После организуемого Москвой конкурса «Новая волна» недавно в Юрмале состоялся международный форум «Новая волна в медицине», на который собрались русскоязычные врачи из 14 стран. В организации мероприятия принимал участие президент созданной при правительстве России Национальной медицинской палаты, директор Московского исследовательского института детской хирургии и травматологии, профессор Леонид Рошаль. Он подчеркнул, что все политические вопросы оставлены за стенами этого форума. Знаменитый детский хирург создал бригаду медиков скорой помощи, которая спасала детей во многих горячих точках мира. Однако на Украину пока решено не ехать.

— Полтора года назад вы с большим размахом отпраздновали в Кремле свой 80-летний юбилей. Тогда вас поздравляла администрация Кремля, музыкальными выступлениями порадовали и Иосиф Кобзон, и Валерия, и Игорь Крутой… Первых двоих этим летом не пустили в Латвию на «Новую волну», потому что они подписали письмо с выражением поддержки Владимиру Путину за аннексию Крыма. В свою очередь, Крутой пригрозил, что песенный конкурс «Новая волна» может покинуть Юрмалу, чтобы больше никогда сюда не возвращаться. А вы говорите, что отмежевались от политики!
— Я не состою ни в одной политической партии, я абсолютно независим политически и почти не знаю историю «Новой волны». Поддержал идею «Медицинской новой волны», автором которой является президент Латвийского общества врачей Петерис Апинис, очень энергичный человек, создавший одну из лучших организаций врачей в Европе. В Латвии только два миллиона жителей — столько же, сколько в одном регионе России. Если мы в каждом регионе создадим такую же хорошую организацию врачей, как у вас, то это будет чудесно.

Идея о форуме русскоязычных врачей зародилась в Южной Америке, где на аналогичные форумы собираются врачи, умеющие общаться на испанском языке. Если ассоциация, говорящая на английском языке, собирает врачей, которые общаются по-испански, то почему не пригласить собраться врачей, которые говорят по-русски. К примеру, в Германии есть ассоциация русскоязычных врачей, есть такая организация также в Америке, Израиле… Это не политическая организация, мы политикой не занимаемся, здесь люди разных национальностей, политических взглядов и религий. Мы должны быть выше политики и решать свои профессиональные вопросы.

Я никогда не был доверенным лицом Путина, и Путин к моему дню рождения не имеет никакого отношения. Полтора года назад, когда я праздновал свой день рождения, на Украине все было спокойно, и никакое письмо в поддержку Путину не писалось.

— Вы до их пор не отложили в сторону скальпель. Что позволяет вам поддерживать хорошие духовные и физические способности?
— Мои родители, которые все эти способности передали мне генетически. Для поддержания хорошей формы я не делаю ничего особенного — не занимаюсь физкультурой, не бегаю, но много работаю. Встаю в шесть, иду спасть около двух ночи… Не курю и не употребляю алкоголь.

— Когда вы успеваете ездить в горячие точки мира, чтобы спасать детей?
— С 1992 года я возглавляю Международный благотворительный фонд, созданный, чтобы лечить пострадавших в результате катастроф и войн детей. Бригада педиатров, которой руковожу я, работала более чем в 20 странах. Если она прибывает на место происшествия, то смертность в два раза меньше, а вместе с этим и инвалидность. Мы работали в Египте, Алжире, Турции после землетрясения, три раза были в Афганистане, Ираке, а также в Индии, Пакистане, Индонезии, на Гаити, в Нагорном Карабахе, Чечне…

— На Украине тоже?
— Я не был не Украине, потому что нет такой необходимости. Хорошо знаю министра здравоохранения Украины, он возглавлял Украинское общество врачей, в последнее время я связывался с ним дважды. Мы договорились, что Международный благотворительный фонд поможет снабдить детей Донецкой области и Луганска медикаментами. Мы должны сделать все, чтобы вывезти детей оттуда, чтобы они не страдали.

Все время держу руку на пульсе — если там будут дети, которым необходима хирургическая помощь, поедем оперировать. Надо лететь туда, где есть работа. Когда мы прилетали, к примеру, в Индии или Индонезию, там было сотни раненых, работали днем и ночью. То, что происходит на Украине, — это трагедия, и, возможно, нам нужно будет ехать и туда.

