Сценарии распада РФ: проект «поморы» и борьба за ресурсы Арктики

Проблематика поиска идентичности, разного уровня и вида, остаётся одной из наиболее постоянных областей для социологических дискуссий. Во многом потому, что даже базовые понятия используемого в таких дискуссиях лексикона не являются во всём однозначными.

Так, смысл фундаментального термина «этнос» (народ) может трактоваться по-разному, исходя из положений многочисленных теорий этногенеза — и, разумеется, в зависимости от начального посыла будут возникать и различные результаты. Впрочем, выводы, которые рождаются в результате анализа данных вопросов, вовсе не являются сугубо теоретическими, отстранёнными результатами, которые мало чем проявляют себя на практике. Во многом, они являются определяющими для всего — мировоззрения, выбора целей, средств их достижения, структуры общества и т. д. Так, на макроуровне можно наблюдать постепенный процесс восстановления идентичности русской цивилизации — и, несмотря на то, что этот процесс ещё не завершён, само его существование порождает значительные геополитические следствия и обеспокоенность тех государств, которые за пару прошедших десятилетий привыкли полагать себя абсолютным мировым управителем.

Если формирование идентичностей масштаба цивилизаций, законы их возникновения и развития, во многом остаются уравнением со многими неизвестными, то формирование национальных или религиозных идентичностей более низкого порядка вполне может быть инициировано искусственным путём. Более того, создание фиктивных идентичностей, точнее, «псевдоидентичностей», не раз выступало в качестве действенного средства решения задач, которые перед собой ставило конкретное государство или группа государств. Особенно ярко такая тенденция проявилась в несколько последних десятилетий.

Известно, что современное международное право содержит одновременно два взаимоисключающих положения — принцип нерушимости границ и право наций на самоопределение. Можно привести массу примеров того, как эта двойственность становилась основой двойных же стандартов — относительно себя сильные государства крайне жёстко отстаивают такие понятия, как нерушимость границ и неприкосновенность того, что называется «традиционной сферой влияния», единство нации, категорическое неприятие любого сепаратизма. Право наций на самоопределение достаётся другим.

Второе издание «недели порабощенных народов»

С 1953 года в США проводится ежегодная Неделя порабощённых народов (Captive Nations Week), которая, согласно закону 86-90, Captive Nations Week Resolution будет провозглашаться до тех пор, пока все «порабощённые» народы не обретут свободу и независимость от коммунистических режимов. Первоначальный список: Польша, Венгрия, Литва, Украина, Чехословакия, Латвия, Эстония, Белоруссия (фигурирующая в списке как White Ruthenia), Румыния, Восточная Германия, Болгария, континентальный Китай, Армения, Азербайджан, Грузия, Северная Корея, Албания, Туркестан, Северный Вьетнам и другие — с течением времени изменялся. Однако, в списке до сих пор «порабощённых» присутствуют российские территории, чьё отделение, наряду с Украиной, является стратегической задачей со времён немецкого плана «Ост» — легко узнаваемые регионы, обозначаемые III Рейхом и США как Идель-Урал (Idel-Ural) и Казакия (Cossackia).

Задача дальнейшего отторжения регионов России по-прежнему актуальна для наших геополитических противников. Причём список территорий, в отношении которых ведётся такая работа, намного шире, чем представленный в списке «порабощённых народов» перечень, он даже не ограничивается теми областями и краями Российской Федерации, где попытки решения указанной задачи видны, что называется, невооружённым глазом — Татарстан или Северный Кавказ, который открытым текстом призывают «отделять», «перестать кормить» с одной стороны, пытаясь выстроить «имарат Кавказ» с другой.

Для того, чтобы бороться за право какой-нибудь нации на самоопределение, совсем необязательно, чтобы эта нация или народность существовала на самом деле. Учитывая большую размытость понятий, связанных с этногенезом, при современном развитии информационных технологий и некоторых финансах становится возможным создать некий «этнос» буквально на пустом месте. В последние два-три года, с учётом стратегического значения Арктики, Россия старается восстановить контроль над этим направлением, пытаясь укрепить свой военный, научный, культурный и промышленный потенциал в приполярном регионе. При этом приходится столкнуться с тем, что соседние государства уже запустили на этой российской территории упомянутый механизм создания лояльного псевдоэтноса, который должен стать одним из рычагов давления при разделе арктических ресурсов.

С XVII-XIX вв. развитие рыбных и зверобойных промыслов севера России, в том числе Архангельской губернии, привело к возникновению устойчивых артелей и профессиональных сообществ. С учётом географии и преемственности такого вида занятости населения возник этникон «поморы», произошедший от названия побережья от западного берега Белого моря (Онега) до города Кемь. Такие этниконы, связанные с профессиональной деятельностью, возникали регулярно — например, казачества в разных приграничных регионах России — и до конца XX века никому не приходило в голову воспринимать поморов как поле для деятельности во имя национального самоопределения. Первые сигналы прозвучали во время распада Советского Союза, на фоне парада суверенитетов.

