Серия произошедших в Пятигорске и Волгограде террористических актов — исключительно трагическое событие даже на фоне дежурного ненулевого фона террористической опасности в России, в очередной раз породила дискуссию о методах и способах противодействия терроризму.

Очевидно, что, исходя из мировой практики, свести вероятность террористического акта к абсолютному нулю в сколько-нибудь свободном обществе невозможно. При любой степени «закручивания гаек» всегда остаются возможности, которыми может воспользоваться заинтересованный человек или группа лиц. Даже в США, где количество спецслужб измеряется десятками, они прослушивают всех и каждого, держа под колпаком абсолютно всё — от личной электронной переписки до перемещений мобильных телефонов, время от времени происходят события, вроде теракта в Бостоне, массовых расстрелов мирного населения или военнослужащих какой-нибудь военной базы.

Проблема становится тем более сложной в ситуации, когда в проведении террористических актов на территории некоего государства прямо заинтересованы другие государства. То есть, на обеспечение успеха террористического акта работает «контора», профессиональный мозговой центр, предоставляющий исполнителям необходимые технологии и ресурсы. В таких условиях минимизация уровня терроризма становится прерогативой не одних лишь органов безопасности, а всего общества — количество сотрудников правоохранительных органов ограничено, а возможности по контролю информационной среды далеко не так впечатляющи, как в США.

Что касается не предотвращения преступления, а действий постфактум, возмездия за совершённое злодеяние, то дискуссия после Волгограда перешла в законодательную плоскость. Так, было предложено в очередной раз усилить тяжесть наказания за терроризм — причём в качественном, а не в количественном измерении. Действующий Уголовный кодекс уже предусматривает наказание за терроризм в виде лишения свободы сроком от пятнадцати до двадцати лет или пожизненно, и без восстановления смертной казни ужесточить кару ещё больше — невозможно. Тем более, что тюремным заключением можно напугать преступника, планирующего остаться в живых, однако для террориста-смертника такая перспектива совершенно бессмысленна.

9 января зампред комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Константин Добрынин предложил ввести в Уголовный кодекс ответственность для тех правоохранителей, которые халатно относятся к выполнению своих обязанностей, создавая тем самым благоприятные условия для террористов. По его словам, он разработал уже поправки в статью 293 УК России (халатность). Законопроект предусматривает новый состав преступления — «попустительство» терроризму, он касается должностных лиц, которые недостаточно хорошо исполняли свои служебные обязанности, в связи с чем были созданы условия для совершения теракта. Наказанием за это преступление может стать лишение свободны на срок от семи до 15 лет с лишением права занимать соответствующую государственную должность пожизненно, а также лишение воинского звания и государственных наград. Добрынин уточнил, что по этой статье могут привлекаться к ответственности как работники правоохранительных органов, так госслужащие и должностные лица.

«Если существует повышенная ответственность за посягательства на жизнь работника правоохранительных органов и членов его семьи, то их должна ожидать и повышенная уголовная ответственность за исполнение халатно и спустя рукава возложенных на них обязанностей», — считает Добрынин. Вместе с тем сенатор отметил, что пока не вносит на рассмотрение парламента разработанные им поправки, а предлагает профессиональному сообществу провести всестороннее обсуждение данного вопроса и подготовить согласованную законодательную инициативу сообща.

При вполне логичных рассуждениях о более высоком уровне профессиональной ответственности сотрудников правоохранительных органов, практическая реализация такой инициативы, а точнее, её применение, наверняка будет сопряжена со значительными трудностями. Термин «попустительство» весьма обширен, и, теоретически в нём может быть обвинён любой сотрудник, занимающийся по долгу службы контртеррористической деятельностью, если на его территории теракт произойдёт. Кроме того, уже существует статья 205.1 УК РФ «Содействие террористической деятельности», согласно которой пособничество в совершении теракта наказывается лишением свободы на срок от восьми до двадцати лет.

Если инициатива по ужесточению ответственности сотрудников правоохранительных органов находится в стадии обсуждения, то депутаты от ЛДПР успели внести в Госдуму готовый законопроект. Автором поправок выступил депутат Роман Худяков. Он предлагает дополнить УК новой статьей «Уголовная ответственность близких родственников лица, совершившего преступление». Согласно поправкам, в случае совершения лицом преступления против общественной безопасности уголовной ответственности также будут подлежать его близкие родственники, в том числе — в случае смерти преступника.

По мнению Худякова, сейчас в уголовном законодательстве существует «значительный разрыв между степенью общественной опасности совершенного преступления и наказанием за него», а одной из причин совершения преступления смертником зачастую является денежное вознаграждение, которое получают близкие террориста. Парламентарий считает, что уплаченные семье террориста за его преступление деньги не должны служить его семье, а должны быть отданы пострадавшим. «Я предлагаю отдавать эти деньги погибшим семьям. Будет хоть какая-то компенсация за то, что отняли. Понятно, что погибших не вернуть, но мы должны подумать о том, как дальше будут семьи погибших жить. Любой террорист, прежде чем пойдет на преступление, уже будет понимать, что все его родные и близкие будут отвечать за его преступление. Это клеймо будет пожизненно на их плечах», — уверен депутат.

С учётом приведённых обстоятельств, парламентарий предлагает следующие меры. Во-первых, ужесточить карательные меры за террор вообще, повысив верхние планки по всем статьям УК, связанным с террором. В частности, за содействие террористической деятельности, публичные призывы к терроризму и обучение такой деятельности предлагается усилить максимальное наказание в виде лишения свободы, увеличив его с действующих 15 лет до 25 лет.

