В шахматах есть такой термин — «играть на падающем флажке», это когда времени на обдумывание ходов не остается. Вот и Замоскворецкий суд сам загнал себя сегодня в такое положение крайнего, почти неразрешимого цейтнота.

Для начала все по порядку. Вчера с последним словом выступили все восемь обвиняемых. Но сперва в отложенном окончании прений выступил адвокат Динзе. Прекрасно — четко и внятно.Об отсутствии каких-либо экспертиз и объективных доказательств обвинения (отпечатков пальцев, исследования «орудий преступлений» и т.д.). О том, что нет оснований для доказательства вины по 212-й статье. О том, что все потерпевшие и свидетели обвинения — заинтересованные лица. Об изменениях их показаний по ходу дела. О нарушениях при копировании видеодоказательств. О процессуальных нарушениях при привлечении свидетелей обвинения. Даже о психологических основах лжесвидетельств полицейских (на основе блестящего заключения специалиста Рубашнова). Как итог — просит оправдать всех подсудимых.

У обвинения не находится реплик. Адвокат Пашков даже шутит, что их отсутствие свидетельствует о качественной работе защиты.

Затем Сергей Кривов со второй попытки зачитывает речь его защитника Сергея Мохнаткина, сидящего в Бутырке по инкриминируемой ему 318-й статье за участие в предновогодней «Стратегию-31» на Триумфальной площади.

Всё. Никишина объявляет прения.

И один за другим прекрасно, плотно, коротко и ярко выступают ребята. Не стану пересказывать их выступления (копия всегда хуже оригинала, а все их слова будут опубликованы в ближайшее время), а по своим записям приведу лишь некоторые из их слов: «Не надеюсь на оправдательный приговор, но не потому, что считаю себя виновным. …Главным источником насилия были действия полиции» (Степан Зимин); «Мне небезразлично, что происходит в стране… Я хочу жить в стране, где соблюдаются права человека. Я хотел бы жить в гуманном и честном обществе… В тюрьме сходят с ума от слова «амнистия» — либо делайте ее, либо нет» (Андрей Барабанов); Алексей Полихович начинает цитатой Оруэлла и продолжает: «Нас преследуют не для оценки наших действий. Нас судят за фантомы страха полицейских начальников»; Саша Духанина-Наумова: «Мне насчитали 8 бросков. В кого 8 бросков? Как их насчитали, в кого я попала? Выходит, 4 года по 212 -й статье лишь за то, что я там была? Я не буду извиняться», и дальше — о неприкасаемых чиновниках и полицейских и о собственной внутренней свободе, даже если окажется в тюрьме; она заканчивает цитатой из «Чипполино»; о недоказанности обвинения в его отношении говорит Денис Луцкевич, и еще: «Не знаю чего больше в запросе обвинения: жестокости или нелепости».

Затем четыре с половиной часа тягучего выступления Сергея Кривова. Ненужного и никак не ложащегося в жанр последнего слова. Это его право, но… судья Никишина не дает сделать перерыв (а в зале нечем дышать), все эти часы героически сидит в зале Людмила Алексеева (покинуть зал Никишина тоже никому не дает). Уже через час никто не помнит, о чем говорилось выше, идут повторы… Наконец в 19:30 Никишина, поймав Кривова на уклонении от темы, просто обрывает его выступление.

И объявляет: «Оглашение приговора 21 февраля (в пятницу), в 12:00».

Вот тут-то и наступает полный цейтнот. Содержание под стражей нашим подзащитным ранее было продлено только до 24 февраля. Продлевать его по закону больше нельзя. Ну, конечно, если приговор будет оправдательным (кто-нибудь готов в это поверить, если честно?), или если срока будут условными (уже чуть «теплее»), или если дадут «по отсиженному» — то проблемы нет. А вот если приговор будет содержать реальные сроки, перехлестывающие уже отсиженные в СИЗО полтора года… то 24 февраля по закону ребят надо выпускать. Просто потому, что приговор еще не вступит в законную силу — у нас, у защиты, есть еще 10 дней на подачу апелляции, а Замоскворецкий суд уже не сможет продлить им предварительное заключение, так как он «выпустит» дело. А апелляционная инстанция Мосгорсуда ещене сможет, так как к тому моменту не примет апелляционную жалобу к рассмотрению…

Ну да, скажете вы, как-нибудь выкрутятся, лишь бы не выпустить! И так, скорее всего, оно и было бы, если бы не та закавыка, что уже 14 февраля правительство России должно передать в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) ответы на последний пакет вопросов… именно по иску о незаконном продлении сроков предварительного содержания под стражей! По иску, по которому обычно медлительный и неповоротливый ЕСПЧ развил невиданную, беспрецедентную прыть и придал ему архиприоритет! И это действительно беспрецедентный (в прямом смысле этого слова — «не имеющий прецедентов») случай в европейской практике, когда решения внутреннего и международного судов выйдут практически параллельно. А судя по формулировке вопросов ЕСПЧ, России здесь мало что светит.

И как всё теперь будет решаться на «падающем флажке» — Бог весть.