Николай Байбаков: патриарх плановой экономики

6 марта исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося советского хозяйственника Николая Константиновича Байбакова.

С именем Героя Социалистического Труда Николая Константиновича Байбакова связаны непревзойденные достижения советской плановой экономики. Более 20 лет он возглавлял Госплан СССР. А до этого почти столько же нефтяную отрасль страны. Он приложил руку к достижениям, которые для сегодняшних руководителей российской экономики просто немыслимы.

— Заслуга Николая Константиновича в том, что СССР был ведущей державой мира, непереоценима, — рассказал корреспонденту «СВ» министр геологии СССР в 1975-1989 годах, доктор технических наук, профессор Евгений Козловский, хорошо знавший Байбакова. — Вот лишь некоторые показатели. За 40 лет, прошедших после окончания войны, страна увеличила добычу угля в 4,8 раза, нефти с конденсатами — в 32 раза, газа — в 190 раз. Именно плановое хозяйство, при скептическом отношении к нему «перестройщиков», позволило после войны в сжатые сроки восстановить экономику страны. Что касается конкретно деятельности Николая Константиновича на последней должности заместителя председателя правительства и председателя Госплана СССР, которую он занимал более 20 лет, национальный доход страны за это время вырос в 3,8 раза, объём промышленного производства — в 4,1 раза, сельскохозяйственного — в 1,8, капиталовложений — в 4,1 раза.

Битва за кавказскую нефть

Байбакову не было и тридцати лет, когда он стал заместителем наркома нефтяной промышленности СССР. А в июле 1942 года Сталин назначил его уполномоченным Государственного комитета обороны (ГКО) по уничтожению нефтяных скважин и нефтеперерабатывающих предприятий в Кавказском регионе.

Несмотря на то, что к началу нападения на СССР фашистская Германия распоряжалась энергоресурсами всей Европы, их было недостаточно, чтобы вести войну против Советского Союза. Поэтому в документе с кодовым названием «Зеленая папка», утвержденном перед началом войны с СССР, Геринг подчеркивал: «Получать для Германии как можно больше продовольствия и нефти – такова главная экономическая цель кампании».

3 июля 1941 года Гитлер, выступая перед генералитетом, заявил, что необходимо завладеть нефтяными районами Краснодарского края, Чечено-Ингушетии и Азербайджана, а затем оккупировать нефтяной Иран. Если Германия не сделает этого – она проиграет войну.

Наибольшие надежды нацисты возлагали на быстрый захват нефтяных промыслов Кавказа и Закавказья, где перед войной добывалось более 80% советской нефти. Впоследствии стало известно, что в Германии было даже создано акционерное общество «Немецкая нефть на Кавказе». Но ему не суждена была деловая жизнь.

Николай Байбаков впоследствии вспоминал: «В июле 1942 года меня вызвал Сталин. Взглянул спокойно и тихим, почти будничным голосом проговорил: «Товарищ Байбаков, Гитлер рвется на Кавказ. Он объявил, что если не захватит нефть Кавказа, то проиграет войну. Нужно сделать все, чтобы ни одна капля нефти не досталась немцам. Имейте в виду, если это случится, то будет очень плохо для вас. Поэтому я вас предупреждаю, если вы оставите хоть тонну нефти, мы вас расстреляем». И чуть ужесточив голос, добавил: «Но если вы уничтожите промыслы, а немец не придет, и мы останемся без горючего, мы вас тоже расстреляем».

Нефть на Кавказе решили добывать до последней возможности, но помнить — при крайних обстоятельствах промыслы необходимо уничтожить. Тогда же для этой цели в нефтяных краях Краснодарского и Ставропольского краев были созданы более 140 партизанских отрядов и диверсионных групп».

Английский опыт

Поначалу Байбаков стремился создать щадящую технологию вывода из строя и консервации скважин, чтобы их впоследствии можно было использовать. Он выяснил, что на острове Борнео перед оккупацией его японцами в 1941 году, англичане забили скважины металлом и бумажными мешками с цементом. Заместитель Берии Меркулов тайно привез в Краснодар работавших на Борнео тех самых английских специалистов для передачи опыта. Англичане убеждали русских: враг не сможет восстановить законсервированные по их методу скважины.

«Но когда через день после первого испытания, — вспоминал Байбаков, — мы подняли обсадную колонну и разрезали ее нижнюю часть, мы увидели, что металл не скреплен цементом. Мешки не разорвались при падении. Английские специалисты пришли в ужас. Они убедились, что законсервированные их методом скважины враг может легко восстановить. Наши же специалисты разработали действительно радикальный способ ликвидации скважин». Только в Грозненском районе были ликвидированы 2160 скважин. Почти за полугодовой период оккупации немцы, которые привлекли к восстановлению скважин специалистов сразу нескольких стран, так и не смогли запустить ни одной из них. «Но и нам, — вспоминал с горечью Николай Константинович, — после освобождения от фашистов также не удалось их восстановить. Пришлось бурить новые».

Впервые в отечественной практике

C захватом немцами Северного Кавказа путь бакинской нефти в центральные районы страны оказался отрезан. Из-за частых бомбежек транспортировка нефтепродуктов по Волге на танкерных судах стала невозможной. Что делать?

