Зачем Дворкович защищает «Макдональдс», а Греф финансирует украинскую оборонку.

Помнится, в советское время существовала практика регулярной политучёбы. Считалось, что преподаватели доносят до сведения масс новейшие взгляды партийной теории на основные общественные процессы.

В годы перестройки в числе лекторов всё чаще стали попадаться люди либеральных взглядов, «нового мышления». С одним из них я столкнулся во время обсуждения, казалось бы, уже заезженного тезиса о партийности литературы и печати. Стоит напомнить, что слово «партийность» воспринималось эвфемизмом коммунистической партии Советского Союза.
Удивительно, но прогрессист-«перестройщик» трактовал эту идеологему именно в русле партийного контроля КПСС как над литературой, так и над прессой. Мои возражения о том, что Ленин понимал тезис партийности расширительно, а именно, что любое произведение литературы, не говоря уже о конкретном СМИ, несёт в себе идеологические построения разных групп влияния, вызвало нешуточное волнение преподавателя.

Через какое-то время я понял причину, его вызвавшую: в эпоху поздней горбачёвщины большинство СМИ уже принадлежали другой партии – собирательно назову её антисоветской. Это-то и взволновало преподавателя-прогрессиста, которому очень не хотелось акцентировать внимание на том, что любой вид общественной и политической деятельности по определению не может быть «нейтрален», что он всегда заключает в себе взгляды и построения «нынешней» доминантной группы. Да и многие тогда долгое-предолгое время не замечали этого, по-прежнему безоговорочно веря печатному или официозному слову.

Минувшие годы много раз подтвердили правильность тезиса «дураков беда учит». Теперь намного большее число людей может видеть за выступлениями политических деятелей, публикациями в СМИ, конкретными действиями чиновников смыслы, которые продиктованы прагматическими или иными причинами. В последние месяцы в лексическом обороте некоторых наших СМИ – преимущественно печатных и интернет-изданий – появился термин «шестая колонна», которая дополнила ранее многократно упоминавшуюся «пятую». «Шестая» понимается как то же самое, что и «пятая», но только не на площадях и улицах, а в элите, в государственных органах и СМИ.
Нынешние украинские события порождают повышенное внимание даже к кажущимся мелким или символическим демаршам «колонны номер шесть». Любой внимательный человек может многое почерпнуть из ежедневного изучения нескольких источников информации.

В дни наступления киевской хунты на Новороссию, когда, вроде бы, ДНР и ЛНР висели на волоске, трудно было найти в выпусках теленовостей стройную информационную картину происходящего.

После знаменитого мартовского заседания Федерального собрания (того, которое дало президенту право на использование силы на Украине), назвавшего незаконный киевский режим нацистско-фашистским, эти точные формулировки стали постепенно размываться. Апрель, май и июнь миновали, и вот уже в лексиконе ведущих СМИ они заменяются на другие: «власти Украины», «украинские силовики», «вооруженные силы Украины», «зона проведения антитеррористической операции».

Только представьте, что в годы Великой Отечественной войны сводки Совинформбюро были бы конвертированы по правилам этой лексики. Тогда, скажем, сообщение о действиях фашистов против партизан Смоленщины, звучало бы так:

«По приказанию германских властей немецкие силовики начали активные боевые действия в зоне антитеррористической операции в Смоленской области…»

Хорошо, да?

Аналогичные изменения постигли и эпитеты в отношении республик Юго-Востока Украины: «так называемые», «самопровозглашенные». То же коснулось и их лидеров: «так называемый премьер», «так называемый министр обороны» и т.д.

Совершенно новый уровень активности преобразователей удалось заметить на новом этапе «украинской истории». А именно, после введения западных санкций против России и применения нашей страной ответных санкций против США и Евросоюза. Взять, хотя бы, историю с американским фаст-фудом в России. Роспотребнадзор выявил в продукции «Макдональдс» множество вредных ингредиентов. Собственно, это секрет Полишинеля. Еще в 1960-1970-е годы, когда простой советский человек и нюхом не нюхал эту продукцию, во многих странах Европы и Латинской Америки проходили мощные демонстрации против американской ядовитой еды.

Вот и в России взялись за эти «пищевые отходы», а также стали присматриваться к тому, что варганят и другие «фаст-фуды»: «кей-эф-си», «бургер кинг» и другие. Диетологи выступили с утверждениями, что подобные шаги оправданы и могут способствовать укреплению здоровья людей, особенно молодежи. В Москве и других городах даже временно закрыли тошниловки «Макдональдс». Но после этой первой волны мы услышали шелестящее заявление вице-премьера Дворковича: мол, о закрытии Макдональдса в России не может быть и речи…

А почему это «не может»? Потому что Дворкович так решил?

Вот тут и вспомнишь Владимира Ильича с его «партийностью». И возникает вопрос: а какой такой «партийностью» продиктовано это высказывание заместителя премьер-министра?

Второй произвольно взятый факт: «Сбербанк» под руководством Грефа открыл кредитную линию, благодаря которой финансируется украинская обороная промышленность.

А это какая «партийность»? Попытки некоторых СМИ спросить руководителя финансового учреждения, чем продиктовано такое благодеяние по отношению к незаконному нацистскому режиму, ничем не кончились. Ответом было глухое молчание.

Это лишь произвольно выбранные факты, которые всплыли на поверхность информационного «моря». А есть и те, что не всплывают. Например, нынешнее правительство, устами его главы, на днях объявило о намерении повысить топливные акцизы и ввести налог с продаж. Некоторые экономисты считают, что эта мера резко ухудшит положение российской экономики, вызовет взлёт цен. В то же время в российском бюджете, оказывается, есть колоссальные средства – до семи триллионов рублей (по положению на конец июля), которые не используются и, более того, заморожены. Почему? Неизвестно.

Так что же можно сказать про «партийность» этих решений?

Очевидно одно: сочетание всех этих мер, а возможно и тех, о которых мы пока не знаем, в состоянии расшатать общество и вызвать социальное недовольство. Это своего рода «рыхление почвы» под будущие побеги, которые в ближайшей перспективе могут дать новые «болотные» посевные площади. Поэтому «пятой колонне» пока следует подождать. Если так будет продолжаться и дальше, то, вероятнее всего, относительно недолго.

О том, что «пятая колонна» к чему-то готовится, свидетельствуют и косвенные, и прямые признаки. Тут и назначение послом США в России специалиста по «оранжевым» технологиям, и активизация радикальных исламских течений в России. Уместно вспомнить и слова Гиви Таргамадзе, одного из координаторов «оранжевых» процессов, произнесенные им на встрече с «болотными» активистами о привлечении в будущем «к делу» групп уголовников на местах для захвата органов власти, блокирования ключевых транспортных сообщений и крупных городов.

Геополитически этот перспективный, пока еще «тихий» фронт более опасен, чем «громкий» украинский.