцы тоже получают по минимуму, тут же сбегают к себе в регионы, там выходят на свободу и снова приезжают убивать. Почему за умышленное убийство суды не дают пожизненное, что это за гуманность такая за наш с вами счет?!»

С Кончаевым сложно не согласиться в том, что некоторые приговоры по насильственным преступлениям выглядят откровенным и циничным издевательством над правосудием – и мы об этих случаях неоднократно писали – как, например, о дважды подтвержденном годе тюрьмы за убийство мотоциклиста в Сергиевом Посаде.

Также неоспорим тот факт, что полиция работает более активно в условиях общественного внимания к преступлению. Хотя на работу судов общественный резонанс до сих влияет крайне редко. Зачастую происходит обратная ситуация – несмотря на сходы, митинги, кампании в блогах, соцсетях и СМИ, суд принимает ровно противоположное требуемому общественностью решение.

Но в последнее время «народный сход» собирается по поводу и без повода. И Манежка, и другие «громкие» сходы, благодаря которым этот формат стал настолько популярным, проходили по итогам явного бездействия полиции или явного попустительства по отношению к подозреваемым в преступлении. То есть там, где действовал пресловутый «аморальный интернационал».

А в этом году сходы происходят из-за воображаемых преступлений – как в Перми. Из-за преступлений, по которым полиция и без того работает очень активно – как новый крайне малочисленный сход в Бирюлево. Из-за ЖКХ – в Балтийске. Из-за строек – в московских окраинных районах Митино и Косино. И, наконец, из-за уже раскрытого преступления – как в Санкт-Петербурге.

Все эти сходы крайне малочисленны, но привыкшие после погромов в том же Бирюлево или в Арзамасе полицейские каждый раз собираются в числе, многократно превышающем количество «сходящихся». Там, где собираются агрессивные подростки, – как в Перми – происходят массовые задержания. Там, где граждане ведут себя адекватно, – как в Санкт-Петербурге – задержаний нет, есть диалог, в котором, впрочем, стороны мало настроены услышать друг друга.

И в связи с этим возникает вопрос – а кому нужны все эти регулярные «мини-сходы»?

Версии и предположения

Вариантов того, кому выгодны всё новые и новые «сходы», с ходу можно предложить несколько.

Во-первых, ультранационалистам. Такие «праздники на их улице», как в Бирюлево, где полиция годами игнорировала жалобы местных жителей на овощебазу, или как на Манежной, где полицейские сперва не стали задерживать подозреваемых в убийстве, а потом – не сумели предотвратить массовое сборище напротив стен Кремля – бывают крайне редко. Но в Арзамасе вроде бы ничего не предвещало беды, а бытовая драка, закончившаяся трагедией, вызвала столь любимый ультранационалистами погром. Кстати, как пишут нижегородские СМИ, самое зримое последствие декабрьских беспорядков – шаурма теперь называется «мясо в лаваше». Странно, что не в «лепешке», всё-таки лаваш тоже не совсем русское слово.

Поэтому и пробуют они после каждого происшествия, где есть подозрение, что вероятный преступник был не вполне русским, «раскачать» народ на собрание, а потом, если получится – то и на насилие. Которое тоже не самоцель, а способ привлечь внимание СМИ и завербовать любящих «силу и правду» сторонников.

Во-вторых, самим полицейским. Руководство боится «сходов», потому что и по итогам Манежки, и по итогам Бирюлево звездочек с погон полетело немало, и не одна успешно развившаяся карьера пошла под откос. А тут есть повод отчитаться перед начальством – «благодаря умелой оперативной работе (посидели 5 минут «Вконтакте» на националистическом паблике) успешно пресечено несанкционированное массовое собрание (20 подростков). Подозреваемые задержаны, с ними ведется воспитательная работа (ай-яй-яй, дети, больше так не делайте). Организаторы устанавливаются (и будут устанавливаться еще очень долго)».