В газете «Архангельск» от 7 августа 1991 года было опубликовано обращение инициативной группы некоего движения «Поморское возрождение» под руководством Ивана Мосеева. Как тогда сообщалось в обращении, движение «Поморское возрождение» было создано для ликвидации колониальной зависимости Архангельской области от центра. Прочие посылы также были идентичны тем, что содержались в листовках, обосновывающих необходимость отделения от России Украины и прочих союзных республик: «Разрушить «тюрьму народов» — значит освободить от диктата Центра не только народы России, но и сам русский народ. Для нас, северян, это имеет особо важное значение, потому что наши нищета и бесправие возникли в результате превращения вольного Севера, Поморья, в сырьевую колонию, «валютный цех страны». Русский Север, который никогда не знал крепостной зависимости, впервые познал её при советской власти… на территории области сконцентрированы огромные запасы полезных ископаемых: алмазы, бокситы, нефть, газ и т. д. Если бы эти богатства принадлежали северянам, то уже через 5-6 лет каждый северянин мог бы иметь собственное жильё, хорошую одежду, доброкачественную пищу, медикаменты».

Баренц-регион

Риторика, как и в любой агитации такого рода, сводится к традиционному набору: «центр», то есть русские, всех нас объедают, нужно отделиться — и сразу все начнут жить хорошо. Однако, проблема в том, что для сепаратизма всё-таки нужны некие убедительно выглядящие основания. В качестве такового руководитель движения «Поморское возрождение» Мосеев предложил тезис, согласно которому «коренные северяне, поморы, были самостоятельной субэтнической группой». В дальнейшем эта гипотеза движением «Поморское возрождение» старательно продвигалась — с попутным одобрением всех прочих проявлений сепаратизма на территории РФ. Так, «поморы» выражали горячую поддержку «борющемуся народу Чечено-Ингушетии», который противостоял Москве, солидарно сопереживая всем «колониям» в составе России.

Параллельно, по инициативе Норвегии был запущен проект «регионального сотрудничества» — так называемый трансграничный Баренцев Евро-Арктический регион (БЕАР), или просто Баренцев регион. Территориально в состав БЕАР были включены северные области Норвегии, Швеции, Финляндии и России: губернии Финнмарк, Тромс и Нурланд в Норвегии, Лапланд — в Финляндии, губерния Норрботтен в Швеции, Мурманская и Архангельская области в России. Позднее к БЕАР были присоединены еще два российских региона: Коми и Карелия. Фактически, вполне официально, в начале 90-х годов, несколько российских регионов оказались включены в трансграничный регион, модерируемый Норвегией.

В апреле 1993 годa при Поморском университете в Архангельске был создан Норвежско-Поморский университетский центр, формально занимавшийся обучением норвежскому языку, но фактически ставший лоббистом и мозговым центром идеи «поморского возрождения». Самостоятельность «поморов» необходимо было чем-то подкрепить. Как минимум, для этого требуется язык, самобытный в достаточной степени, чтобы не считаться просто местным жаргоном, и культура с достаточным количеством уникальных черт. Чем население Поморья в нужной степени не обладало — жители фронтира Русского Севера, тесно соприкасающегося со скандинавскими государствами, разумеется, попадали и попадают под воздействие естественного взаимопроникновения лингвистики и культурного обмена, но в целом различий между «поморами» и русскими существует не больше, чем между жителями Перми и Краснодара.

Русский язык больше не нужен?

Борец за независимость Архангельской области и создание государства поморов в составе Евросоюза Иван Мосеев развернул широкую деятельность по поиску убедительных отличий. Например, был создан «поморский язык». В 2005 году была издана «ПомОрьска ГовОря. Краткий словарь поморского языка». Вступление «словаря» сообщает, что «поморы — отличительное национальное самоназвание представителей коренной этнической общности европейского Севера России (Поморья). Факт существования поморского самосознания, по мнению авторов, подтверждают данные всероссийской переписи населения 2002 года, где поморы указывали свою этническую принадлежность в графе «национальность».

Стоит отметить, что само по себе такое «самосознание» аргументом считаться никак не может. По данным той же переписи, в Российской Федерации кроме «поморов» проживают «эльфы», «хоббиты», «вавилоняне», «инки», несколько сотен «марсиан», а некий «половец» из Саратовской области даже требовал компенсаций за угнетение своего этноса. И это не предел — в Великобритании 1,5% населения составляют «джедаи», из-за чего пришлось официально вводить джедаизм в перечень признанных религий, а один процент населения США относит себя к гуманоидам.

