Немало в русской истории личностей, которые своими действиями заставляют потомков (а в некоторых случаях и даже их современников) удивлённо пожимать плечами и задаваться вопросом — «Принесли ли люди этой стране хоть какую-то пользу?».

К сожалению, среди подобного рода деятелей попадаются и люди, которые в силу своего происхождения попадали на самую верхушку русской государственной власти, внося своими действиями сумбур и разлад поступательному движению государственного механизма, а то и откровенно нанося вред России в масштабах развития страны. К таким людям можно отнести и российского императора Петра Фёдоровича, или попросту царя Петра III.

Деятельность Петра III на посту императора была неразрывно связана с Пруссией, являвшейся в середине ХVIII века крупной европейской державой и игравшей немаловажную роль в крупном военном конфликте того времени — Семилетней войне.

Семилетнюю войну вкратце можно охарактеризовать как войну против чересчур усилившейся после раздела австрийского наследства Пруссии. Россия участвовала в войне в рамках антипрусской коалиции (состоявшей из Франции и Австрии согласно Версальскому оборонительному союзу, и примкнувшей к ним в 1756 году России).

В войне Россия отстаивала свои геополитические интересы в Прибалтийском регионе и северной Европе, на территории которых устремила свой алчный взгляд Пруссия. Недолгое царствование Петра III из-за его чрезмерной любви к Пруссии пагубным образом отразилось на российских интересах в этом регионе, и как знать — как бы сложилась история нашего государства, если бы он задержался на троне подольше? Ведь вслед за сдачей позиций в практически выигранной войне с пруссаками, Пётр готовился к новому походу — против датчан.

Петр III Фёдорович был сыном дочери Петра I Анны и герцога Голштейн-Готторпского Карла Фридриха (который был сыном сестры шведского короля Карла XII и это создавало известный парадокс для царствующих домов двух держав, поскольку Пётр являлся наследником как русского, так и шведского престола).

Полное имя Петра звучало как Карл Пётр Ульрих. Последовавшая через неделю после его рождения смерть матери оставила Петра фактически сиротой, поскольку беспорядочная и разгульная жизнь Карла Фридриха не позволяла ему проводить воспитание сына должным образом. А после смерти отца в 1739 году его воспитателем стал некий гофмаршал О. Ф. Брюммер, старой закалки суровый солдафон, подвергавший мальчика всяким наказаниям за малейшую провинность, и прививавший ему идеи лютеранской кротости и шведского патриотизма (что говорит о том, что Петра готовили первоначально всё-таки к шведскому престолу). Пётр рос впечатлительным, нервным человеком, любившим искусство и музыку, но больше всего обожавшим армию и всё, что хоть как-то было связано с военным делом Во всех остальных областях познания он оставался полным невеждой.

В 1742 году мальчика привозят в Россию, где им занялась его тётка, императрица Елизавета Петровна. Его крестили под именем Петра Фёдоровича, а Елизавета подобрала кандидатуру на роль его жены дочь Христиана-Августа Анхальт Цербстского и Иоганны-Елизаветы — Софию Августу Фредерику (в православии — Екатерина Алексеевна).

Венчание молодожёнов произошло 21 августа 1745 года.

Отношения с Екатериной у Петра не задались с самого начала: инфантильный юноша сильно уступал интеллектом своей жене, по-прежнему интересовался детскими военными играми и совершенно не проявлял никаких знаков внимания к Екатерине. Считается, что до 1750-х годов между супругами не было никаких отношений, однако после некоей операции, Екатерина рожает от Петра в 1754 году сына Павла. Рождение сына не помогло сблизить чужих по сути людей, у Петра появляется фаворитка Елизавета Воронцова.

Примерно в это же время Петру Фёдоровичу выписывают полк голштинских солдат, и практически всё своё свободное время он проводит на плацах, полностью отдавшись военной муштре.

За время проживания в России Пётр так почти и не научился русскому языку, он вообще не любил Россию, не пытался узнать её историю, культурные традиции, а многие русские обычаи просто-напросто презирал. Таким же неуважительным было и его отношение к русской церкви, — по свидетельствам современников, во время церковных служб он вёл себя неподобающе, не соблюдал православные обряды и посты.

Императрица Елизавета сознательно не допускала Петра к решению каких-либо политических вопросов, оставив за ним единственную должность директора Шляхетского корпуса. При этом, Пётр Фёдорович, не стесняясь, критиковал действия русского правительства, а после начала Семилетней войны открыто выказывал симпатии к Фридриху II, прусскому королю. Всё это, естественно, не добавляло ни популярности, ни сколько-нибудь малого уважения к нему со стороны кругов русской аристократии.

