Вся наша жизнь есть сплошной юридический казус, а когда в неё входит война – тем более.

Всем памятны переходы укро-воинов через российскую границу на отдых и лечение, после чего кое-кого из них сразу отправили домой, к маме, ибо мама – это святое, а гуманное отношение к воинам у нас в крови. Почти по толстовскому Кутузову: «Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?..»
По внешнему виду перешедших границу России вояк никак нельзя сказать, что они претерпели какие-то особенные лишения, тяготы и страдания. Молодые здоровые мужики, сытые, расслабленные. За пару дней так не отъешься и не отдохнешь от невыносимой боевой работы. Да к тому же, по недосмотру или сознательно их разместили подле лагеря гражданских, что стали беженцами именно по милости этих воинов, жаждущих отпуска и холодненькой минералки…

В итоге получается, что «злочинные москали» предоставляют свою территорию для кратковременного отпуска военнослужащим откровенно враждебного России государства, с тем, чтобы в дальнейшем те могли по мере сил убивать мирных людей и обстреливать территорию России.

В этой связи хочется даже ущипнуть себя и спросить: «Уж не сон ли это?»

Оставим, однако, в стороне морально-этическую сторону происходящего и перейдем в правовую плоскость, которая может слегка прояснить ситуацию.
Для начала нужно квалифицировать происходящее в Зоне «У». С точки зрения современного международного права, там внутренний вооруженный конфликт. Россия же выступает в качестве нейтрального государства. О нейтралитете она неоднократно заявляла, — к большому неудовольствию обеих воюющих Зоне «У» сторон. Одна сторона этот нейтралитет в упор не видит и отрицает, другая на него сетует.

Что же такое вооруженный конфликт немеждународного характера? На сей счет можно осведомиться, заглянув в Дополнительный Протокол I 1977 года к Женевской конвенции 1949 года «О защите жертв войны», в котором содержится следующая формулировка:
«Под вооруженным конфликтом немеждународного характера понимаются «вооруженные конфликты на территории какой-либо Высокой Договаривающейся Стороны между её вооруженными силами и антиправительственными (термин «правительство» употребляется не в узком смысле, он обозначает всю систему государственных органов и должностных лиц) силами или другими организованными вооруженными группами, которые, находясь под ответственным командованием, осуществляют такой контроль над частью её территории, который позволяет им осуществлять непрерывные и согласованные военные действия и применять настоящий Протокол…»
К таковым действиям, по смыслу Протокола, не относятся случаи нарушения внутреннего порядка и возникновения ситуации внутренней напряженности: беспорядки, отдельные и спорадические акты насилия. Применение такой формулировки все-таки оставило государствам возможность расширительного толкования, а значит, и различной квалификации вооруженного противостояния, имеющего место на их территориях.

Таким образом, международное право выделяет три критерия, по которым можно определить, имеет ли место внутренний вооруженный конфликт, некая «АТО» или же игра для взрослых «Зарница-2».

Первый критерий: конфликт должен быть вооруженным. Если конфликт протекает в других формах, он не сможет быть объектом регулирования со стороны международного гуманитарного права.
Второй критерий: вооруженный конфликт является внутренним, если в нём не задействованы другие субъекты международного права. Так можно истолковать выражение «конфликт, не носящий международного характера», хотя статья никаких дополнительных разъяснений на этот счёт не дает.
Третий критерий наименее удачный из всех, и его вообще можно воспринимать только в тесной связи с предыдущим, поскольку на территории одной из договаривающихся сторон может возникать не только внутренний, но и международный конфликт. Следовательно, это выражение означает, что конфликт, не имеющий международного характера и возникающий на территории одной из договаривающихся сторон, будет относиться к разряду внутренних. Он, по логике, должен не только возникать, но и протекать в пределах территории одного государства.
Заметим по этому поводу, что представители иностранных ЧВК, уже обильно удобрившие собою землю Новороссии, должны рассматриваться в России только в качестве наемников, т.е. уголовников.
Итак, с первым вопросом мы разобрались. Однако возникает вопрос о правах и обязанностях нейтрального государства по отношению к участникам вооруженного конфликта немеждународного характера. К тем самым, что ненадолго зашли к нам отдохнуть, перекусить и в баньке помыться. В данном случае должны применяться положения V Гаагской конвенции 1907 года «О законах и обычаях войны». Кстати, тринадцать Гаагских конвенций на сей счёт были приняты по инициативе России и её государя Николая Александровича.
Статья 11 V Гаагской конвенции гласит:
«Нейтральное государство, принявшее на свою территорию войска, принадлежащие к воюющим армиям, обязано водворить их, по возможности, далеко от театра войны. Оно может содержать их в лагерях и даже подвергнуть заключению в крепостях или приспособленных для этой цели местах. (Кстати, у нас таких мест много – от уральского Карабаша с «убитой» экологией до Магадана и Земли Франца Иосифа, — Авт.). От него зависит решить, могут ли офицеры быть оставлены на свободе, под честным словом не покидать нейтральную территорию без дозволения…»
Таким образом, в обязанность нейтральному государству вменяется интернирование участников вооруженного конфликта, т.е. применение к ним особого режима ограничения свободы, устанавливаемого в данном случае нейтральным государством в отношении находящихся на его территории военнослужащих воюющих сторон. Согласно 5-й и 13-й Гаагским конвенциям 1907 года, нейтральное государство, принявшее на свою территорию войска, принадлежащие к воюющим армиям, обязано интернировать их, равно как и команды военных судов воюющих сторон, задерживающихся в порту нейтральной державы сверх установленного срока. То же относится и к экипажу военного самолета, проникшего в воздушное пространство нейтрального государства во время вооруженного конфликта.

Интернированные лица должны освобождаться государством, во власти которого они находятся, как только исчезнут причины, обусловившие их интернирование.
Так что проблема укро-вояк для России включает в себя как нормы международного гуманитарного права, так и собственно международного права вооруженных конфликтов («нейтралитет» со всеми вытекающими из него правами и обязанностями).
В нынешней ситуации не-интернирование военнослужащих из Зоны «У» является противоправным и несет себе угрозу безопасности России, на которую уже падает укро-боезапас.

Характерно, что пребывание у нас укро-воинов уже вызвало ярость «хельсинкской группы» и Киева. Как утверждает Киев, украинские военнослужащие удерживаются насильно. «На территории РФ до сих пор силой удерживаются 18 военнослужащих вооруженных сил Украины и 28 военнослужащих-пограничников», — объявил официальный представитель совета нацбезопасности и обороны Украины А.Лысенко.
Ну да, граница между невежеством и наглостью официальных представителей Зоны «У» размыта.
И последнее. Переведём проблему в практическую плоскость. Вот вы, к примеру, пограничник, а на вас движется батальон иностранных военных, с оружием или без (что там у них в карманах, издалека не видно). Пусть даже с белым флагом. Ваши действия, товарищ пограничник? Станем дозваниваться до Джен Псаки?
В общем, так:
— Будут сидеть!… Я сказал…
И даже не капитан Жеглов так считает, а международное право.