Слугам народа, похоже, опять разрешат заниматься бизнесом. Теперь госслужащие смогут владеть активами и не передавать их в доверительное управление, как того требует закон о противодействии коррупции, если владение ими не приводит к конфликту интересов. Законопроект об этом был принят 12 февраля Госдумой в первом чтении. Ко второму депутаты хотят уточнить, что следует понимать под конфликтом интересов.

— Мы считаем, что ко второму чтению необходимо выработать более четкие критерии, позволяющие определять необходимость передачи ценных бумаг в доверительное управление в случаях возможности конфликта интересов, — сказал зампред комитета ГД по безопасности и противодействию коррупции Эрнест Валеев (ЕР) на пленарном заседании Думы.

Законопроект внесло на рассмотрение парламента законодательное собрание Башкирии. Как отмечают авторы инициативы, в действующем законе «О противодействии коррупции» прописано, что госслужащие обязаны передать ценные бумаги, акции и паи в доверительное управление, в то время как в законе «О государственной гражданской службе» такая обязанность предусмотрена, только если владение акциями приводит или может привести к конфликту интересов. Под таким конфликтом подразумевается ситуация, когда личная заинтересованность чиновника может повлиять на исполнение им своих обязанностей.

Хотя некоторые депутаты (в основном коммунисты) и голосовали против этого закона в первом чтении, он имеет все шансы быть принятым, что серьезно облегчит жизнь чиновникам, совмещающим государственную службу с бизнесом. А, как говорят эксперты, доказать так называемый конфликт интересов в российской судебной практике весьма проблематично. Например, правительство Свердловской области однажды пыталось найти конфликт интересов в работе вице-премьера Владимира Романова, который совмещает должность в госсаппарате с чином атамана, но, как и следовало ожидать, это ни к чему не привело.

Юрист Центра антикоррупционных исследований и инициатив «Трансперенси Интернешнл – Р» Денис Примаков уверен: подобные поправки в закон сводят на нет все российское антикоррупционное законодательство.

— Вообще-то, когда чиновник поступает на госслужбу, то он должен заниматься государственными делами, а не своими личными. Если же продолжает управлять собственными активами, то он просто занимается бизнесом с помощью государства. Ведь никто не призывает людей идти непременно на госслужбу. Если ты – хороший бизнесмен, то и зарабатывай деньги в бизнесе. У нас же госслужба – это возможность получить влияние.

Ограничения в законе, которые были – они должны быть, причем еще более строгими. А сейчас получится, если чиновник в сфере транспорта докажет, что его бизнес по производству труб якобы не приводит к конфликту интересов, то он и дальше продолжит свою деятельность. Но вы же понимаете, что точки пересечения для извлечения выгоды можно найти, как и отходные пути. Если эти поправки примут, то можно просто аннулировать закон «О противодействии коррупции» и дальше жить, но уже с полным пониманием, что коррупция дошла до такого состояния, что уже сама себя «пилит». Ведь что такое коррупция по международным нормам? Это ситуация, человек использует служебное положение в своих целях. А большинство наших чиновников только и занимаются тем, что используют свое служебное положение в своих корыстных целях.

«СП»: — Парламентарии обещают постараться определить более четкие критерии доверительного управления и ситуаций, которые не приводили бы к конфликтам интересов. Это вообще возможно сделать?

— Очень сложно. Этим уже пытался заниматься Минтруд: его специалисты написали даже целую рекомендацию – что считать конфликтом интересов. На мой взгляд, у них это плохо получилось. Повторюсь, вся соль в том, что чиновники используют свое положение для достижения определенных бизнес-целей. Независимо оттого – можно ли в их действиях усмотреть конфликт интересов или нет. Здесь еще имеет место быть этический выбор: либо ты, как Майкл Блумберг – бизнесмен и 108-й мэр Нью-Йорка, – находишься у власти и вкладываешь в экономику города собственные миллионы долларов, либо как некоторые российские чиновники — являешься полугосслужащим, полубизнесменом, полулидером ОПГ и крутишь непонятно какими деньгами – то ли государственными, то ли собственными. Особенно это касается сферы госзакупок и госконтрактов. Всем известно, что многие компании мечтают выиграть тот или иной тендер. И если ты – чиновник, то тебе проще получить доступ к госзакупкам.

Эксперт Национального антикоррупционного комитета, председатель всероссийского движения «За честный рынок» Илья Хандриков говорит, что наши законодатели постоянно пытаются «изобрести велосипед», не стараясь идти по проторенному пути цивилизованных стран, где уже есть устоявшаяся антикоррупционная практика.

— Наши законодатели упорно упираются, ищут свой путь, находят они известно что – трудности, причем не для себя, а для простого человека. Плигин (председатель комитета ГД по конституционному законодательству и государственному строительству Владимир Плигин – прим. ред.) два года назад в эфире питерского телеканала при мне клялся, что 20 статья конвенции ООН против коррупции у нас заработает. И что? Больше того, Россия сегодня делает все, чтобы на всех конференциях ООН не декларировать участие гражданского общества в борьбе с коррупцией.

Вот в минувшем году в Госдуме поднажали и приняли поправки в закон о коррупции, и теперь снова — откат назад. То, что в Госдуму эти поправки внесло Госсобрание Башкирии, — это неважно. Вернее, для власти это важно – что документ пришел из региона и т.д., но суть проблемы от этого не меняется. У нас трехуровневая коррупционная система. Первый уровень продает право на нарушение правил, второй уровень контролирует процесс, ну, а третий уровень – политический – вносит определенные изменения в закон в связи с меняющейся обстановкой. Механизмы манипулирования такие, что за голову хватаешься: когда очередной раз из этого «ксерокса» выходит новый закон, кажется что уже все – это предел абсурда, но нет, всякий раз оказывается, что он еще впереди.

Коррупционное состояние нашей страны можно нарушить только с помощью четырех составляющих: реальной политической конкуренции, независимыми СМИ и судебной системой, а также с помощью общественного контроля. Но наше государство делает все, чтобы эти четыре института не работали.

На мой взгляд, если данные поправки Госдума примет, то это будет означать проигрыш президента Путина своему окружению.

— В последнее время у нас постоянно говорят об ужесточении законов по борьбе с коррупцией и об успехах на этом поприще. Но как с коррупцией власть борется на самом деле? — задается вопросом экс-депутат Госдумы Геннадий Гудков — Приведу вам в пример просто убийственную статистику, которую, кстати, недавно озвучила сама власть. Так, глава Верховного суда России Вячеслав Лебедев, на совещании председателей судов заявил, что в минувшем году за преступления коррупционной направленности были осуждены 9,5 тыс. человек. При этом 77% взяток исчислялись суммами менее 10 тысяч рублей, за что нарушители закона приговаривались к штрафам. Что называется — «весь пар ушел в свисток»: вот вам пример действия наших законов. Ведь цель у сегодняшних шумных антикоррупционных кампаний одна — заморочить людям голову.