Районы, в которых законная власть фактически не действует, уже появились в Петербурге

Мигрантская преступность растет в обеих российских столицах. Исполняющий обязанности главы главного следственного управления СК по Петербургу Александр Клаус рассказал, что только за прошлый год общее количество совершенных мигрантами преступлений выросло в Петербурге на 34 процента. «Авторство» каждого второго уличного нападения, каждого пятого убийства и каждого шестого изнасилования в городе принадлежит гастарбайтерам.

Мигранты стараются держаться группами или гурьбой не только в повседневной жизни, но и в криминале. Их организованные банды совершают преступления все чаще. За три последних года ликвидировано восемнадцать этнических преступных группировок.

Местные жители, встревоженные наплывом мигрантов в своих районах, имеют для этого все основания. Полиция говорит, что преступность мигрантов выше в тех местах, где они обитают. Мигранты тяготеют к тому, чтобы селиться рядом и именно эти кварталы создают опасность для петербуржцев. «Такие места концентрации мигрантов представляют собой реальную угрозу того, что ряд районов может превратиться в гетто, где не действуют силы закона, а реальная власть находится в руках местечковых авторитетов», — сообщил Александр Клаус.

За примерами далеко ходить не надо: руководитель главного следственного управления СК по Петербургу назвал известное «злачное место» — Апраксин двор. Как известно, именно там в прошлом году силовики провели масштабную акцию и задержали шестьсот человек.

Москва тоже ощущает все «прелести» нахождения в городе огромного числа мигрантов. Здесь они отметились резким ростом особо тяжких преступлений. «Их число увеличилось почти наполовину. Если в 2012 году иностранцами совершалось каждое восьмое убийство, то сейчас — каждое пятое. Если в 2012 году ими совершалось каждое третье изнасилование, то в 2013 году — 43%», — сказал руководитель Главного следственного управления СК по Москве Вадим Яковенко, выступая на коллегии ведомства, пишет Газета.ру. Согласно статистике, иностранцы ежедневно совершают в Москве уже более 30 преступлений, что на треть больше, чем в 2012 году. Ранее в понедельник в ФМС сообщили, что иностранцы в России совершают около 4% всех преступлений, в Москве – до 20%.

Видимо, когда навстречу по тротуару или дорожке в парке идет группа мигрантов, не стоит расслабляться и воспринимать их боковым зрением как деталь окружающего пейзажа. В некоторых случаях эта «деталь» вполне может вторгнуться в вашу жизнь не с самой лучшей стороны.

Действительно ли в российских городах появляются этнические гетто и насколько это опасно? Газета «Взгляд» расспросила об этом специалиста по проблемам миграции, научного сотрудника Центра независимых социологических исследований Ольгу Бредникову.

«Я бы не стала говорить о «гетто», — сказала социолог. — Обычна эта категория употребляется в отношении какого-то внешнего огораживания, внешнего давления и имеет множество негативных аннотаций. А здесь речь идет о другом – о способе поселения мигрантов, которые просто стремятся жить ближе друг к другу. Это, конечно, ни в коем случае не гетто».

Разумеется, согласимся мы, классического гетто 17-18 веков, какие были в Европе, уже нигде не найти. Одно такое неплохо описано в романе Сидни Шелдона «Bloodline”. В нем жили краковские евреи. Гетто представляло собой огороженную территорию, которая запиралась на ночь. А внутри стояли дома. Всем жителям гетто до захода солнца надлежало явиться домой, а выйти оттуда они могли только утром. Того, кто не успел и опоздал вечером в гетто, утром отправляли работать на шахты в Силезию — в виде наказания. Теперь же под гетто понимают заселенные мигрантами кварталы, в которых они устанавливают свои порядки (синоним — «чайна-таун»).

Г-жа Бредникова отмечает, что, наоборот, мигранты стали селиться разрозненно. «Сейчас, по моим ощущениям, наоборот, идет размывание их «поселений» внутри города. Потому что изменилась конъюнктура рынка. Они стали активнее работать в сфере услуг: дворниками, уборщиками в супермаркетах и т.д. Естественно, они стараются селиться поближе к месту работу, чтобы избежать финансовых издержек и поменьше встречаться с властями, передвигаясь по городу. И таким образом сейчас они работают практически везде, по всем районам, и селятся, соответственно, тоже».

Поближе — это да. Как в Бирюлево, например. А поскольку место работы большое (овощебаза), то все равно получается все то же гетто.

Социологи также выделяют и другое характерное явление последних лет — у мигрантов в городе появилась своя досуговая инфраструктура: кафе, дискотеки, тренажерные залы, даже радиостанции на родных языках.

«На мой взгляд, это нормальная ситуация, и такое происходит во всех крупных мегаполисах, где есть большое количество мигрантов, — продолжает Ольга Бредникова. — Их ни в коем случае нельзя рассматривать исключительно как гастарбайтеров, то есть людей, которые приехали сюда только работать. Они – живые люди… У них есть свой досуг, свободное время, семья. Поэтому совершенно естественно, что когда их стало много, стала появляться и соответствующая досуговая инфраструктура».

Ключевые слова в этой цитате «когда их стало много». Их не просто много, их непотребно много. И завоевание ими жизненного пространства на этом, видимо, не остановится.

Ну а дальше все может произойти по классическому европейскому сценарию. Из тех районов, где мигрантов становится слишком много, местные жители уходят. Продают дома и квартиры и перебираются куда-нибудь еще. На освободившиеся же места приходят другие мигранты. Так и появляются «чайна-тауны», в которых полиция чувствует себя довольно неуютно.