Включила телевизор, а там под столь устрашающим заголовком показывают совершенно душевный — в том смысле, что вызывает отклик души, — документальный фильм.

И это уже не первая телеистория про молодых горожан, которые бросают блага цивилизации, покупают землю, где еще посильно это по ценам, и уезжают строить новую жизнь. А вернее, не новую, а подзабытую старую. И это не фермеры 90-х — тот массовый отъезд, как мы помним, потерпел фиаско: на земле остались и потянули нелегкий сельхозтруд единицы. Теперь это другие люди, и они едут не поднимать сельское хозяйство. И даже не зарабатывать первоначальный капитал. И даже не за возможностью иметь нормальное жилье, отчаявшись осилить столичные цены. А тогда зачем?
И молодая мать семейства, и глава маленького трио новоселов — заметно, что еще «вчера» они ходили по московским клубам и театрам — говорят с экрана, что в дорогу позвала идея.

Звучит идея так: возрождение России через строительство поместья. То есть приехали почти «за туманом» — хотя вряд ли знают популярный шлягер конца 60-х — начала 70-х.
Поместья строят медленно по причине отсутствия средств. Семья, про которую сняли фильм, купила несколько гектаров земли подальше от Москвы и начала с небольшого дома в одну комнату с печью.

Печь — это святое. Рассказывает хозяйка:
— Топишь — не получается, звонишь всем знакомым, все равно ничего не получается, спишь в холодном доме. На второй день топишь — не получается, спишь в холодном доме. После нескольких топок становишься в этом деле большим специалистом и спишь в теплом доме.

Рядом с мамой стоит босая малышка — и веришь, что в доме и правда тепло.

Телевизор молодые борцы за возрождение России не смотрят уже семь лет, говорят: «Нет там ничего хорошего». Зато есть Интернет — мама учится дистанционно на акушера.
В городе, считают и они и их последователи, нет ничего живого. Там все предметы временные, ничего не хочется оставить детям и внукам. Напротив, все время тянет их менять на более современные и дорогие — тупиковый путь.
Но и совсем от города не отказались: раз в неделю возят детей к бабушкам и дедушкам. Общение со старшими, по их мнению, — это важно, важнее, чем со сверстниками. Кстати, в городе все по-другому. Там нынче водят малышей, которых не берут в детские сады и ясли по причине их нехватки, на два-три часа на всевозможные занятия в студии и обучающие кружки, где чужие тети за деньги с малютками рисуют и лепят — словно это не могут сделать родные мамы, как раньше, причем с любовью к своему дитяти. Все в этом мире перевернулось с ног на голову.

Да в городе и невозможно вернуться к настоящей, естественной для человека, для семьи жизни. Но уже многих, очень многих к ней тянет, и кто сознательно, а кто инстинктивно пытается отгородиться от этого сомнительного блага — цивилизации в том ее виде, в каком ее нам предлагают власть имущие.

Посмотрите вокруг себя внимательно — наверняка и в своем окружении найдете парочку чудаков, кто упорно стелет в фешенебельной квартире дощатый пол, варит мыло (сегодня это очень популярно), печет хлеб в импортных чудо-хлебопечках. Конечно, это не возврат к настоящему — настоящий хлеб должен впитать в себя дух настоящей печи, которому просто неоткуда взяться в пластмассовом эрзац-
устройстве. Но и есть то, что предлагают нам профессионалы-хлебопеки, уже просто нет никаких сил. Хлеб их сохнет-пахнет-плесневеет-чернеет-открывает перед изумленным потребителем в своих внутренностях включения из позавчерашних непроданных хлебных остатков — и все это одновременно.

А уж тех, кто отказался от колбасы, среди разумных людей становится все больше и больше. И правда, зачем человеку разумному есть по 300 рублей за кг то, что состоит неизвестно из чего? За эти деньги можно купить кусок мяса, сварить его или запечь. Кормя нас колбасой «особой», «для вас» и тому подобными сомнительными произведениями воспаленного кулинарного мозга, хозяева мясокомбинатов уже практически до конца подрубили сук, на котором сидели десятилетия. Потребитель все чаще мысленно говорит им: «Эта колбаса не для меня, спасибо, ешьте сами. А мы уж как-нибудь…» Затем открывает газету с объявлениями о продаже земельных участков, печально вздыхает, глядя на цены, и мысленно уносится туда — в домик в деревне…