С интересом прочёл ответ г-на Чапнина на мой комментарий .

Больше всего меня в нём удивила конспирологическая фраза «Это один из вариантов прощупывания общественных настроений перед серьёзной попыткой изменения основ государственного строя».

Мне это напомнило известный феномен передавания приветов в социальных сетях, когда раздражённый оппонент пишет «да вы там с вашим Путиным», «вы там объясните власти», «вы принимаете идиотские законы»…

Сергей Валерьевич! Государство — это не я!

Я не вхожу во властные структуры, я не состою ни в каких аналитических центрах, не пишу стратегий для вождей, не получаю от них заданий «прощупать».

В общем, передавать через меня приветы власти или пытаться понять по моим высказываниям, что они там «прощупывают» — не имеет никакого смысла. Мы же не на передаче «Поле Чудес», и я же не гороскоп.

Я излагаю своё личное мнение. Я не являюсь ничьим рупором, это я сам такой шумный.

А мнение моё таково:

Про Конституцию

Конституция, конечно, важна. Но это не Библия, не сакральный текст. Люди написали, люди могут и переписать. Если нужно, конечно. Нет, я не призываю каждый день переписывать. Но чтобы так – ни-ни, никогда и ни за что… Не вижу причин.

Про идеологию

Я не знаю, задумывались ли вы над тем, что вас (нас) прямо сейчас окружает сплошная идеология. Не теоретически, а практически, на каждом шагу. Вы шагаете по ней, дышите ею и т.п. Например, идя вдоль книжного лотка, вы не видите там открыто выложенных порножурналов. Это идеологический запрет и никакой другой. Скажем, в Германии порно обильно стоит в конце каждой журнальной полки. Оказывается, вроде бы можно — ну, в развитой-то стране! Ну и что, что дети могут взять и смотреть? Сауны у них там – общие, пляжи – часто нудистские, интим-шопы повсюду.

А вот у нас этого — нельзя. Почему-то. Идеология! Какая? Общественная, очевидно, подразумевающая — для нас это неприемлемо.

Почему мы не разрешим Какашку, как главного героя детской передачи «Спокойной ночи, малыши»? Почему у нас не арестовывают за заявление на радио или на улице о том, что гомосексуализм — это грех? Почему у нас не запрещают ношение крестиков или просто изображений гетеросексуальной семьи на видном месте? Почему у нас не дают публиковать карикатуры на пророка Мухаммеда? Почему у нас нет узаконенного скрытого ношения оружия и права убить всякого, кто пересёк границу частной собственности?

Кто-то же накладывает эти явные или неявные идеологические ограничения.

При этом нас окружают насквозь идеологизированные государства — США, Европа, Китай. Да, в Европе и США уже реализован разоблачённый вами ужасный сценарий «возможность утверждать некую идеологию как признанную государством и безальтернативную». В западных странах уже есть победившая безальтернативная идеология, записанная в конституциях, законах, гимнах, учебниках – это западный либерализм. Для маскировки он назван «общечеловеческими ценностями», но он, конечно, не такой уж общий и не такой уж человеческий.

Эту безальтернативность, мощное излучение единой идеологии ощущаешь буквально физически, смотря голливудские фильмы или передачи CNN.

В западных государствах существует реальная идеологическая несвобода, реализованная в виде огромного, развитого рынка идеологических услуг, на котором невидимая рука неумолимо давит карьеры и бизнес тех, кто неправильно понял социальный заказ. Попробуйте, будучи интегрированным в западное общество, имея кафедру, репутацию, важный пост, бизнес, публично похвалить ислам, или обругать негров/гомосексуалистов в западных СМИ, последствия не заставят себя ждать… Да, вы можете там быть инакомыслящим, но – за пределами элиты, в качестве маргинала, ни на что не влияющего и без ресурсов. Да и частное лицо за неправильный твит сейчас в США и Европе может попасть в тюрьму на несколько лет. Давление идеологии там — огромно.

