Случились сегодня три события, которые о российской политике говорят больше, чем того участникам событий, наверное, хотелось бы.

Во-первых, разумеется, речь Путина. Удивительная речь — ажиотаж, традиционное опоздание, гадания сторонних наблюдателей на новостной гуще: война? Мир? Репрессии? Оттепель? Депутаты, ждущие в душном зале, запрет телетрансляции. И что в итоге — а ничего. Скучная пустота и призыв, обращенный к собравшимся, — пойти искупаться в море.

Во-вторых, в рамках все той же крымской сходки еще одна речь — вице-спикера Государственной думы РФ В.В. Жириновского, обращенная к отцу нации. Жириновский (ну вдруг вы не знаете) предложил Путину переименоваться в верховного правителя, флаг сменить на имперку, гимн — на «Боже, царя храни», а к границам, устрашения супостатов ради, двинуть войска. И усилить военную пропаганду.

И, в-третьих, взлом твиттера премьер-министра Медведева Д.А. неизвестными, но, вполне возможно, погононосными доброхотами. В течение, кажется, пятидесяти минут там появились обещание уйти в отставку от стыда за действия правительства и несколько безвкусных шуток.

Вот это и есть российская политика. На самом верху, там, где настоящая власть, — полная непрозрачность. Недоверие и презрение не то что к гражданам, нуждами которых все наши властители так озабочены (сегодня, например, министр труда РФ сказал в интервью «Известиям», что гордится, поскольку, заморозив пенсионные накопления, «отстоял интересы граждан»), но даже и к ближним своим, к тем, кто формально — тоже власть. Тоже люди, за судьбу страны ответственные. Но и для них важных слов не находится. Спасибо, депутаты, что пакет крымских законов оперативно приняли, скоро новый пакет пришлем. Ступайте пока, поплавайте.

Этажом ниже — злобные клоуны, которым позволено нести любую ересь («У нас же свобода слова», — не без нежности отозвался Путин о словах Жириновского). Объявлять войны, грозить стереть с лица земли целые страны, — как будто мир, как и мы, обязан понимать, что «вице-спикер» потешной Госдумы, — это шутовская должность, а не позиция одного из первых лиц государства.

То есть получается, есть три разновидности политики. Первая — настоящая, там, где в непроглядной тьме принимаются решения, благодаря которым мы остаемся без будущего. Вторая — для тех, кто за приличную зарплату изображает наличие в России демократических институтов. Ну, посидите рядом, можете поблагодарить за работу, и ступайте купаться. И есть третья — для народа, на публику, которая теперь окончательно свелась к пляске держиморд перед полицейским участком: «За веру! За царя! Запорю! Соловей, соловей, пташечка!»

Надо ли удивляться, что главным событием дня, — по-настоящему, без конспирологических оговорок главным, — оказывается взлом твиттера самого серого из серой толпы государственных персонажей. И шутки плоские, и понятно с первой секунды, что взлом, — а все-таки иллюзия живого разговора возникает. Политика — это ведь и есть искусство человеческого разговора, навык проблемы живых людей решать в диалоге с этими людьми. А не бравурные беседы с пустотой о пустоте и не похабные кривляния пожилого клоуна.

Впрочем, это не про российскую политику. Про российскую политику, и внутреннюю и внешнюю, все доходчиво рассказал тот же Жириновский, когда весной в Думе соратнику своему приказывал нападать на журналистку:

— Эй, придурок, я сейчас буду кричать «Христос воскрес!», а ты ее жестко насилуй.