Мне стыдно за петербургский парламент – сегодня он (и уже не в первый раз, — от чего особенно грустно) принял решение, которое его, мягко говоря, не красит. А выражаясь менее дипломатично – позорит. Перед городом и страной.

Это – решение об обращении к Генеральному прокурору с просьбой проверить историю с размещением на сайте телеканала «Дождь» известного опроса о том, не надо ли было сдать Ленинград во время фашистской блокады. И принять меры «вплоть до закрытия канала».

Выступая с трибуны, я сказал, что мне категорически не понравился этот опрос. Что постановка такого вопроса, — и тем более, 27 января, в день освобождения Ленинграда от блокады, — бестактна, неправильна и безнравственна. Что блокадники, с которыми я встречался вчера, поздравляя их с праздником 27 января, возмущены – и в том числе тем, что через 70 лет после освобождения от блокады вполне сытые и благополучные люди рассуждают о том, надо ли было им, блокадникам, тогда защищать свой город…

Но я столь же категорически против обращения в генпрокуратуру – потому, что повод исчерпан – канал «Дождь» сам признал свою ошибку и извинился. И потому, что нельзя использовать ошибку (тем более, признанную) как повод для репрессий в отношении неугодного телеканала.

А ведь это только повод – причем, совершенно очевидный.

Я напомнил коллегам, что тридцать лет назад великий русский писатель — фронтовик Виктор Астафьев заявил, что Ленинград надо было сдать немцам, чтобы избежать миллиона жертв. Но никто не пытается написать на него донос в прокуратуру или изъять его книги из библиотек. Мне – сыну и внуку блокадников, — очень не понравилось заявление Астафьева, к которому с тех пор я стал относиться куда хуже, чем раньше. Но мне в голову не приходило и не приходит писать об этом прокурору… Я призвал коллег не позориться и не принимать решения о фактическом доносе на телекананал – но тщетно.

Депутат Марина Шишкина напомнила историю с печально известным заявлением Ульяны Скойбеды из «Комсомолки» — с сожалением, что из предков нынешних либералов нацисты не наделали абажуров. И резонно спросила: почему же Законодательное Собрание тогда промолчало? Почему не обратилось к прокурору?

Я, замечу, тогда обратился в Следственный комитет, в Москву, прося проверить заявление Скойбеды – не имеющее никакого отношения к свободе слова (в отличие от ситуации с опросом «Дождя»). Получил «замечательный» ответ: мол, в вашем обращении не содержится сообщения о преступлении (!). Так отвечают, когда принципиально не хотят принимать меры. Или когда придерживаются тех же взглядов, что и Скойбеда…

Конечно, не мог не отметиться по такому поводу депутат-антигей (среди приличных людей не принято упоминать его фамилию) – привычно орал с трибуны, что противники доноса – это «защитники фашистов». Многим захотелось вызвать дежурного психиатра, но он в зале отсутствовал.

Постановление о доносе принято – 35 голосов «за», восемь (в том числе, все депутаты «Яблока») – против, один воздержался, шестеро не участвовали.