Замоскворецкий суд в четверг приступил к изучению доказательств по делу Алексея и Олега Навальных. По версии следствия, они оказывали транспортные услуги по завышенным ценам, а их жертвами стали компании ООО «Ив Роше Восток» и ООО «Многопрофильная процессинговая компания». Общий ущерб превысил 31 миллион рублей. Предполагалось, что суд начнет допрашивать свидетелей, однако в зале никто из тех, кто мог бы пролить свет на преступную деятельность братьев, так и не появился. «Эхо Москвы» не теряет надежд выяснить, чем же дело «Ив Роше» отличается от «Кировлеса».

Счастье в мелочах

– Триумф российского правосудия! Спасибо большое! Такого давно не было! – часто такие слова из уст главного подсудимого последних полутора лет слышать явно не приходится. Алексей Навальный торжествовал. Пару минут назад судья Елена Коробченко удовлетворила его ходатайство и смягчила условия меры пресечения. Навальный, на которого постоянно подают в суд и который сам называет это «большой проблемой» просил разрешить ему общаться с ответчиками и со своими представителями по гражданским делам. Председательствующая неожиданно пошла ему навстречу. Теперь оппозиционеру запрещено разговаривать лишь со свидетелями по делу «Ив Роше».

– Ура, я могу с вами поговорить! – подсудимый буквально бросился к журналистам, потом посмотрел на своего сопровождающего из ФСИН и ухмыльнулся, – Сергей Игоревич недоволен, теперь меня бессмысленно записывать на видеорегистратор. Оказалось, что суд впервые примерно за четыре года удовлетворил существенное ходатайство, заявленное Навальным.

Объяснение у него нашлось лишь одно. – Думаю, это связано с тем, что Европейский суд принял коммуникацию по моему домашнему аресту в очень короткие сроки. И Россия до сентября должна дать ответы. Не думаю, что они испугались; скорее, снимают самые одиозные положения домашнего ареста, чтобы потом иметь меньше сложностей в ЕСПЧ. Ничем другим объяснить не могу. Хотя, возможно, меня полюбила Ольга Егорова или Анна Зотько (Ольга Егорова – председатель Мосгорсуда; Анна Зотько – судья Люблинского суда; именно ей часто выпадает рассматривать гражданские дела, по которым Навальный проходит в качестве ответчика).

Тем временем обвинение приступило к исследованию доказательств. На первом заседании был установлен соответствующий порядок: сначала должны быть допрошены свидетели, затем изучены материалы дела, после чего на вопросы предстояло ответить потерпевшим. Однако в четверг прокуроры Розова и Игнатова решили, что целесообразнее начать с оглашения письменных материалов, поскольку никто из свидетелей в суд не явился. Чтение одного лишь списка документов, которые гособвинители намеревались изучить, занято двадцать минут. Список ужасал и потрясал, оглашение всех указанных листов грозило затянуться на несколько дней.

Потерпевшие на вопрос председательствующей, поддерживают ли они ходатайство обвинения, ответили дежурной фразой: «На усмотрение суда». Других слов они, кажется, в этом процессе пока не произносили. А вот адвокат Ольга Михайлова отреагировала более бурно и поинтересовалась, почему был внезапно изменен порядок представления доказательств, почему не пришли свидетели и какие действия предпринимались, чтобы свидетели все же были допрошены. Наконец, Михайлова попросила хотя бы передать стороне защиты список материалов, которые предлагается огласить, чтобы адвокаты могли с ним ознакомиться. Ответ прокуроров был несколько обескураживающим. – Сошлитесь на норму закона, в соответствии с которой я должна вам его дать, – гособвинитель Розова сделала каменное лицо. – Мы не обязаны это делать! – В таком случае это не уважение к другой стороне, учитывая количество материалов дела, – развела руками Михайлова и села на свое место. Надо признать, что обычно стороны действительно взаимодействуют в ходе процесса по таким вопросам, чтобы сэкономить время, даже если участники процесса желают друг другу тяжелой и продолжительной болезни.

Судья Коробченко уже начала говорить, что ходатайство удовлетворено, когда вмешался Навальный, которому слово почему-то не предоставили. – Ваша честь, я хотел бы изложить свою аргументацию. Очень мало людей в этой комнате понимают, о чем уголовное дело. Оно сложное, в нем черт ногу сломит. Если мы сейчас начнем читать документы из 128-го тома, то мы никогда ни в чем не разберемся. Должна быть логика, – вещал Навальный. – Дело фабриковалось известным образом. Прибегают сотрудники ФСБ, устраивают у всех 24 обыска, всех пугают и берут показания под диктовку. А сейчас прокуроры не будут вызывать свидетелей и просто зачитают показания. И мы не сможем ни у кого спросить, как же было на самом деле.