— Но в то же время 87% россиян поддерживает политику Путина…
— Это действительно так. Читаю и слушаю как СМИ, которые хвалят политику Путина, так и оппозицию на Украине. Я довольно свободный в своих взглядах человек, поэтому могу свободно оценивать и говорить то, что думаю. Граждане России всегда считали, что Хрущев поступил с народом несправедливо, отдав Крым Украине. Поэтому с восторгом было воспринято воссоединение Крыма с Россией. К тому же, это было сделано без единого выстрела. Большинство украинцев и русских, живущих там,

— Как закончится военная агрессия России на Украине?
— Нет ни одной войны, которая бы не закончилась. Время лечит и залечит также эту рану. Это не может тянуться вечно.

— Так почему же 87% российского общества все-таки поддерживает режим Путина, если русские не хотят войны?
— Я хочу, чтобы вы поняли: они поддерживают Путина, но не хотят войны. В медицинском институте, которым я руковожу, работают украинцы, русские, евреи и очень хорошо друг друга понимают. Посмотрите, сколько украинцев в правительстве России! Никто их не уволил с работы только потому, что они украинцы.

— Какова сейчас ситуация в российской медицине?
— Мы не пошли на поводу у Всемирного банка и не ликвидировали поликлиники и службу педиатрии. Человеку необходимо, чтобы вблизи была поликлиника, как минимум, с участковым терапевтом и педиатром. Мы добились, чтобы в Конституции России было записано, что лечение любого жителя в муниципальных медицинских учреждениях бесплатное. В России на медицину выделяется 3,7% ВВП, и мы достаточно хорошо обходимся этими деньгами. И в России так же, как и в Латвии, есть альтернатива: богатый человек едет лечиться в Германию, Францию или куда-то еще. В нашем государстве любой человек может лечиться в любой клинике страны — ехать из Владивостока в Москву и наоборот. Врачи государственных клиник посещают больных с визитами на дому бесплатно.

— Какова средняя зарплата врача?
— Очень разная, у нас нет единой зарплаты, она привязана к территориям. В Москве и Санкт-Петербурге зарплата врача в несколько раз больше, чем, к примеру, в Казани. Медики едут работать туда, где лучше. На селе врачи зарабатывают мало. Нередко, чтобы выжить, врачам приходится работать на полторы или две ставки. В моем институте врачи зарабатывают хорошо: зарплата высококвалифицированных докторов в пересчете на доллары достигает 3 тысяч, а медсестер — около 1000 долларов.

— Есть ли в российской медицине коррупция?
— Что вы подразумеваете под коррупцией?

— Вымогательство денег у пациентов…
— В моем институте за год проходит лечение примерно 80 тысяч детей, и вы не найдете ни одной матери или отца, которые заплатили хотя бы копейку неофициально. Правда, у нас десять лет назад был один человек, который вымогал деньги у родителей больных детей. Когда я узнал об этом, спросил: сколько времени тебе нужно, чтобы снять халат и исчезнуть отсюда, пяти минут хватит?

Если врач создает условия, что ему надо дать денег, и только потом он будет лечить, то надо идти в прокуратуру. Но есть такие люди, в том числе и я, которые хотят поблагодарить врача за лечение. Мне в больнице лечили травму, и перед выпиской я целую неделю думал, что подарить санитаркам, медсестре, что — ординатору, лечащему врачу… Чувство благодарности не давало покоя. Своим коллегам говорю: если вы лечите, человек выздоравливает, выписывается из больницы довольный, а потом привозит вам «мерседес» и говорит спасибо, я был бы рад этому. Правда, никто нам «мерседес» не привез. (Смеется).

Пациенты считают: вот, не заплачу, меня будут плохо лечить, и они идут на провокацию. Если хирург хорошо умеет выполнять свою работу, то он будет делать это, независимо от того, дают ему деньги или не дают, — техническое исполнение не изменится.

— Каковы результаты «Медицинской новой волны»?
— На таких конференциях не принимают программы, а обсуждают различные медицинские вопросы, а также глобальные темы. В следующем году мы будем делиться опытом о том, как в разных странах регулируют профессиональную деятельность медиков, как добиться, чтобы было как можно лучше хороших врачей.