Собственно, вы в своём гневном ответе отлично продемонстрировали, какими способами может осуществляться такое давление, резко одёрнув меня за “политически незрелое” высказывание личного мнения, противоречащего либеральной идеологии: тут и » некомпетентность и вопиющий правовой нигилизм», и «странно и очень печально», и «трагическая неспособность «респектабельных экспертов» увидеть не только будущее, но и настоящее», и угроза удара по репутации, и конспирологические предположения о моей вовлечённости в заговор по изменению конституционного строя.

Давление либеральной идеологии на нас извне — огромно, а сейчас оно принимает особенно отвратительные формы вторжения к нам самых свежих и ядовитых форм либерализма (ювенальной юстиции, пропаганды однополой любви, «лёгких» наркотиков и т.п.), а наши законодатели пока только пытаются поставить хоть какой-то заслон — чтобы защитить наш, столь любезный вам, Сергей Валерьевич, предписанный Основным законом идеологический вакуум.

Или всё-таки не совсем вакуум?

Повторюсь: вот вы включаете радио, открываете газету, включаете ТВ — и не слышите, не видите там мата! Как так? Это ведь чисто идеологический запрет. Ну как можно рационализировать, обосновать запрет на мат, подумайте? Никак. (Вот в американских фильмах он открыто присутствует. В отечественных, увы, тоже все чаще появляется) Ну какой экономический, технический, или даже психологический вред от мата? Только ведь креатив, свобода слова, раскованность и открытость, богатство выразительных средств родного языка.

А кто-то ЗА НАС наверху, получается, решил, что мат неприемлем! Какая ужасная цензура, вторжение государства в культуру, частную жизнь!

Вы глядите на здания вокруг – и видите вывески магазинов и кафе на русском языке, а если и есть латиница, то это нарушение закона. Этот запрет — также идеологический. Вы включаете телевизор — и не видите рекламы пива или откровенных сексуальных сцен. Вы смотрите на витрину интим-шопа (обычно на боковом торце здания или в переулке) и почему-то не видите в ней товаров.

Это всё – идеология и цензура!

Нет рациональных причин, логических обоснований для того, чтобы запрещать мат, порно, вывески на иностранных языках, интим-шопы на центральных улицах, свастику, чемоданы на Красной площади. Эти причины — идеологические.

Это — решение вопроса «Хорошо или плохо», а не вопросов типа «выгодно — не выгодно» или «эффективно или неэффективно». А где у нас критерии хорошего и плохого? Неужели в Конституции?

Ваш ребёнок идёт в школу и там окунается в сплошной океан идеологии: учебники, курсы, общая направленность школы (запрет на мат, обнажёнку, курение и наркотики, фильтрация Интернета, отсутствие карточек с видами любви, в которых пары мужчина-мужчина и женщина-женщина считаются полноценными) — это всё идеологическая фильтрация окружающего пространства.

Конечно, дома вы можете учить ребёнка почти чему угодно — но не совсем чему угодно, курению, алкоголю, сексу не можете — иначе отнимут дитя и лишат вас родительских прав, и это тоже идеологический запрет.

Но в детском саду и школе ваш ребёнок попадает в идеологическое поле государства. Оно там довольно плотное, видимое невооружённым глазом.

Все эти вещи, хотя и исходят от государства — не рациональны, не объясняются безопасностью или эффективностью, они являются следствием некоей невысказанной, подразумеваемой — но общей — идеологии нашего общества, нашей страны, нашего государства. Остатков бывших идеологий, ростков новой.

Про цензуру

Да, я употребил это страшное слово. Вижу, оно вызвало у вас острую реакцию.

Задумавшись над этим явлением, я понял, что это наученная реакция. Само слово не виновато. Оно превратилось в ругательство. В табу.

И я, и многие мои друзья и родные, однако, имеем тут личный опыт: все мы жили при ужасной, страшной цензуре в СССР. Ксерили и перепечатывали самиздат, в частности, и очень сердились по этому поводу на проклятое государство.

И теперь мы вдруг замечаем, что эта цензурная эпоха дала нам великий советский кинематограф, например. Скажем, я лично и большинство моих знакомых без боязни даём своим малым детям смотреть только советские мультики и детские фильмы. Потому что это гарантия высочайшего качества и безопасности. Даже на старой плёнке.

