Нынешней осенью исполнится 9 лет со дня нападения вооруженных боевиков на столицу Кабардино-Балкарии.

Суд по этим событиям идет уже несколько лет. Процесс является один из самых масштабных в России, как по количеству подсудимых, так и по количеству томов обвинения. Напомним, что в ходе нападения на Нальчик 13 октября 2005 года погибли 35 сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих, 14 мирных жителей, а также 92 человека из числа нападавших. 129 сотрудникам силовых структур и 66 гражданским лицам причинен вред здоровью разной степени тяжести. По различным оценкам, имеется и другая, ненамного отличающаяся от названных цифр статистика. Боевики одновременно атаковали здания МВД, ФСБ Кабардино-Балкарии, УФСИН РФ по КБР, ОВД г. Нальчика, другие объекты правоохранительных органов и организаций. В результате вооруженных действий было повреждено и уничтожено имущество юридических и физических лиц на сумму более 54,8 миллиона рублей. В настоящий момент под стражей остаются 52 подсудимых. Некоторые из обвиняемых отпущены под подписку о невыезде. Всем им инкриминируются терроризм, бандитизм, организация и участие в вооруженном мятеже, участие в организованном преступном сообществе, убийство и покушение на убийство сотрудников правоохранительных органов.

Мотивам, причинам, хронологии, последствиям террористического акта и ходу судебного разбирательства посвящены тысячи страниц СМИ, поэтому вряд ли есть смысл повторять уже сказанное. Речь пойдет об ином — весьма занимательной трансформации, которую пытаются применить к уголовному по сути и чудовищному по масштабам преступлению отдельные личности и силы, позиционирующие себя защитниками справедливости. Это некоторые правозащитные НКО и СМИ. На всем протяжении процесса названные силы манипулируют фактами и обстоятельствами, передергивают смысл очевидных и бесспорных понятий, спекулируют на милосердии, занимаются демагогией и откровенными подтасовками. Нужны конкретные примеры? Они есть. В ряду причин, которые выдаются за первооснову для нападения вооруженных до зубов бандитов на город — «ущемление религиозных чувств верующих мусульман». Рассмотрим этот момент подробнее. Верующими мусульманами в данном контексте являются последователи салафитской группы, укоренившейся в КБР и проповедующей идеологию «чистого ислама». Таким образом, все остальные представители ислама автоматически переводятся в ранг немусульман, кафиров. А вооруженное нападение на кафиров (не стоит забывать и о погибших в результате теракта мирных жителях) попросту объясняется проявлением религиозного гнева! Некие составляемые правоохранителями списки салафитов (если они вообще были) – мол, весомый повод для вооруженного противостояния. При этом автоматически к рангу «рыцарей без страха и упрека, отстаивающих справедливость», причисляется известная личность — Шамиль Басаев, палач Буденновска, одиозный террорист, идейный вдохновитель и руководитель кабардино-балкарского подполья. Ныне, слава Богу, мертвый.

Широко известно, что 11 октября, за два дня до нападения на Нальчик, в лесу у Кенже произошла встреча лидеров нападавших с Басаевым. Позже он взял на себя ответственность за нападение на столицу КБР. Условимся: никто не утверждает, что действия властей и руководителей правоохранительных органов – эталонный образец мудрости на все времена. Увы, были, есть и будут ошибки, просчеты, определенный недостаток компетентности и профессионализма. Но оправдывать этим махровую уголовщину и безжалостное убийство десятков людей – верх цинизма.

Вспоминается громкое дело «приморских партизан», коих точно так же представители отдельных СМИ и некоторых правозащитных организаций превращали в «робингудов». Результат этой работы налицо: более половины населения Приморья (по результатам опросов общественного мнения) отдали свои симпатии грабителям и убийцам. При этом напрочь игнорировался тот факт, что далеко не все жертвы приморских бандитов – милиционеры.

Вернемся к нальчикскому делу. Уже в ходе судебного заседания вниманию общественности навязывается утверждение, что обвиняемых избивают в СИЗО за попытки… молиться. Если имеются факты физического воздействия на подсудимых – это сам по себе факт для серьезной надзорной проверки (и она осуществлялась неоднократно). Но спекуляция на религиозной теме – налицо. Зачем? Дальше – больше. Освещение хода судебного процесса волей руководителей отдельных информационных ресурсов превращается просто в дискредитацию властных, судебных и надзорных структур. Особенно преуспевает в этом деле ряд СМИ, в одном из которых, к примеру, выделена даже отдельная рубрика. Количество материалов в ней достигает аж 53 публикаций, только их названия находятся на семи страницах. Вот заголовки лишь с первой страницы: «Антигосударственное обвинение»; «Тюремщики решают карьерные вопросы?»; «А судья кто?»; «Нальчик: суд или насмешка над законом?»; «Суд хотят сделать инструментом расправы над мусульманами»…

Каждый из заголовков – хлесткое обвинение. Не отстает и содержание. Налицо предвзятое, однобокое, ангажированное, дискредитирующее судебные инстанции освещение темы. Что происходит? Попытка давления на суд, на общественное мнение? Отрабатывание заокеанских гонораров? Желание превратить республику в бурлящий котел? Идет судебный процесс. Да, долго идет. Дело сложное, кропотливое, объемное. Задача – если не помогать следствию, то хотя бы ему не мешать. Адвокаты в своем праве – они делают свою работу. Правозащитники (настоящие, а не провокаторы) следят за соблюдением прав подсудимых. Родственники обвиняемых переживают и хлопочут, стремясь облегчить участь своих близких (вне зависимости от степени их вины). И это, в целом, находится в рамках правового поля.