В начале 1943 года было решено демонтировать ветку Баку-Батуми и использовать трубы для прокладки направления Астрахань – Саратов. Без остановки навигации строители проложили нефтепровод через Волгу.

Впервые в отечественной практике трубопровод протащили по дну реки. Ветка Астрахань-Саратов с комплексом сопутствующих сооружений была смонтирована за апрель-ноябрь 1943 года. В довоенное время на такое строительство потребовалось бы 2 – 3 года.

Вот что вспоминал об этом времени Н. К. Байбаков: «Люди искали и находили выход из тяжелейших ситуаций, изобретали и придумывали, казалось, невозможное.

Нефтяники на острове Артема организовали водолазные поиски и подняли со дна Каспия многое из того «старья», в котором в мирное время они не нуждались. В эти трудные годы, когда трубные заводы выпускали в основном оборонную продукцию, старые трубы были отремонтированы и пущены в дело. Так в районе Азербайджана в начале войны был разобран старый трубопровод и направлен на строительство газопровода Бугуруслан — Куйбышев, что обеспечило топливом оборонные заводы Куйбышева».

Подводя итог работы советских нефтяников в тяжелые военные годы, Н. К. Байбаков подчеркивал, что действующая армия ни на одном этапе не знала трудностей с нефтепродуктами даже в особо сложные первые годы войны: «Несмотря на ущерб, нанесенный временной потерей украинских, кубанских и частично грозненских промыслов, несмотря на демонтаж и эвакуацию ряда нефтеперерабатывающих заводов на Восток и уничтожение почти половины нефтебаз, все требования фронта оперативно удовлетворялись».

Начало конверсии

В 1944 году Байбакова назначили наркомом нефтяной промышленности. А спустя три месяца Сталин вызвал его для беседы о послевоенном развитии отрасли. Вот как вспоминал об этом Николай Константинович:

«Сталин меня спросил:

— Вы знаете, что нефть — это душа военной техники?

— Товарищ Сталин, — подтверждая, ответил я, — это не только душа военной техники, но и всей экономики.

— Тем более скажите, что нужно, — доверительным тоном подбодрил меня Сталин, — для развития отрасли.

После моего обстоятельного доклада Сталин тут же набрал номер телефона Берии, как первого заместителя Председателя Совнаркома, который курировал топливные отрасли.

— Лаврентий, вот здесь товарищ Байбаков, все, что он просит, дай ему…

Я также предложил Сталину, назвав конкретные оборонные заводы, перевести их на выпуск буровых станков и другого нефтяного оборудования для промыслов. Сталин тут же отдал необходимые распоряжения. Так, говоря языком сегодняшнего дня, началась в стране конверсия военных предприятий.

…Я до сих пор не скрываю того, что был в числе тех, кто учился у Сталина, считая, что его ясный и решительный стиль должен быть присущ руководителям любого ранга, — напишет позже Байбаков. — Где бы ни работал и при Сталине, и после него, я, следуя его примеру, всегда в меру своих сил старался внимательно выслушать каждого, с кем работал, искать истину в сопоставлении различных мнений, добиваться искренности и прямоты каждого личного мнения, но, прежде всего, искать доступные, реальные пути выполнения поставленных задач».

До последнего вздоха

— Вот листаю его воспоминания «От Сталина до Ельцина» и думаю — надо обладать большой моральной стойкостью, чтобы так объективно и емко сказать правду о прошедших временах, — рассказал мне Евгений Козловский. — Сказать, что Иосиф Виссарионович был действительно мудрым человеком, великим государственником; Хрущев – «пустоватый мужик», а уж Горбачев – «ошибка истории»…

Судьба сохранила Николаю Константиновичу Байбакову до последнего вздоха ясный ум. Ему претила непродуманность «реформ», голословные заявления государственных деятелей, «простецкий», если не сказать преступный, подход к реформированию экономики.

Он и прежде видел, что экономику СССР надо реформировать, осознавал необходимость перемен. Но он также понимал, что в 90-е произошла не только подмена понятий, но и подмена целей: народ нищает, а кучка бойких бизнесменов жиреет.

К сожалению, последние 20 лет Россия топчется на месте и не может выйти из тупика, в который нас завели ельцинские инициативы рыночных отношений, безответственность руководства и неумение создать стратегию развития страны.

В частности, стратегию исследования недр, необходимую для перспективного планирования развития экономики.

Зато преимущества планирования демонстрирует сегодня Китай. Опираясь на советскую модель, КНР вырвалась вперед на мировой сцене экономического развития.

В 2006 году 95-летний Байбаков выступил на «круглом столе» в Совете Федерации с анализом состояния нефтяной отрасли России. Он, в частности, выразил сожаление в связи с тем, что «… сегодня 33 тысячи нефтяных скважин списаны как нерентабельные, хотя в них остаются солидные запасы нефти». Его выступление было встречено бурными аплодисментами. Но никаких решений так и не было принято.

Скончался Николай Константинович Байбаков 31 марта 2008 года в 97 лет. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.