Во-вторых — и это ключевая часть предложения — расширить перечень лиц, подлежащих уголовной ответственности в случае совершения преступления против общественной безопасности, за счет близких родственников таких преступников. Для родственников, в частности, предлагается конфискация имущества и обращение его в собственность РФ либо пострадавшего с целью возмещения ему имущественного ущерба или морального вреда, причиненного осужденным, лишение права на свободное пересечение границ РФ, арест банковского счета с последующим изъятием денежных средств.

Инициатива депутата предсказуемо вызвала волну критики. Так, глава профильного комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников заявил, что предложение Худякова противоречит Конституции РФ, ее базовым положениям и статьям. По его словам, родственники террористов могут быть осуждены только в случае соучастия в организации преступления. Стоит отметить, что закон, вводящий некоторую долю «коллективной ответственности» за преступления террористического характера, уже действует. 27 сентября 2013 президент России внес на рассмотрение Государственной думы проект закона, предусматривающий возмещение причиненного террористами вреда, включая моральный, за счет самих боевиков или их родственников, который вскоре был принят парламентом.

Закон предусматривает, что возмещение вреда, включая моральный, причиненного в результате террористического акта, осуществляется «за счет лица, его совершившего, а также за счет средств близких родственников, лиц, состоящих с ним в родстве (свойстве), и иных лиц, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги ему в силу сложившихся личных отношений» — то есть, ответственность вполне коллективная, учитывая весьма широкую палитру учтённых связей террориста. На требование о возмещении вреда, причиненного в результате теракта жизни и здоровью граждан, исковая давность не распространяется. Хотя и оговаривается, что принятие решения о возмещении возможно в случае наличия «достаточных оснований полагать, что деньги, ценности и иное имущество получены ими в результате террористической деятельности и (или) являются доходом от такого имущества».

Этот действующий закон пока что не применялся. Откровенно говоря, его не так просто применить, поскольку любой террористический акт автоматически приведёт к проведению не только уголовного, но и финансового расследования — очевидно, что полученные «преступные» деньги будут хоть минимально, но скрываться и отмываться, на их поиск уйдёт время. Именно по этой причине другие страны, не понаслышке знакомые с террором, на практике применяют средства, более схожие с инициативой парламентария Худякова. В мае 2012 года Общая служба безопасности Израиля рекомендовала министру обороны в качестве средства устрашения снести дома семей палестинских террористов на Западном берегу Иордана. Такая мера была предложена после того, как двое арабов ворвались в дом еврейской семьи Фогель в поселении Итамар и зарезали супружескую пару и троих детей. Мужчин задержали и предъявили обвинения в преступном сговоре, краже оружия и 5 убийствах, однако они заявили, что гордятся своим поступком.

Вообще, подобные радикальные меры — на которых настаивают профильные спецслужбы — применяются ограниченно из-за своего категорического несоответствия нормам гуманизма и «западным ценностям». К разрушению домов террористов в Израиле призывали глава правительства Эхуд Ольмерт, министр обороны Эхуд Барак, многие члены Кнессета. Согласно существующему законодательству Израиль имеет право уничтожать дома террористов в пределах областей израильского суверенитета, однако исполнение этих законов представляет собой единичные случаи.

19 июля 2002 года армия арестовала 21 родственника террористов, совершивших взрывы на старой автобусной станции в Тель-Авиве и нападение на рейсовый автобус в поселении Эммануэль. Все родственники были депортированы с Западного берега реки Иордан в сектор Газа, а армейские бульдозеры разрушили дома экстремистов, совершивших эти нападения, несмотря на то, что их самих задержать не удалось. 14 августа 2003 года армия разрушила в Шхеме дом смертника, взорвавшегося за два дня до этого в городе Ариэль.

В тех случаях, когда террористы проживают в многоквартирных домах, их квартиры «точечно» заливаются бетоном — как в одном из четырехэтажных домов Восточного Иерусалима 5 января 2009 года, где жил 20-летний террорист Али Ад-Дин Абу-Дахим, который в марте 2008 года расстрелял учащихся иешивы (иудейского университета). По данным правозащитной организации «Бецелем», за период «интифады Аль-Аксы» израильские военные разрушили 675 домов палестинцев — правда, не уточняется, входит ли в это число дома, разрушенные в ходе создания «Филадельфийского коридора» (граница сектора Газы и Египта). Подобные действия были необходимы для создания чистой полосы шириной в 300 метров, лишающей прикрытия палестинских боевиков в случае обстрелов позиций израильской армии.

Действие законов такого рода в Израиле время от времени приостанавливается — как жест доброй воли и результат протестов правозащитных организаций. Российский аналог, более мягкий, пока что не применялся на практике, хотя, наверняка, стоит ожидать бурю возмущения со стороны правозащитников. Тем не менее, действенных способов повлиять на террориста, готового расстаться с жизнью немного. И принцип коллективной ответственности будет применяться всё шире — просто потому, что альтернатив мало.

Существуют идеи захоронения фанатиков-исламистов в свиных шкурах и тому подобные меры, лишающие смертника привилегий загробной жизни — но при взрыве мощной бомбы применимость такого способа будет весьма узкой. К тому же, религиозное воздействие не окажет никакого эффекта на тех, чья готовность к самоубийственной атаке на мирных граждан имеет более прагматичный базис.

Вне зависимости от судьбы законопроекта депутата Худякова, коллективная ответственность за терроризм будет применяться. Хотя у озвученных законопроектов есть одно следствие, которое имеет смысл учесть — особую привлекательность для вербовщиков будущих смертников получат дети-сироты. Учитывая специфику России и распределение сирот по регионам, можно ожидать значительного увеличения доли славян в рядах камикадзе. Что, разумеется, даёт ещё одно измерение важности решения проблем усыновления в России.