А все остальные – современные, свободные, бесцензурные — надо сначала посмотреть самому и некоторые – с отвращением выбросить, пусть даже в 3D.

А эпоха страшной царской цензуры дала нам великую русскую классическую литературу, Серебряный век русской поэзии и прочие отличные штуки.

Почему-то страшная царская цензура не мешала творить Пушкину, Гоголю, Грибоедову, Лескову, Салтыкову-Щедрину, Чехову, Толстому, Лермонтову, Тургеневу и даже Горькому и Маяковскому.

А во времена без цензуры, во времена свободы слова и творчества, мы почему-то получаем мало великих произведений, но зато много так называемого современного искусства, так называемого современного русского кино и неудобоназываемого современного российского ТВ.

Что-то не так с нашим эмоциональным ореолом вокруг этого термина. Это какой-то наложенный ореол, неестественный.

Однако, вы, вероятно, не заметили, что в том комментарии я вообще не очень-то высказывался о том, полезна ли цензура. Я сказал о том, как пойдут события. То есть даже если понятие государственной идеологии или государственной цензуры вам или мне не нравится, это не так интересно. А интересно то, как оно на самом деле будет в реальной истории нашей страны.

А будет, скорее всего, так (внимание, это моё личное мнение, а не прощупывание!).

Что будет и на чём сердце успокоится

Мы не можем вечно пребывать в Церкви глобальной демократии с престолом в Вашингтоне. Это всегда игра по чужим правилам «истинного либерализма», которые авторы постоянно меняют по своему усмотрению. Мы всегда будем оказываться еретиками, недостаточными демократами, когда авторам правил захочется снять с нас очки в очередном геополитическом матче.

И мы не сможем быть послушными идеологическими вассалами чужой Цивилизации. Мы великоваты для этого и слишком самостоятельны в качестве большой России.

У нас УЖЕ есть своя платформа идеологии – см выше. Где-то эта идеология очень смутная, расплывчатая и мягкая, а где-то и внезапно твёрдая. Просто она пока не проявлена, не вербализована, не дозаписана в законах.

Бойкот Олимпиады и прочие бурные медийные события последнего времени это показывают наглядно – мы выламываемся из чужой идеологической скорлупы.

Нам надо либо распасться на маленькие оппортунистические анклавы без амбиций и собственного мнения, либо стать идеологически независимыми и развивать свой цивилизационный проект. В этом качестве, в качестве самостоятельной цивилизации, мы не можем выдерживать внешнего давления чужой развитой и агрессивной идеологии, не имея идеологии собственной. Последние 20 лет существования РФ это наглядно показывают.

А поскольку полноценная идеология — дело крайне трудоёмкое, сложное, витиеватое, требующее затрат в многие тысячи человеко-лет, то мы не сможем создать её с нуля и в короткие сроки. И значит, для собственного цивилизационного проекта нам, видимо, придётся использовать имеющиеся «наработки». А именно, социализм и религию. И создать, вероятно, какую-то их парадоксальную комбинацию, как основу для принятия решений о том, что хорошо и что плохо, нужен ли нам мат в СМИ или оправдание гомосексуализма в школе, нужен ли нам социальный дарвинизм или социальное государство, нужны ли нам ракеты и балет, зачем перекрывать Енисей и двигаться в космос.

Естественно, государство выработает и средства защиты своего информационного пространства, нравится вам это или нет. Да, не исключено, что изменят конституцию, да, возможно, возникнет цензура — надеюсь, не такая жестокая, как в США или Европе, но какая-то. Да, будут средства контроля – хоть и не такие тотально неумолимые и вездесущие, как рассказывает нам честный плохиш Сноуден, но зато свои.

К этому времени тоталитарное Государство-1984 (или, что то же, Государство-9/11) пышным цветом расцветёт не только на своей исторической родине, в Англии, но и в США и во всей Европе, а нам останется только ужасаться сообщениям оттуда и радоваться своей сохранённой свободе.