Однако предложение Навального разобраться сначала, в чем заключаются претензии потерпевших, а уже потом изучать свидетельства о рождении и почтовые инструкции, было решительно отвергнуто. Тогда в последний бой вновь ринулась адвокат Михайлова, которая попыталась выяснить, просили ли прокуроры у суда повестки, чтобы вызывать свидетелей, и сделали ли они хоть что-нибудь, чтобы обеспечить их явку. Гособвинители на это раздраженно заметили, что сами решают, как им представлять доказательства. После десяти минут препирательств стало понятно, что сторона обвинения не приложила никаких усилий, чтобы в суд пришел хотя бы один человек.

Огнетушители и Газель-бычок

Следующие три с половиной часа были заняты непрерывным бубнежом. Передавая друг другу тома дела, прокуроры читали материалы. При этом они оглашали не все документы целиком, а лишь названия и буквально в двух словах пересказывали суть. Таким образом, теперь на прочитанные листы можно ссылаться в суде, с точки зрения УПК они считаются исследованными. Однако адвокаты время от времени обращали внимание, что прокуроры упускают важные детали, оглашая документы не целиком, а частично. В ответ сторона защиты получала недовольные взгляды.

Имя Алексея Навального в 30-ти томах уголовного дела встретилось лишь несколько раз. Его упомянули в связи с приговором по «Кировлесу» и в связи с лишением его статуса адвоката. Больше о старшем из братьев речи не шло. Зато Олег Навальный явно должен был предстать как главный злодей. Его имя фигурировало буквально в каждом документе. Впрочем, довольно сложно назвать эти материалы изобличающими доказательствами, после изучения которых Навальный-младший должен раскаяться и во всем признаться. Прокуроры прочитали договоры на оказание услуг, должностные инструкции, заявления и приеме на работу и о переводе на другое место работы, копии дипломов, свидетельство о рождении, справки с места жительство, протоколы осмотров и десятки других, столь же увлекательных документов.

Присутствующие тем временем сражались со сном. И если журналисты в своем большинстве из этой схватки вышли победителями, то один из представителей потерпевшей стороны уронил голову на грудь и опасно клонился вправо, угрожая упасть со стула на своего коллегу. Казалось, что за ходом оглашения следят только адвокаты Кобзев, Полозов и Михайлова, которые иногда поправляли своих оппонентов, когда те ошибались в имени, или обращали внимание суда, что речь идет о тарифах за 2005 год, то есть за период, который выходит за хронологические рамки предполагаемого преступления.

Сам Навальный быстро заскучал. Лишь однажды он предпринял попытку устроить перерыв на обед, но потерпел неудачу и продолжил обмениваться записками с женой.

Время шло. Прокуроры рассказывали, как Навальные покупали огнетушители за 18 тысяч рублей и как грузы перевозились на неведомом автомобиле Газель-бычок. Суть преступления века все еще оставалась весьма туманной. Отчаявшись набрать информацию на новостной выпуск, девушка, работающая на одном из порталов, известных своей скандальной репутацией, открыла YouTube, включила изобличающий Навальных ролик о деле «Ив Роше» и начала расшифровывать закадровый голос, чтобы потом, видимо, использовать этот текст как собственный в своем сюжете. Но тут внезапно 30 томов кончились, и прокуроры запросили перерыв.

Защита предприняла еще одну попытку выяснить, когда же появятся свидетели. В ответ судья Коробченко призналась, что направлять повестки она считает нецелесообразным. Из зала адвокаты братьев Навальных выходили изрядно удивленные: еще ни один процесс не стартовал с оглашения материалов, суд всегда сначала допрашивает потерпевших и свидетелей. Алексей Навальный за подобным поведением прокуроров увидел стратегию на время всего разбирательства.

– Они не хотят видеть в зале суда живых людей, которым можно задать реальные вопросы, потому что дело тогда начнет разваливаться. Задача прокуратуры – замурыжить процесс, чтобы мы без конца читали какие-то бумаги. Прочитали все тома и ушли на приговор.

Проверить эту догадку можно будет 29 августа. Всего в деле 200 свидетелей, возможно, хотя бы один из них к следующей пятнице появится в суде. Если же нет, то, по самым скромным расчетам, чтение оставшихся 100 томов дела займет более 10 часов. Свидетелей же, как известно еще по делу «Кировлеса», может и совсем не быть.