Ровно 10 лет назад 23 октября 2002 года в 21 час 15 минут в здание Театрального центра на Дубровке ворвались вооруженные люди в камуфляже и масках, оказавшиеся чеченскими террористами.

В это время на сцене ДК шел мюзикл «Норд-Ост». Общее число захваченных террористами заложников составило 912 человек. После захвата террористы (всего 40 человек), объявили всех зрителей и работников театра заложниками и приступили к процедуре минирования здания. Позже стало известно, что здание было захвачено отрядом чеченских боевиков во главе с Мовсаром Бараевым, при этом среди захватчиков было много женщин-смертниц, обвешанных взрывчаткой.

Вечером следующего дня катарский телеканал «Аль-Джазира» показал в телеэфире интервью Мовсара Бараева, которое было записано за несколько дней до захвата заложников. В данном интервью террористы объявляли себя смертниками и требовали вывода российских войск с территории Чечни. Захват московского Театрального центра на Дубровке стал первым крупномасштабным терактом, который был осуществлен в Москве, после начавшейся в конце 1999 года второй боевой операции по ликвидации незаконных вооружённых формирований на территории Чечни. Именно с событиями на Дубровке многие эксперты связывают начало новой волны терроризма, которая накроет Россию.

Трагические события, разворачивающиеся на протяжении 57 часов, вовлекли в себя 912 человек, которые оказались заложниками террористов. Вся страна в эти дни следила за происходящим у экранов телевизоров и переживала за их судьбу. Ранним утром 26 октября около 6 часов утра спецназ начинает штурм театрального центра. В результате штурма были убиты все 40 террористов, личности 6 из них так и не были установлены. Однако, казалось бы, безупречно проведенная операция заканчивается трагедией. Общее число жертв среди заложников составило 130 человек, из них лишь 5 были убиты непосредственно террористами, остальные 125 человек стали жертвами последствий штурма здания (применения газа). Именно этот факт породил волну критики, массу вопросов к силовым структурам, организаторам кризисного штаба и государству. Стал причиной многочисленных судебных исков и разбирательств.

20 декабря 2011 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) опубликовал своё решение по иску 64 пострадавших, а также родных жертв теракта на Дубровке. В своем решении суд признал факт того, что российские власти неадекватно планировали проведение спасательной операции, а также не провели действенного расследования обстоятельств гибели людей. При этом суд признал, что само решение о штурме и применении газа не нарушало права заложников. Решение ЕСПЧ после обжалования в Большой палате суда вступило в законную силу, с России в пользу потерпевших было взыскано 1,3 млн. евро.

Теракт на Дубровке

Согласно обнародованным следственным данным, окончательное решение о совершении в Москве крупного теракта с захватом большого числа заложников было принято на совещании чеченских полевых командиров, которое состоялось летом 2002 года. При этом практические шаги по подготовке теракта велись и ранее, еще в начале 2002 года. Уже тогда представители боевиков начали снимать в столице квартиры, которые в дальнейшем должны были стать опорными пунктами террористов.

Непосредственно подготовка террористического акта началась в первых числах октября 2002 года, когда из Чечни в Москву в багажниках легковых автомобилей была доставлена взрывчатка и оружие. Затем в течение месяца в Москву мелкими группами приезжали боевики, которые селились в нескольких снятых ранее квартирах, расположенных в разных районах города. Общий состав террористической группы составил примерно 40 человек, причём половину составляли женщины — террористки-смертницы. Изначально в качестве места возможного теракта рассматривались 3 объекта, которые подразумевали компактное присутствие большого числа граждан — Московский государственный театр эстрады, Московский дворец молодёжи и Театральный центр на Дубровке. В итоге выбор был сделан в пользу последнего из-за большого количества мест в зрительном зале, а также наименьшего числа подсобных помещений, которые необходимо бы было обыскивать, а затем контролировать.

После этого с 23 октября по раннее утро 26 октября 2002 года террористы удерживали заложников. В это время боевики достаточно активно шли на переговоры, в которых приняли участие некоторые российские политики (Иосиф Кобзон, Григория Явлинский, Ирина Хакамада), а также общественные деятели (врачи Леонид Рошаль и Анвар Эль-Саид), журналисты (Анна Политковская, а также съёмочная группа канала НТВ). В ходе проведения этих переговоров террористами было отпущено несколько десятков заложников (ещё несколько десятков человек смогли покинуть захваченное здание самостоятельно, предварительно запершись в некоторых помещения, через окна или через запасные выходы).

В качестве условий освобождения заложников террористы называли требование о полном и незамедлительном выводе российских войск с территории Чечни. При этом каких-либо конкретных и реально выполнимых требований они не ставили, как не было и каких-либо конкретных действий с их стороны. Оценивать эту ситуацию можно было по-разному. Как следствие того, что террористы находятся в ожидании каких-то указаний извне или же как доказательство того, что они не собираются отпускать заложников (в пользу этой версии говорило большое количество террористок-смертниц среди захватчиков).

В шестом часу утра 26 октября спецслужбы приступили к операции по штурму Театрального центра на Дубровке, освобождению заложников и нейтрализации террористов. Ключевым моментом разработанной операции стало применение специального боевого газа разработанного на основе фетанила и обладающего усыпляющим действием на человека. Газ был закачен в здание театрального центра через систему вентиляции. Использование газа было призвано нейтрализовать террористов для недопущения ими подрыва здания, а также облегчения выполнения спецподразделениями задачи по освобождению захваченных заложников. Примерно через полтора часа представители созданного оперативного штаба по освобождению заложников сообщили журналистам о том, что здания полностью контролируется спецслужбами. Все террористы уничтожены, а заложники освобождены.