Но когда в дело вмешивается еще одна сторона, и обвиняемые публично объявляются узниками совести, притесняемыми по религиозному признаку, когда идет спекуляция на близких и родных для каждого человека вещах, описанных в откровениях подсудимых, щедро и с завидной готовностью публикуемых в СМИ («молиться меня учила бабушка», «приговор будет вынесен моим детям» и т.д.) – это не правозащита и не журналистика. Это манипулирование сознанием. Очевидны попытки заранее (и слово «заранее» здесь – ключевое) убедить кого-то в том, что за решеткой находятся огульно обвиненные люди. Но сами жители КБР достаточно информированы по этому делу, и их сознанием манипулировать затруднительно. Тогда кто же является целевой аудиторией информационной обработки? Остальные жители Северного Кавказа, все граждане России? Мировое сообщество?

Показательны в этом отношении комментарии, сделанные пользователями сети к очередному такому материалу о ходе судебного разбирательства, вышедшему на информационном портале «Кавказский узел»:
— «Каждый год 13 октября диктор душераздирающим голосом извещает о том, как плохие ребята напали на город. Не было этого», — заявил обвиняемый» (цитата) — Прикольно! А, что тогда это было? Прогулка по городу с оружием наперевес? Или детская игра в казаков-разбойников?
— Нет, это было праведное дело, сейчас придут нальчанин, ауди и прочая […] и строго по-коранически объяснят, что это была праведная война, все их погибшие шахиды, убитые гражданские сплошь все пособники кафиров, сотрудники от страха постреляли сами себя и попадут в ад. А Аллах им выдал нотариально заверенный документ на проведение всего этого…

Подобная ирония вполне уместна в свете опубликованной статьи на правозащитном ресурсе «Мемориала». Судите сами: на скамье подсудимых находятся люди, обвиняемые в страшных преступлениях. Значительная часть из них уже признала свою вину. Но вдруг начинается кампания не только по героизации имиджа подсудимых, но и по объявлению их политзаключенными. С какой стати? И ведь подобные авансы даются обвиняемым до объявления приговора. Тем самым как бы предвосхищается, что приговор будет заведомо несправедливым.

Еще один момент – спекуляция на условиях содержания и бытовых потребностях заключенных под стражу. Мол, некомфортно им там. Мол, не разрешают в тюрьму домашнюю еду передавать (хотя это строго запрещено законом). И следуют очередные протесты, жалобы, заявления…

Да, это не курорт, не санаторий. Это, грубо говоря, кутузка. Такова реальность. Но, тут, как джокер из колоды, вдруг появляется пример норвежца Брейвика, который ни за что убил 77 и ранил 151 человека – мол, сидит человек в одиночной камере площадью 24 квадратных метра, состоящей из трех комнат: спальни, кабинета и спортзала. Имеет возможность вести переписку, прогуливаться во внутреннем дворике под надзором охраны. У него есть компьютер, интернет, игры… Жалуется, что масло сливочное ему на завтрак не той температуры подают… А почему, дескать, у нас все не так? Подобных поборников тюремных удобств хочется послать в… Норвегию.

Или другой пример, наша доморощенная мразь–подонок и убийца Кулаев, единственный оставшийся после нападения на школу в Беслане в живых террорист. Это он поначалу дрожал и трясся, рыдал от страха, попав в плен. А потом – ничего, освоился. Стал права качать, вести себя нагло и вызывающе, на условия содержания жаловаться, отрицать доказанную вину… Может, и его политзаключенным нужно было объявить? Или интернет ему в камеру провести?

В культовом романе Виктора Пелевина «Generation П» рассматривается достойная внимания мысль о том, что мир – это не то, какой он есть на самом деле, а то, каким его создают медиа. Видимо, отдельным доброхотам и провокаторам от журналистики данная идея спать спокойно не дает. Все ведь просто. Есть закон. И добиваться его исполнения необходимо исключительно законными способами. А способ, предполагающий давление на суд (информационное – в том числе) является незаконным. Это не является правозащитной деятельностью и честной журналистикой. Это спекуляция с провокационными целями.

И последнее. Следует понимать, что спекуляция не бывает благотворительной. Она всегда предполагает определенную выгоду для того, кто запускает ее механизм. Выводы делайте сами.