Кроме того, благодаря регулярно происходящим сходам против «этнопреступности» полицейским удается избежать внимания общества и СМИ к тому, что «этнопреступность» составляет крайне малое число от зарегистрированных нарушений закона. Основную часть преступлений совершают рецидивисты. А их, в отличие от мигрантов, не вышлешь за границу.

Госдума в очередной раз обсуждает, как избежать участия бывших уголовников в политике, но пока что основную опасность они представляют не в коридорах власти, а на улицах и в подъездах. Как, например, покойный Соларев.

Наркоманы также совершают гораздо больше преступлений и с гораздо большей жестокостью, чем узбекские дворники. Но почему-то муниципальные власти Петербурга намерены сокращать число узбекских дворников, а не наркоманов.

А вот кому невыгодны эти регулярные сходы, версия возникает только одна. Невыгодны они тем, против кого было совершено преступление. Невыгодны родственникам пострадавших. Невыгодны обществу в целом.

Любой врач скажет, что если лечить легкую простуду антибиотиками и другими сильнодействующими лекарствами, то через некоторое время они перестанут действовать – организм привыкнет.

Любой агроном подтвердит, что если превентивно обрабатывать поля от вредителей сильнодействующими средствами, то через пару сезонов вредители перестанут на них реагировать.

Ну и наконец, любой закончивший начальную школу гражданин России должен помнить рассказ Льва Толстого «Лгун» про мальчика, который шутки ради (сейчас это назвали бы ложным сообщением о факте потравы скота) кричал «Помогите, волк!» Селяне раз сбежались, два сбежались, а на третий не стали – а волк на самом деле пришел и перерезал всё стадо на просторе.

Сходы без повода и причины производят именно такое впечатление – что сильнодействующее средство применяется впустую, и в результате скоро для того, чтобы привлечь внимание к преступлению, уже недостаточно будет просто собраться. Нужно будет как минимум, организовать погром – что очень выгодно ультранационалистам.

А поскольку организация погрома там, где градус гражданского недовольства изначально невысок, – не такое уж и простое дело, то неизбежное ослабление внимания журналистов (а значит и начальства) к «обычным» народным сходам – выгодно полицейским. Которым, разумеется, гораздо проще и удобнее сидеть за столом и рисовать «палки», а не бегать по подведомственной территории, с риском для жизни разыскивая настоящих убийц.

Что делать?

Кроме вышеперечисленных версий, есть еще одна, которая может оказаться куда более вероятной – на самом деле, за участившимися народными сходами никто конкретный не стоит – и ультранационалисты, и ленивые полицейские просто пользуются сложившейся ситуацией, как парусные корабли пользовались попутным ветром.

То, что люди руководствуются принципом: «В любой непонятной ситуации собирай народный сход» с одной стороны – свидетельствует о возросшем гражданском самосознании, а с другой – о всё углубляющемся кризисе недоверия к правоохранительной системе. И если первое «пощупать» сложно, то второе очевидно хотя бы по тому, что даже сам министр внутренних дел не до конца доверяет подчиненным – свидетельством чему разнос, устроенный Владимиром Колокольцевым своим московским подчиненным.

Граждане не доверяют полиции, они слышали о том, что на «сходы» обращает внимание пресса, а значит – и власть, и поэтому собрания следуют одно за другим. Так же, как раньше писали письма в «дорогую редакцию» и администрацию Президента, а теперь перестали за явной бессмысленностью.

Неизбежная девальвация «народных сходов» их не пугает – так как все хотят решить именно личную проблему, а не добиться чего-то в рамках всей страны. И только эта дезорганизованность и спасает от настоящих беспорядков. Таких, как, к примеру, на Украине.

Восстановление доверия общества к полиции – процесс не быстрый. Поэтому главный вопрос – что произойдет раньше – доверие восстановится, или граждане перейдут к формированию отрядов самообороны.