Затем появилась информация о смерти 67 заложников, но в последующие несколько дней в больницах столицы скончалось еще несколько десятков бывших заложников, которые также подверглись воздействию неизвестного газа, число жертв теракта достигло 130 человек (10 детей). При этом непосредственно от рук террористов погибло лишь 5 человек. Официальная версия по поводу массовой гибели остальных заложников свелась к тому, что воздействие газа, являющегося в обычных условиях несмертельным, осложнило ряд губительных факторов, которым подвергались заложники: стресс, бессонница, голод, обезвоживание, а также имеющиеся у них хронические заболевания.

Состав использованного во время штурма газа неизвестен до сих пор. Про него известно лишь две вещи: 1) Он «безвредный», об этом заявил Владимир Путин американским журналистам, объясняя, почему заложники не могли погибнуть от действий спецслужб; 2) Он был изготовлен на основе производных фентанила, об этом рассказал министр здравоохранения Шевченко (фентанил представляет собой наркотический анальгетик, который по своему биологическому воздействию в сотни раз сильнее героина). При этом точной формулы газа никто не назвал, известно лишь, что некий офицер-химик, чья фамилия держится в секрете, получил звание Героя России за участие в данной спецоперации.

Теракт на Дубровке, послесловие

В последнем номере журнала «Большой город» вышла достаточно большая статья, посвященная событиям десятилетней давности. В ней в частности своими мнениями по поводу событий на Дубровке и их последствиями поделились Андрей Солдатов — главный редактор сайта Agentura.ru, посвященного работе спецслужб, который наблюдал за штурмом театрального центра из окна соседнего здания и Анатолий Ермолин — подполковник ФСБ в запасе, бывший начальник оперативно-боевого отделения «Вымпела».

По словам Анатолия Ермолина, силовая часть операции по освобождению заложников была хорошо подготовлена и спланирована. Немногие сегодня понимают, что если бы в здании взорвались бомбы, то Россия могла потерять вообще все свои элитные подразделения, так как «Альфа» и «Вымпел» входили в театральный центр почти полным боевым составом. По словам отставного подполковника «Вымпела», многие из них, перед тем как идти на штурм, попрощались с семьями и друг с другом.

По его словам, решение о применении газа было неверным, так как он не сыграл в операции никакой роли. В том случае, если бы террористы хотели подорвать зал, они бы его взорвали. В итоге использованный газ не отключил мгновенно людей, террористов пришлось ликвидировать классическим путем из огнестрельного оружия, а газ стал лишь причиной массового отравления людей, что стало настоящей трагедией.

По мнению Ермолина, «Норд-Ост» стал спецназовской драмой, которая могла обернуться и триумфальной победой спецслужб, но не стала таковой в силу принятия ряда неправильных управленческих решений. Спецоперация по освобождению заложников — это не только ворваться в здание и грамотно ликвидировать террористов. Это в том числе и организация логистики: транспортировка людей, подъезд скорой помощи, взаимодействие служб спасения — на этом этапе было провалено все, подчеркнул Анатолий Ермолин.

По словам Андрея Солдатова, основной вопрос сегодня стоит задать представителям оперативного штаба — Владимиру Проничеву, который до сих пор является первым заместителем директора ФСБ, а также Владимиру Васильеву, замначальника оперативного штаба и бывшему замглавы МВД: какого черта они не развернули полевой госпиталь в непосредственной близости от театрального центра? Похоже, они или планировали, что у них будут только убитые, а для тех, кто выживет, хватит машин скорой помощи, которые находились на месте, или вообще не продумывали эту ситуацию.

По законам, средства, силы, а также тактика проведения спецопераций — секретны. Газ относится к средствам, поэтому никто не собирается раскрывать его формулы. Но ситуация при этом сложилась ужасающая: заложников выносили из здания в самом разном виде и просто сваливали практически друг на друга прямо на асфальте, некоторые из них стали умирать уже там, просто захлебываясь рвотными массами. Данную проблему необходимо было решать, даже не имея представления об использованном газе, просто оказывая пострадавшим первую медицинскую помощь, но и это организовано не было. В подъехавшие автобусы людей сваливали просто вповалку, многие из них уже были мертвы. По мнению Солдатова, даже если бы представители спецслужб оперативно раскрыли состав использованного газа, сильно улучшить ситуацию это уже не могло.

По мнению Андрея Солдатова, ситуация изначально была политической: террористы выдвигали политические требования, а Владимир Путин и силовики устроили настоящую истерику, которую можно назвать «Мы не должны повторить Буденновск». У меня складывается впечатление, что вся эта истории про то, что надо было показать всем, как может ответить новое российское руководство на тот же вызов, который в свое время «сломал» Ельцина. Они это именно так воспринимали и только об этом думали.

Основная проблема проявилась в том, что уровне спецслужб и на официальном уровне штурм театрального центра был объявлен победой. В российском понимании победа означает тот факт, что разбора полетов проводиться не будет. После проведения операции с большим количеством жертв не последовало ни реформ, ни корректив действий спецслужб.

Власти считали, что если они покажут террористам, что вышли из ситуации победителями, те не повторят подобного. Но в результате победителями считают себя обе стороны. При этом одни не стали менять тактику и пересматривать свои действия, а вторые решили, что раз они победили, то можно попробовать повторить успех. Именно поэтому Беслан был практически неизбежен. При этом при захвате школы в Беслане террористы первым делом выбивали в здании окна и вообще вели себя куда более отвратительно и жесткого по отношению к заложникам — так, чтобы с ними не случилось второго «Норд-Оста». Теракт в Беслане стал прямым результатом действий российских силовиков в Театральном центре на Дубровке.