К офицерам КГБ я хотел приляпать пулевые подсадки. Солдаты из БТР должны были открыть огонь холостыми. В ответ мои офицеры должны были изображать кровь, смерть и муки

Августовский путч 1991 года я вспоминаю с большой нежностью. У меня было хобби: участие в государственных переворотах. Я чрезвычайно благодарен этому опыту, потому что именно он избавил меня от всякого уважения к государственности и иных глупостей подобного рода.

Когда толпа окружила Белый дом, я, будучи консультантом Крючкова, предложил рискованный план спасения ситуации. Я попросил дать мне дюжину офицеров КГБ, и мне их дали. Их вызвали ко мне ночью. Дальше я попросил открыть рабочие мастерские «Ленфильма». К офицерам КГБ я хотел приляпать пулевые подсадки. Устройства крепятся на тело, к ним идут специальные проводки, каскадер их сводит и изображает, что в него попала пуля, а из его тела в разные стороны брызжет кровь. Солдаты из БТР должны были открыть огонь холостыми. В ответ мои офицеры должны были изображать кровь, смерть и муки.

Люди бы побежали от Белого дома. Поверьте, когда рядом с вами в человека попадает пуля, вы начинаете бежать, особенно если вы безоружны и в толпе. Толпа бы хлынула, ее бы смогли остановить только у Яузских ворот, наши покойники тут же встали бы под телевизионные камеры. И мы выглядели бы не только победителями, но умными и хитрыми победителями.

Да, именно мальчишки вроде меня инициировали ГКЧП своим экстремизмом, разнузданностью и хулиганством. Но те, кто были в больших маршальских чинах, решили, что не будут ломать комедию, что народ и так кинется в объятия советской родины и советской власти, что все хорошо закончится и без невзоровского цирка.

Ну, как закончилось, мы знаем.

Блистательная машина ГКЧП раскололась о феноменальный пофигизм больших легальных персонажей типа Язова и Крючкова. 20 августа я никак не мог дозвониться до Крючкова. Потом мне сообщили, что он уехал вечером на дачу.

Эти путчисты после 18:00 уезжали на дачу! Они были убеждены, что все произойдет само собой, что народ разумен, что надо всего лишь проявить некую партийно-государственную волю, и все немедленно встанут на задние лапки, произойдет чудо и освобождение от либерального кошмара, который с точки зрения ГКЧП захватил Россию… Эти надежды у них были очень сильными. На этом они и споткнулись: никто из них не решился пролить и трех капель крови, не говоря уже о каких-то более серьезных действиях, которые надо было предпринимать.

Любое дело — починку примуса или государственный переворот — надо делать хорошо. Чтобы сделать переворот хорошо, его нужно замешивать на очень большой крови. Его не сделать на фу-фу, оставаясь при этом большими гуманистами. А в ГКЧП были сплошь гуманисты, белоручки и трусы в той или иной мере. Они жили во власти представлений, что в народ нельзя стрелять… Я не обсуждаю моральной подоплеки этих событий, а говорю только об исполнении дела: ГКЧП нуждался в крови, чтобы стать эффективным.

Как события развивались бы дальше, вопрос десятый. ГКЧП мог провести те же самые реформы, что Ельцин, но сдержаннее, аккуратнее и щадяще. В ГКЧП идиотов-то не было. Там не было советских омерзительных сморчков, которые по ночам клали рядом с кроватью бюстик Ленина. Это все были достаточно развитые и неглупые люди. А генерал Крючков вообще был великолепен. Я же не случайно с ним дружил так долго.

Путч не был последним толчком к распаду СССР. Он был всего-навсего путчем, сделанным не по технологии. А значит, это была пустая трата времени. Все происходило самым бездарным образом. Имея армию и великолепный, еще не разваленный аппарат КГБ, МВД, имея необыкновенные финансовые возможности, проиграть надо было еще умудриться. Проигрыш демонстрирует предел слабости, глупости, полного, безнадежного идиотизма и некомпетентности. Лучше не затевать путч, чем проиграть его.