Прочая аргументация якобы разительных отличий «поморов» от русских выглядит такой же натянутой. В частности, подчёркивается, что «поморская культура не знает таких неотъемлемых для великорусской культуры атрибутов, как балалайки, матрешки, лапти (кстати, русский лапоть поморы использовали исключительно как обувь для работы в хлеву)». Что, собственно, очевидно — в северных широтах лапти всё-таки не самая практичная обувь, особенно для морского промысла при низких температурах. Кроме того, культурное многообразие России составляет одну из характерных черт нашего государства — традиционная праздничная одежда существенно различается даже в соседних губерниях и волостях, как и кулинарные аспекты. А языковые различия могут быть весьма велики в самых разных регионах, необязательно отдалённых от бесспорно единого культурного поля: например, исходя из своеобразия, вполне можно счесть отдельным этносом коренных одесситов, «языку» которых также посвящено немалое количество словарей. Однако, именно «Поморська говоря» в силу неких соображений получила главный приз на международном конкурсе культурных проектов компании Ford Motor Company 2005 года, в котором приняли участие более 600 человек из 60 регионов мира.

К 2005 году идея «поморской государственности» уже имела идеологов, «язык» и «культуру». С 1991 года в преобразованном из Архангельского педагогического института Поморском университете была создана «Поморская лаборатория», которая массово выдавала «научные» работы вроде «Поморский этнос: историко-педагогический и образовательный аспекты», «Поморская этнопедагогика», «Воспитание культуры речи учащихся в условиях поморских говоров», «Социально-этнические особенности молодежи поморского Севера», «Этнопсихологические особенности поморов» и прочие работы, последовательно торпедирующие русскую идентичность населения Архангельской области. «Поморская этническая педагогика» уже стала фундаментом для диссертаций и публикаций, которые регулярно звучат на различных конференциях стран «Баренц-региона». В качестве заключительного аккорда в 2010 году под редакцией норвежца Тура Робертсена был издан сборник «Поморьски скаски» (Pomoreventyr).

По украинской модели

Структурно это ничем не отличается от создания украинской государственности, при том, что ещё в конце XIX века население Малороссии себя полагало русскими, в том числе и непольское население нынешних цитаделей украинского национализма вроде Львова или Тернополя. Дело только в масштабе, хотя конечная цель неизменна. Что находит отражение и в методах.

В настоящее время «поморы» заняты последовательной подменой русских ценностей на «исконные» и закреплением нового порядка вещей. Речь идёт как о светских ценностях, так и о духовных. 15 сентября 2013 года в Архангельске в одиннадцатый раз отпраздновали «Тутов день», который «поморы» именуют традиционным древним «новым годом» поморского народа, который имеет все признаки неоязыческого мероприятия, в чью программу входит «преподнесение треб в огонь и реку». Сетевые ресурсы «поморов», в значительной степени содержащие оскорбительные выпады против традиционных религий РФ, лишь усиливают такое впечатление.

«Поморами» при интеллектуальной и финансовой поддержке норвежских структур разработан педагогический комплекс для детей младшего школьного возраста «Морянка», который в порядке эксперимента внедряется в ряд школ региона. В предисловии учебника «Морянка» можно прочитать такое обращение к ребёнку: «Постепенно ты становишься северянином — помором. А знаешь ли ты, какие они, поморы? Почему их так называют? Какими главными промыслами они занимаются и продолжают заниматься в сегодняшней жизни? Каким должен вырасти ты, чтобы и тебя называли гордым именем «помор»? Почему люди говорят о своих земляках «настоящий помор» или «настоящая поморка»?».

Другой учебно-методический комплекс называется «Мы — поморы». Он состоит из подпрограмм «Поморская душа», «Поморская семья», «Поморское братство» и т. д. В целом, проект рассчитан на учащихся 2-х классов и направлен на «пробуждение у ребенка этнического самосознания через постижение особенностей поморского характера». Вряд ли стоит объяснять, какая именно этничность должна «пробудиться» у ребёнка.

Фактически, на наших глазах происходит попытка переформатирования культурного кода, самоидентификации и мировоззрения населения целого региона Российской Федерации. Как и все стратегические проекты, используемые при таком процессе, методы нацелены в будущее, формируя в нужном ключе психологию подрастающего поколения. В случае успеха, через одно-два поколения население Архангельской области в значительной степени будет полагать себя «поморами», которые издревле дружили с норвежцами, а от русских терпели притеснения и грабежи. Сформировавшийся «псевдоэтнос» может быть использован для самых различных задач — и самым безобидным использованием будет его применение как инструмента при будущем распределении арктических запасов углеводородов. Поскольку одним из направлений деятельности скандинавских государств на ниве защиты прав «народов Севера» является предоставление этим народам права голоса и статуса стороны в переговорах при разработке природных ресурсов Арктики.