Интересным внешнеполитическим прологом царствования Петра Фёдоровича был случай, «приключившийся» с фельдмаршалом С. Ф. Апраксиным. Вступившая в Семилетнюю войну Россия довольно быстро перехватила у пруссаков инициативу на Лифляндском направлении, и всю весну 1757 оттирала армию Фридриха II на запад. Мощным натиском загнав прусскую армию за реку Неман после генерального сражения при деревне Гросс-Егерсдорф, Апраксин внезапно повернул русские войска назад. Очнувшиеся только спустя неделю пруссаки быстро наверстали потерянные позиции, и преследовали русских по пятам вплоть до самой прусской границы.

Что же случилось с Апраксиным, этим опытным полководцем и ветераном-воякой, что за наваждение нашло на него?

Объяснением служит полученное в те дни Апраксиным от канцлера Бестужева-Рюмина известие из столицы Российской империи о внезапной болезни Елизаветы Петровны. Логично рассудив, что в случае её смерти, на престол вступит Пётр Фёдорович (бывший без ума от Фридриха II) и за военные действия с прусским королём по голове его точно не погладит, Апраксин (скорее всего, — по приказу решившегося тоже перестраховаться Бестужева-Рюмина) отступает назад, в Россию.

На тот раз обошлось, Елизавета отошла от болезни, впавший в немилость канцлер отправлен в деревню, а фельдмаршала отдали под суд, длившийся затем три года и закончившейся внезапной смертью Апраксина от апоплексического удара.

Однако позже Елизавета Петровна всё же умирает, и в 25 декабря 1761 года Пётр Фёдорович вступает на престол.

Буквально с первых же дней после воцарения, Пётр III развил бурную деятельность, словно доказывая всему царскому двору и себе то, что он может править лучше своей тётки. Со слов одного из современников Петра, — «уже с утра он был в своём рабочем кабинете, где заслушивал доклады …, потом спешил в Сенат или коллегии. … В Сенате за наиболее важные дела он брался сам энергично и напористо». Словно в подражание своему деду, реформатору Петру I, он предполагал проведение серии преобразований.

Вообще, за 186 дней своего царствования Пётр успел издать множество законодательных актов и рескриптов.

Среди них сколько-нибудь серьёзными можно назвать указ о секуляризации церковной земельной собственности и Манифест о пожаловании «всему российскому благородному дворянству вольности и свободы» (благодаря которому дворяне получили исключительно привилегированное положение). Помимо этого, Пётр словно начал некую борьбу с российским духовенством, издав указ об обязательном бритье бород священников и предписывая им форму одежды, весьма схожую с формой лютеранских пасторов. В армии Пётр III повсеместно насаждал прусские порядки несения военной службы.

Чтобы хоть как-то поднять неуклонно падающую популярность нового императора, его приближенные настаивали на проведении в жизнь некоторых либеральных законов. Так, например, за подписью царя был издан указ об упразднении Тайной розыскных дел канцелярии.

С положительной стороны можно охарактеризовать экономическую политику Петра Фёдоровича. Он создал Государственный банк России и издал указ о выпуске ассигнаций (вступивший в законную силу уже при Екатерине), Петром III было принято решение о свободе внешней торговли России, — все эти начинания в полной мере, однако, воплотились в жизнь уже в царствование Екатерины Великой.

Сколь интересны были замыслы Петра в экономической отрасли, столь же печально обстояли дела во внешнеполитической сфере.

Вскоре после восшествия Петра Фёдоровича на престол в Санкт-Петербург прибывает представитель Фридриха II Генрих Леопольд фон Гольц, основная цель которого была в проведении переговоров о сепаратном мире с Пруссией. Так называемый «Петербургский мир» от 24 апреля 1762 года с Фридрихом был заключён: Россия возвратила все завоёванные у Пруссии восточные земли. Помимо этого новые союзники договорились о предоставлении друг другу военной помощи в виде 12 тысяч человек пехоты и 4-х тысяч единиц кавалерии в случае войны. И вот это условие для Петра III было куда важнее, поскольку он готовился к войне с Данией.

Как свидетельствовали современники, ропот на Петра, в результате всех этих сомнительных внешнеполитических «достижений», был «всенародным». Зачинщицей заговора стала жена Петра Фёдоровича, отношения с которой у того в последнее время ухудшились донельзя. Выступление Екатерины, объявившей себя 28 июня 1762 года императрицей, было поддержано в среде гвардейцев и рядом придворных вельмож, — Петру III Фёдоровичу ничего не оставалось, как подписать бумагу о собственном отречении от престола.

6 июля, временно находящейся в городке Ропше (до перевода в Шлисседьбургскую крепость) Пётр скоропостижно умирает «от геморроидальных впал и прежестоких колик».

Так закончилась бесславное короткое царствование нерусского по духу и деяниям императора Петра III.